155. Оттуда взял Фрониму Полимнест, знатный фереец, и сделал ее своей наложницей. Спустя некоторое время она родила ему сына, заикавшегося и шепелявившего, носившего имя Батта, по словам ферейцев, но, как мне кажется, называвшегося иначе; в Батта он был переименован лишь по прибытии в Ливию, в силу полученного ими в Дельфах изречения оракула и согласно с приобретенным там достоинством. Дело в том, что баттом (battos) ливийцы называют царя, и мне думается, что пифия в своем изречении обращалась к нему на ливийском языке в уверенности, что некогда он будет царем в Ливии. Возмужав, он тотчас явился в Дельфы за советом о своей речи, и пифия дала такой ответ:
Ты пришел сюда, Батт, из‑за твоей речи; но владыка Феб Аполлон
Посылает тебя в богатую овцами Ливию для основания колонии.
То же самое по – эллински пифия сказала бы ему так: «Ты пришел сюда, царь, из‑за твоей речи». «Я пришел к тебе, владыка, – отвечал тот, – за советом относительно моей речи, а ты велишь мне свершить другое, невозможное, – заселить Ливию; но где у меня для этого средства, где люди?» Однако подобными вопросами он не вынудил оракула дать ему другое изречение. Оракул повторил сказанное раньше, и Батт, не дослушав его до конца, удалился на Феру.
156. После этого бедствие посетило снова и самого Батта, и всех ферейцев. Ферейцы не знали причин постигшего их несчастия и послали в Дельфы спросить об этом. Пифия отвечала, что они должны вместе с Баттом основать Кирену в Ливии и что после этого последует облегчение. Тогда ферейцы снарядили в путь Батта с двумя пятидесятивесельными судами. Но, приплыв в Ливию, они не знали, что делать, и вернулись назад в Феру. Однако ферейцы при их приближении стреляли по ним и не дозволяли высадиться на сушу, приказывая плыть назад. Те вынуждены были плыть обратно и отплыли, заняли остров у берегов Ливии, называвшийся, как сказано и раньше, Платеей; говорят, остров этот такой же величины, как и город Кирена.
157. Жили они на острове два года, но не испытывали никакого улучшения; тогда, покинув одного на месте, все остальные ферейцы отплыли в Дельфы, прибыли туда и обратились за советом к оракулу, указывая на то, что они живут в Ливии, но не испытывают от того никакого облегчения. Пифия сказала им на это следующее: «Если ты, не будучи в Ливии, обильной овцами, знаешь ее лучше меня, посетившего ее, то я очень дивлюсь твоей мудрости». Выслушав это, Батт и спутники его отплыли назад, так как божество разрешало им приостановить свои странствования не раньше, как по прибытии в саму Ливию. Когда они прибыли на остров и взяли оттуда покинутого ими товарища, то заселили в самой Ливии ту местность, которая лежит против острова и называлась Азирида; ее замыкают с двух сторон прекрасные лесистые холмы, а вдоль третьей стороны протекает река.
158. Местность эту занимали они в течение шести лет. На седьмом году ливийцы уговорили их покинуть ее, обещая проводить их в лучшую область. Ливийцы подняли их и повели дальше на запад. Чтобы эллины на своем пути не заметили прелестнейшего места – называется оно Ираса, – ливийцы провели их через эту местность ночью и сообразно с тем рассчитали часы дня. Они привели эллинов к источнику, именуемому Аполлоновым, и сказали: «Здесь, эллины, подобает вам поселиться, потому что здесь небо отверсто».
159. При жизни основателя колонии, Батта, царствовавшего сорок лет, и в течение шестнадцатилетнего царствования сына его Аркесилая колонию занимали киренцы в таком числе, в каком они вышли для основания ее первоначально. При третьем правителе колонии, так называемом Батте Счастливом, пифия своими изречениями побуждала всех эллинов плыть в Ливию и селиться там вместе с киренцами. Действительно, киренцы приглашали к тому эллинов, обещая им участки земли. Изречение оракула гласило так:
Кто прибудет в достолюбезную Ливию позже,
Когда земля будет распределена, тот, уверяю я, скоро покается.
В Кирену собралась тогда большая толпа народа. Окрестные ливийцы и царь их Адикран, сильно теснимые кругом в своих владениях, теряли много земли и подвергались обидам со стороны киренцев, а потому обратились через послов в Египет с предложением передаться египетскому царю Априю. Тот собрал большое египетское войско и отправил против Кирены. Киренцы выступили в поход к местности Ираса, сразились у источника Фесты с египтянами и одержали над ними победу. Дело в том, что раньше египтяне не пробовали своих сил в борьбе с эллинами и относились к ним пренебрежительно, теперь они понесли такое поражение, что только немногие из них возвратились в Египет. Египтяне вменили это Априю в вину и потому отложились от него.
160. У этого Батта был сын Аркесилай. С самого начала своего царствования он враждовал с братьями до тех пор, пока они не покинули его и не ушли в другую часть Ливии и там собственными силами основали город, который как тогда, так и теперь называется Баркой. Вместе с основанием города они подняли тамошних ливийцев против киренцев. После этого Аркесилай начал войну с теми самыми ливийцами, которые приняли к себе его братьев и вместе с тем восстали против него. Ливийцы из страха перед ним убежали к восточным ливийцам. Аркесилай преследовал бегущих, пока не достиг местности в Ливии, именуемой Левконом, где ливийцы решили напасть на него. В сражении они одержали полную победу над киренцами, так что на месте легло семь тысяч тяжеловооруженных киренцев. После поражения Аркесилай выпил яду и заболел, а потом был задушен братом своим Галиархом; в свою очередь, Галиарха умертвила коварно жена Аркесилая, носившая имя Эриксо.
161. Царство Аркесилая наследовал сын его Батт, хромой и кривоногий. Ввиду постигшего их несчастия киренцы послали в Дельфы узнать, при каком образе правления они будут жить наилучше. В ответ на это пифия велела им пригласить к себе умиротворителя из Мантинеи Аркадской. Киренцы обратились к мантинейцам с такой просьбой, и те дали им знатнейшего из граждан по имени Демонакт. Он прибыл в Кирену, узнал все подробно и прежде всего разделил жителей ее на три колена, а именно: одну часть составили ферейцы с зависящими от них жителями, другую пелопоннесцы и критяне, а третью все островитяне. Потом он выделил царю Батту в собственность лучшие участки земли и жреческие должности, а все остальное, чем владели прежде цари, сделал общенародным достоянием.
162. В таком положении были дела, пока жил Батт, а в царствование сына его Аркесилая начались большие волнения из‑за царских привилегий. Дело в том, что Аркесилай, сын Батта Хромого и Феретимы, отказался подчиниться тому порядку, который установлен был мантинейцем Демонактом, и требовал возвращения привилегий своих предков. Вследствие этого он восстал, потерпел поражение и бежал на Самос; мать его спаслась бегством в Саламин, что на Кипре. На Саламине владычествовал в то время Евельфонт, который пожертвовал в Дельфы достойную внимания курильницу, находящуюся в коринфской сокровищнице. К нему‑то явилась Феретима и просила войска, которое возвратило бы Кирену ей и сыну ее. Евельфонт предлагал ей все, только не войско. Она приняла подарки, заметив, что и этот дар хорош, но что было бы лучше, если б он исполнил ее просьбу и дал войско. Она повторяла это при получении каждого подарка; наконец Евельфонт послал ей в подарок золотую прялку, веретено и вдобавок шерсть; когда Феретима снова сделала то же самое замечание, Евельфонт возразил, что женщин одаривают такими предметами, а не войском.
163. В это время Аркесилай обещаниями земельных участков привлекал всех на свою сторону и, когда собралось большое войско, отправился в Дельфы спросить оракула относительно своего возвращения. Пифия отвечала следующее: «Четырем Баттам и четырем Аркесилаям, на время восьми поколений, дарует вам Локсий владычество над Киреной*: царствовать дольше он советует вам и не пытаться. Ты, однако, возвращайся домой и сиди спокойно. Если увидишь, что печка полна горшков, не выжигай их, но оставь в покое; а если зажжешь печку, то не входи в околицу: и сам погибнешь, и погибнет лучший бык». Таков был ответ пифии.
164. Аркесилай взял с собой воинов, которых навербовал на Самосе, и возвратился в Кирену; но с достижением власти он забыл об оракуле и старался отомстить своим врагам за изгнание. Одни из них окончательно покинули страну, другие захвачены были Аркесилаем и отправлены для умерщвления на Кипр; но этих последних ветер занес к Книду, жители острова спасли их и доставили на Феру. Наконец часть киренцев скрылась в обширной башне частного лица Агломаха, а Аркесилай велел обложить башню дровами и поджечь. Только по совершении злодеяния он уразумел смысл изречения, в котором пифия не советовала ему выпаливать найденные в печке горшки, и стал добровольно держаться в стороне от города киренцев, опасаясь предсказанной оракулом смерти, разумея под околицей Кирену. Женат он был на своей родственнице, дочери царя Барки Алазира; к ней‑то он и явился. Жители Барки и некоторые из киренских изгнанников заметили его на рынке и убили, убили также и тестя его. Так исполнилась судьба Аркесилая, потому что он вольно или невольно поступил противно изречению оракула.
165. Пока Аркесилай находился в Барке, сам себе уготовляя бедствие, мать его Феретима пользовалась почетом и вообще всеми привилегиями сына в Кирене, между прочим заседала и в совете. Услышав о смерти сына в Барке, она бежала и скрылась в Египте; здесь услуги, оказанные Аркесилаем Камбису, послужили ей на пользу. Дело в том, что Аркесилай передал Камбису Кирену и уплачивал ему дань. По прибытии в Египет Феретима явилась в качестве молящей о защите к Арианду и убеждала отомстить за нее, выставляя на вид, что сын ее погиб за расположение к мидянам.
166. Этот Арианд был наместником Египта, назначенным еще Камбисом; впоследствии он погиб за то, что стремился сравняться с Дарием. Он слышал и видел, что Дарий возымел желание оставить по себе такой памятник, какого не сооружал еще ни один царь, и стал подражать ему, за что и получил возмездие. Дело в