Кстати, коли уж сейчас был упомянут ирригационный канал, проложенный позади жилого квартала, то нельзя не напомнить о том, что подобное сооружение уже возникало в этой истории. Во время нападения на Роуз Скотт 29 августа в Ранчо Кордова таинственный насильник, по-видимому, забросил свои штаны как раз в подобный канал (либо территорию отчуждения вдоль него), имевшийся рядом с домом жертвы. На сей счёт определенные соображения в своём месте уже высказывались. Теперь мы вторично столкнулись с тем, что таинственный преступник успешно использовал подобный канал в своих действиях. Причём, если ранее мы только предполагали это, то теперь получили необходимое подтверждение высказанной догадке.
Осмотр дна канала, проведенный полицейскими вечером 10 ноября, привёл к обнаружению отпечатков ног двух типов: влажные следы босых ступней были оставлены Ким Алконе, а следы подошв мягкой спортивной обуви размером 10,5 по американской шкале (43 размер по отечественной системе размеров обуви) явно принадлежали её похитителю.
Никаких особых зацепок преступник правоохранительным органам не оставил. Самым перспективным направлением представлялось выявление связи — точнее, предполагаемой связи — злоумышленника с соседкой Ким Алконе, учившейся в «Америкен ривер скул». Детективы несколько раз допрашивали как саму школьницу, так и связанных с нею людей (родителей, учителей, водителя школьного автобуса), пытаясь установить личность человека, следившего за нею. Полиция установила скрытое наблюдение за домами на Глинлиф драйв — это было сделано на тот случай, если преступник вознамерится вернуться и исправить допущенный промах. Но расчёт на подобную неосмотрительность вряд ли можно считать оправданным. Преступник показал себя достаточно искушенным и хитрым для того, чтобы попасться на столь очевидную уловку.
Рассуждая трезво, следовало признать, что никакими реальными выходами на насильника правоохранители по-прежнему не располагали. Им оставалось уповать лишь на то, что во время очередной вылазки преступник допустит фатальную ошибку и оставит след, который приведет к нему. Что и говорить, логика малоутешительна, ведь речь шла о человеческих судьбах, но… таковы были реалии, в которых приходилось действовать правоохранительным органам восточной части округа Сакраменто в конце 1976 г.
18 декабря, спустя пять недель со времени предыдущей вылазки, таинственный насильник нанёс новый удар. На этот раз он выбрал место, довольно удаленное от районов своей прежней активности. Преступник влез в дом на Ладера-вэй в восточной части Кармайкла — это была небольшая тихая улочка длиной всего в 450 м., расположенная примерно в 7 км. от бульвара Фэйр-оакс в Кармайкле и Пасео-драйв в Ранчо Кордова, в районе которых проживало большинство других жертв.
Географическая локализация мест нападений насильника из восточного Сакраменто в 1976 г. Условные обозначения: 1—9 — эпизоды, произошедшие в период с июня по ноябрь включительно, в их хронологической последовательности, 10 — нападение вечером 18 декабря на жительницу дома в восточной части Кармайкла. Нельзя не отметить того, что последние эпизоды активности насильника (10 ноября и 18 декабря) имели место в вечернее время, а предшествующие приходились на глубокую ночь и раннее утро. Преступник явно видоизменил манеру своих действий, преследуя цель сохранить фактор внезапности и максимально затруднить собственный перехват силами полиции. Способность к подобной трансформации криминального стереотипа выдаёт в насильнике человека, склонного к самоанализу и притом весьма неглупого, что следовало учитывать правоохранительным органам при выработке поисковой стратегии.
Жертвой таинственного злоумышленника стала 16-летняя Нэнси Хаузер (Nancy Hauser), родители которой примерно в 18:15 отправились на вечеринку к друзьям по случаю приближавшегося Рождества. Нэнси же по причине простуды осталась дома. Дабы скоротать одиночество девушка села за фортепиано поиграть. Примерно в 19 часов она услышала какой-то непонятный звук, похожий то ли на выстрел, то ли на треск, звучание музыкального инструмента помешало ей понять как природу этого звука, так и его источник. Нэнси прекратила играть, прислушалась, но поскольку звук более не повторился, вернулась к музицированию.
Прошло несколько минут, а затем девушка боковым зрением увидела движение слева от себя. Она оцепенела от испуга, а уже через секунду к ней прыжком приблизился человек в какой-то тёмной куртке средней длины, то ли коричневой, то ли тёмно-серой, лицо его скрывала маска, сделанная из тёмно-красной лыжной шапочки. Человек этот охватил рукой голову Нэнси, тем самым не давая ей возможности вскочить со стула, и приставил нож к горлу. Шёпотом он пригрозил, что убьёт девушку, если та не скажет, где находятся деньги… Нэнси простодушно ответила, что все деньги находятся у родителей, ничего другого ей в ту минуту просто не пришло в голову.
Мужчина продолжал шёпотом расспрашивать юную пленницу, в частности, он поинтересовался когда вернутся родители и имеются ли у неё собственные сбережения? Как бы между прочим он пообещал, что не причинит девушке вреда, поскольку ему нужны только деньги. Он говорил быстро и довольно много, зачастую даже не выслушивая ответы. Затем нападавший вытащил белый шнурок, похожий на обувной, и связал руки Нэнси, заведя их за спину.
После этого мужчина через внутреннюю дверь вывел девушку из дома в гараж, далее — во двор. Он сказал, что хочет привязать её к столу на заднем дворе, дабы она не мешала ему осмотреть дом. Подведя Нэнси к упомянутом столу, мужчина принудил её лечь на столешницу спиной и поднять ноги — в таком положении он связал пленнице лодыжки. После этого, вытащив из кармана широкую тряпку, нападавший заткнул ею девушке рот. Пригрозив, что убьёт Нэнси при первой же попытке встать со стола, преступник ушёл в дом, оставив открытой дверь чёрного хода. Нэнси слышала, как хлопали дверцы холодильника и кухонных шкафов, а затем зашелестел бумажный пакет — преступник явно складывал в него понравившуюся снедь.
В ту минуту он вёл себя как какой-то мексиканец-бродяга, который думает лишь о том, чтобы поесть досыта и лечь спать в тёплом месте. Нэнси совершенно не боялась незнакомца, поскольку пребывала в уверенности, что забрав колбасу и ветчину тот просто убежит из дома. Однако, у человека в маске на этот вечер имелись совсем другие планы.
Вернувшись во двор, неизвестный стал задавать странные вопросы: занималась ли Нэнси сексом прежде? и т.п., причём по мере того, как всё более цинично звучали его слова, незнакомец явно возбуждался. Особую абсурдность происходившему придавало то обстоятельство, что рот Нэнси оставался завязан и она не могла отвечать на задаваемые вопросы. Получался эдакий монолог, в процессе которого мужчина возбуждал самого себя… В какой-то момент, когда возбуждение злоумышленника достигло нужного градуса, он вложил свой смазанный жидкий мылом пенис в ладонь девушки и начал совершать фрикции, т.е. движения тазом, имитирующие половой акт. Нэнси никогда прежде не занималась сексом и была девственницей, поэтому крайне удивилась такой активности.
Мужчина, явно возбудившись, поднял Нэнси со стола и разрезал ножом её блузку и бюстгальтер, после чего отвёл девушку в дом. Там он отыскал спальню родителей Нэнси и, уложив девушку в кровать, совершил с нею половой акт в традиционной форме. Поскольку в этой комнате ему показалось холодно, он перевёл Нэнси в гостиную, включил там обогреватель и повторил совокупление. После некоторого перерыва, побродив по дому, опять погремев посудой на кухне, насильник в третий раз совершил половой акт. Явно куражась и наслаждаясь испугом жертвы, он приставлял нож то к горлу, то к глазам девушки и требовал «признаний» в том, что ей нравится заниматься с ним сексом, что он — лучший из мужчин и т. п. Не довольствуясь её вялой реакцией, он три или четыре раза скомандовал обездвиженной жертве: «Скажи, что тебе это нравится!»
Поскольку рот Нэнси по-прежнему оставался заткнут тряпкой, она была вынуждена всякий раз молча кивать.
Это придавало происходившему особое ощущение униженности жертвы, причём не только физической, но и психоэмоциональной. Преступник словно бы убеждал девушку в том, что её человеческой чести и самоуважения не существует более, ведь страх быть убитой или обезображенной уничтожил эти качества её личности. Ощущение жертвой полной капитуляции — это, пожалуй, самый ужасный результат изнасилования, по крайней мере, один из самых болезненных. Сексуальные преступления часто формируют в потерпевших ощущение безысходного отвращения к самим себе — это очень опасное чувство, хорошо известное криминальным психологам. Отвращение к себе, точнее, к собственной слабости, способно подтолкнуть человека к самоубийству. Трудно сказать, понимал ли все эти нюансы напавший на Нэнси мужчина в маске, возможно, он просто никогда не задумывался над подобными психологическими тонкостями, но не подлежит сомнению, что интуитивно этот человек прекрасно сознавал что и для чего делает. В его голове имелась некая модель «идеального полового акта», которой он следовал, и унижение партнёра являлось, безусловно, важнейшим элементом этой модели.
После третьего по счёту совокупления неизвестный мужчина вышел на кухню, взял там бумажный пакет, очевидно, наполненный ранее и вышел через дверь во двор. Нэнси, подождав пару минут, избавилась от кляпа и связанными руками набрала на телефонном аппарате номер соседа. Услышав рассказ плачущей Нэнси, тот немедленно позвонил в полицию и с ружьём в руках прибежал на помощь.
Дальнейшее несложно представить — появилась полиция, приехали потрясенные произошедшим родители Нэнси, саму Нэнси повезли в больницу… Началась лихорадочная полицейская активность, сопровождаемая визгом сирен и оцеплением кварталов — в общем-то, всё то, что происходило всякий раз и прежде, в описанных ранее эпизодах.
Тем не менее, в этот раз многое оказалось иначе, чем прежде. И обнаруженные детали заслуживали самого пристрастного анализа.