Буквально через двое суток — около 21:15 14 апреля — на подъездную дорожку к гаражу въехал неизвестный автомобиль. Это был «кадиллак» модели 1960 года в довольно плохом состоянии. Машину эту на протяжении нескольких дней местные жители замечали в различных местах Касилада-вэй и соседних улиц.
Казалось, Гиена проводил разведку места, в котором намеревался осуществить очередное нападение. Другими словами, объект его интереса был связан с домом, возможно, это была старшая из дочерей, 14-летняя девочка, высокая, спортивного сложения брюнетка, отлично соответствовавшая «диапазону приемлемости» жертвы. Однако допрос Джейн Эллен и членов её семьи запутал картину, казавшуюся вполне очевидной.
Выяснилось, что 1 или 2 апреля по домашнему телефону Джейн позвонил неизвестный и после того, как её младшая сестра подняла трубку, грубо заявил: «Я трахну твою сестру». 12 апреля телефон зазвонил снова, и трубку на этот раз взяла сама Джейн. Неизвестный сказал ей: «Разреши мне продать тебя!» и положил трубку. На эти звонки никто из членов семьи не обратил особого внимания, считая, что это не более чем глупые мальчишеские выходки, однако после случившегося вечером 14 апреля телефонное хулиганство приобрело неожиданный подтекст. Неужели преступник изначально рассматривал в качестве объекта посягательства именно Джейн Эллен и до такой степени изучил распорядок её жизни, что спланировал своё нападение в то время, когда девушка отправится в чужой дом, чтобы подработать «бэбиситтером»?
Дальнейшие опросы только добавили информации к размышлению. Неподалёку от места преступления, на Риверсайд бульвар в то время располагалась больница, ныне не существующая. Её медсестра сообщила о подозрительном молодом мужчине, дважды пытавшемся с нею заговорить. Первый раз это случилось вечером 30 марта уже после окончания приёма пациентов, второй раз — 10 апреля, также в вечернее время, когда женщина вышла из здания, чтобы перейти в соседний корпус. Всякий раз мужчина говорил очевидную чепуху, рассказывая о том, что имеет проблемы в интимной сфере и не может заниматься сексом с подружкой, хотя та побуждает его к активности. При этом он явно намекал на то, что ему нужен кто-то, кто сможет помочь решить эту «проблему». Незнакомец назвался «Джеком», зачем-то добавил, что родился в городе Квинси, пытался петь песенку в стиле «кантри» и заявил, что ему нравится певец Джонни Кэш (Johnny Cash). Всё это выглядело как-то глупо и крайне неуместно. Медсестра решила, что незнакомец таким образом попросту к ней «клеится», хотя сам способ знакомства выглядел, конечно же, несколько странно. По словам женщины, в обоих случаях она вела себя с незнакомцем сугубо формально: в первый раз записала ему телефон врача-сексолога и попросила покинуть приёмный покой, а во второй — заявила, что ему нельзя находиться в вечернее время на территории больницы, и у него могут быть проблемы с охраной.
Описание странного любителя Джонни Кэша, сообщённое медсестрой, хорошо соответствовало известным приметам Гиены. Хотя и имелось одно отличие — если рыбаки, видевшие преступника на дамбе вечером 14 апреля, утверждали, что тот был усат, то медсестра сообщала о мужчине без усов. Но надо ясно понимать, что усы не являются критически важной приметой — их можно довольно быстро отпустить, а можно вообще сделать самостоятельно при наличии пластыря, суперклея, нескольких прядей волос и небольшой практики. Так что появление и исчезновение усов применительно к данному случаю, когда мы сталкиваемся с действиями опытного и расчётливого преступника, мало что доказывает и ничего не опровергает.
И вновь, как это уже бывало прежде, после неудачного нападения преступник взял продолжительную паузу. Он не звонил на телевидение, не посылал писем, не делал ничего такого, что напоминало бы о нём окружающим.
Так закончился апрель, минул май… Ничего не происходило! Это было тем более странно, что для абсолютного большинства сексуальных преступников характерен рост активности с наступлением весны и лета. Изучение статистики разных стран на больших исторических промежутках подтверждает, что на 3 летних месяца происходится около 50% общего числа сексуальных преступлений за год. А в течение трёх зимних месяцев совершается около 10% их общегодового количества. На доли весны и осени приходится примерно по 20% с равномерным понижением их числа к началу зимнего периода и аналогичным повышением — к началу летнего. Активность Гиены в 1977 г. вроде бы хорошо соответствовала этой статистике: 2 нападения в марте, 2 — в апреле и 5 — в мае. Однако на следующий год картина оказалась совсем иной: по 1 нападению в марте и апреле и ни одного в мае.
Город Модесто (Modesto), расположенный примерно в 30 км южнее Стоктона и в 90 км южнее Сакраменто, являлся административным центром округа Станислаус (Stanislaus). В конце 1970-х гг. это был быстрорастущий, но сравнительно спокойный по калифорнийским меркам район. Ни с чем похожим на террор, устроенный Гиеной в округе Сакраменто, здесь не сталкивались, хотя, разумеется, о происходивших у соседей событиях представление имели. И, открывая поутру газету с очередной заметкой о преступлении в столице штата или её окрестностях, жители Модесто знали, что читать они будут о чужих проблемах.
Знали это и Даниелла и Говард Кристи, проживавшие в собственном доме на Фьюща-лэйн (Fuchsia Ln), улице в северной части города. Кристи были успешными по местным меркам бизнесменами — владели химчисткой, разъезжали на новых автомашинах, купили просторный и построенный всего шестью годами ранее дом. 27-летняя Даниелла была почти на три года старше мужа, что легко может быть объяснено её привлекательностью и добрым нравом. Чета была широко известна в городе, поскольку оба супруга работали в сфере услуг. Двумя годами ранее У Даниеллы и Говарда родилась дочь, так что каждый из супругов мог с полным правом сказать себе и другим, что всё у него хорошо, и жизнь складывается отлично.
В ночь на 5 июня 1978 г., в интервале от 02:30 до 03:00 часов, супруги были разбужены бившим в лицо светом фонаря. В дверях спальни стоял мужчина в лыжной шапочке, сжимавший в одной руке фонарь, а в другой — большой 9-миллиметровый пистолет. Он покачал фонариком так, чтобы жертвы увидели оружие, и шёпотом предупредил, что убьёт обоих, если кто-то пошевелится без разрешения, а затем добавил, что убьёт и их ребёнка тоже, и лучом фонарика указал на дверь в детскую спальню. Родители поняли, что неизвестный в маске осведомлён о существовании ребёнка и знаком с планировкой дома.
Схема центральной Калифорнии, демонстрирующая географическую локализацию активности насильника из восточного Сакраменто по состоянию на первую декаду июня 1978 г. Условные обозначения: точки А, В, С, D и E — места локализации на небольшой площади ранних нападений (А — эпизоды №№1, 3, 6, 8 и 15 в Ранчо Кордова; В — эпизоды №№2, 7, 21 в Кармайкле; С — эпизоды №№4, 13, 17 в Цитрус-Хайтс, D — эпизоды №№11 и 18 у восточной границы г. Сакраменто; E — эпизоды №№16 и 19 в Оранджвэйле); точки с числами обозначают номера нападений в их хронологической последовательности. Точка 32 соответствует нападению Гиены в ночь на 5 июня 1978 г на семью в доме на улице Фьюща-лэйн в Модесто. Удаленность этого места преступления от района его первоначальной активности в Ранчо Кордова составляла около 100 км. За весь период своей двухлетней активности Гиена никогда ещё не выходил так далеко за границы собственного «ареала». Возрастание опытности и уверенности преступника в своих силах, обуславливали его потребность освоения новых территорий. Перед нами объективный процесс, присущий всем серийным преступникам, остающимся на свободе долгое время.
Далее последовала хорошо знакомая читателю цепочка команд и действий. Сначала Говарду было приказано перевернуться на живот, а Даниелле отдана команда связать мужу руки за спиной. Злоумышленник принёс шнурки с собою и бросил один из них прямо в лицо женщине. Затем последовало связывание женщины по рукам и ногам, после чего неизвестный связал ноги Говарду. Всё это время мужчина ругался и оскорблял пленников. В отдельные мгновения злоба словно начинала его душить — злоумышленник начинал задыхаться и хватать ртом воздух. Выглядело это необычно, казалось, что неизвестный заикается или всхлипывает. Затем мужчина быстро успокаивался, словно брал себя в руки усилием воли, а через минуту опять начинал входить в раж.
Покончив со связыванием, неизвестный прошёлся по спальне, уточнил, где лежат кошельки супругов, затем попытался их успокоить, заявив, что ему надо лишь забрать еду и «кое-что для дома». Выйдя из комнаты буквально на полминуты или минуту, он возвратился и приставил кончик ножа под нижнее левое ребро Даниеллы, точно собираясь вонзить его в почку. Женщина задрожала в ожидании ужасной расправы, а преступник неспешно провёл ножом вниз и рассёк шнурок, которым были связаны лодыжки Даниеллы. Мужчина грубо приказал женщине подняться, перевёл её в соседнюю комнату и велел лечь на пол. Неизвестный отправился на кухню, принёс оттуда пару тарелок и поставил их на спину Говарда.
Приставив пистолет к его голове, преступник негромко, но очень внятно произнёс устрашающую фразу, что-то вроде: «сейчас я трахну твою жену, но если ты не согласен, то я начну с того, что разнесу в куски голову твоего ребёнка».
Поскольку Говард молчал — а что можно было ответить в его положении? — преступник перешёл в комнату, где на полу лежала Даниелла. Он осуществил анальный половой акт, грубый и болезненный, во время которого всячески оскорблял и унижал женщину. Не вызывало сомнений, что потребность растоптать человеческое достоинство жертвы двигала преступником не в меньшей степени, чем похоть. Половой акт не продлился более 5—7 минут, что было единственным утешением для супругов Кристи в тот момент, но после него преступник пережил очередной приступ гнева.
Он привёл Даниеллу обратно в спальню и бросил её на кровать к Говарду, после чего, хрипя и шипя от бешенства, заявил, что не позволит себя одурачить. Он сказал, что ему известно о наличии у супругов большой суммы наличных денег, и если они сейчас ему не отдадут, он снесёт голову их ребёнку.