. В общем же благородные старания архиепископа разбивались о безнадежные обстоятельства империи и Греции, и даже сам он подвергался зависти и клевете со стороны разных негодяев.
В 1195 г. смерть похитила у Акомината великого его друга Евстафия, с которым он долгое время из Афин поддерживал письменные сношения. Он оплакал Евстафия, «как последний остаток золотой эпохи», и в восторженной надгробной речи воздвигал ему истинный памятник почтительной и нежной дружбы[266]. Уединение Акомината в Афинах становилось все тягостнее, а отчаяние его все росло. Он жаловался, что его там позабыли, словно мертвеца. Подобно всем прочим византийцам, Михаил называет Афины «самым крайним уголком мира», чистым Тартаром, где он, Михаил, с товарищами имеет лишь тени и искупает свое отважное безумие за то, что отправился в Афины архиепископом[267]. Акоминат умолял влиятельных константинопольских друзей протянуть ему руку помощи и вывести его наконец из этого ада опять на свет Божий.
Желание Акомината покинуть Афины наконец осуществилось после 30-летнего управления им архиепископским столом в Акрополе; остаток жизни, однако же, ему пришлось провести среди больших еще бедствий — в ссылке. В то же время ужасная беда, пришедшая с Запада, постигла царство Комненов и, разгромив его, подчинило Грецию мечу латинских завоевателей.
Глава IX
Крестовый поход латинцев. — Дандоло направляет его через Византию. — Договор крестоносцев с юным Алексеем. — Восстановление Алексея и его отца на греческом престоле. — Взятие Константинополя латинцами после штурма. — Отношение папы к этому событию. — Раздел греческого царства между латинцами. — Бонифаций, король фессалоникийский. — Создание латинской империи Балдуином Фландрским. — Запад и греческая культура. — Поход Бонифация на Элладу. — Леон Cгyp, тиран навплийский, аргосский и коринфский. — Акоминат заставляет его отступить от Афин. — Бонифаций в Греции. — Лены Бодоница и Салона. — Предоставление Фив в ленное владение Оттону де ла Рош. — Вступление франков в Афины. — Бонифаций отдает Афины в ленное владение Оттону де ла Рош. — Сгур подвергается осаде в Верхнем Коринфе
1. Бегство византийского принца на Запад, крестовый поход и отважные намерения венецианцев завладеть Средиземным морем — все это, вместе взятое, породило одно из величайших событий в XIII в. — насильственное ниспровержение греческого царства латинскими завоевателями.
Факт этот мог показаться на первый взгляд поразительной случайностью, но на самом деле тут сказалось политическое и церковное стремление, которое опиралось на резкое противоречие между Западом и греческим Востоком и проникло в историческое самосознание Запада сначала через норманнских властителей Сицилии, а затем через крестовые походы. Еще когда крестоносцы впервые явились в Константинополь под предводительством Готфрида Бульонского и Боэмунда, подозрительные греки приписали им тайное намерение овладеть государством под предлогом освобождения Иерусалима[268]. Национальная и религиозная ненависть против Византии у латинцев разгорелась настолько, что в 1147 г. французские бароны и епископы пытались склонить короля Франции Людовика VII, отправлявшегося в крестовый поход, на то, чтобы он в союзе с Рожером Сицилийским завоевал Константинополь и положил конец Ромейскому царству. Та же мысль в эпоху третьего Крестового похода — в 1190 г. — занимала и императора Фридриха I и его сына Генриха VI, наследника Норманнской династии. Да и на самом деле Иерусалим в ту пору служил лишь пустым предлогом, истинной же целью завоевания являлись греческие провинции, а завладеть ими был не прочь любой из могущественных государей Европы.
Злодеяние Алексея III, свергшего с престола своего брата и ослепившего его, послужило поводом к целой буре трагических происшествий, обрушившихся на Восток. Алексей, юный сын низверженного императора Исаака Ангела, в 1201 г. бежал в Анкону. Он обратился за помощью сначала к папе, затем к Филиппу Гогенштауфену, супругу его сестры Ирины. Германский император задался целью восстановить на престоле своего тестя; с этой целью он предполагал воспользоваться предстоявшим крестовым походом, в котором должно было участвовать рыцарство Франции, Фландрии и Ломбардии. Филипп направил беглеца к маркграфу Бонифацию Монферратскому, одному из наиболее блестящих государей того времени. Этот храбрец был один из пяти сыновей маркграфа Монферратского Вильгельма Старого в Северной Италии и пережил всех прочих братьев. Братья Бонифация ознаменовали себя подвигами на Востоке: старший, Гульельмо Лунгаспада, в 1175 г. отправился в Иерусалим, вступил здесь в брак с Сибиллой, сестрой и наследницей короля Балдуина IV, и был близок к тому, чтобы занять престол, но умер в 1177 г.; его-то сын и сделался впоследствии королем Балдуином IV Второй брат Бонифация, Райнер Монферрат, уже в 1179 г. достиг в Константинополе блестящего положения; в качестве супруга принцессы Марии, дочери императора Мануила, он был сделан цезарем и даже королем фессалоникийским; однако же и сам он, и его жена пали жертвами кровавой революции, которая возвела Андроника на императорский престол. Третий Монферрат, Конрад, тоже немало прославился, сначала в Константинополе, а затем в Сирии; он женился на Изабелле, сестре Сибиллы, через это приобрел права на королевский иерусалимский венец, но был умерщвлен. Таким образом, Бонифаций, последний из сыновей Вильгельма Старого, оставшийся в живых, через свою родню был поставлен в тесное соприкосновение с Византией и Востоком. Состоя в дружбе и даже родстве с Гогенштауфенами, Бонифаций в 1194 г. сражался в Сицилии за императора Генриха VI. Слава о нем гремела в Италии настолько же, как и во Франции. По внезапной кончине Теобальда III, графа Шампанского, Бонифаций был избран на его место предводителем крестоносцев, собравшихся в Венеции.
Папа Иннокентий III вызвал к жизни этот поход, который по преимуществу и получил наименование Латинского. В нем приняли участие могущественные вассалы и рыцари, по происхождению французы, бельгийцы, было между ними и несколько немцев; в числе их мы находим молодого графа Балдуина Фландрского, маршала Шампаньи Готфрида де Вилльгардуена, графа Гуго де Сен-Поль, Людовика де Блоа, Пьера де Брашёйль, Коно де Бетюн, обоих братьев де Шамплитт, не говоря о прочей знати. Крестоносцы должны были направиться, согласно предначертаниям военачальников и папы, в Египет, представлявшийся ключом для дальнейшего завоевания Сирии, но венецианцы под предводительством своего великого дожа, присоединившись к крестоносцам, всеми мерами постарались отклонить войско паломников от похода в принильские страны, с которыми сами венецианцы поддерживали выгодные торговые сношения благодаря покровительству тамошнего султана Малек-Аделя.
Тут соединился целый ряд обстоятельств, которые и отняли у крестового похода христианский характер. На глазах удивленного папы этот поход из священного предприятия превратился едва ли Не в самое суетное из когда-либо происходивших на миру. Девяностолетний старец Энрико Дандоло, сделавшийся с 1192 года дожем Венеции, оказался главным заводчиком этой удивительной драмы. Если Дандоло могло побуждать коварное слепое стремление к тому, чтобы отомстить за унижение, которому сам он некогда подвергся в качестве венецианского посла при дворе Мануила, то еще более могучим рычагом для коварных действий венецианцев послужило убеждение в том, что низложение Алексея III, решительно враждебного венецианцам и благоволившего к пизанцам, и восстановление династии, ниспровергнутой Алексеем III, повлекут за собой неисчислимые для республики выгоды[269]. Могущественный город, раскинувшийся на лагунах, не только совлек с себя прежние узы подданства, но расторг даже дружеские связи с Византией и всецело предался интересам Запада; впрочем, в союзе с этим последним Венеция преследовала собственную государственную идею.
Дандоло склонил и маркграфа Бонифация на свой сокровенный замысел, который сводился к тому, чтобы направить крестовый поход вместо Египта и Сирии на Константинополь. Согласно новому договору с крестоносцами, которые не смогли собрать полностью суммы для уплаты Венеции за подряженные для перевозки войска суда, дож направил могущественную флотилию в октябре 1202 г. прежде всего против состоявшего тогда под венгерским владычеством города Цары с той целью, чтобы завоевать город для республики. Совершилось это вопреки нарочитому воспрещению папы чинить нападения на христианские страны. Войско паломников зазимовало в Царе, и сюда-то явились послы от германского императора и принца Алексея. Они имели совершенно определенное поручение хлопотать о том, чтобы крестоносцы со своим флотом отправились в Константинополь, свергли там похитителя престола и восстановили правомерного императора; за это императором сулились значительные компенсации и даже подчинение греческой церкви папской власти. Таким образом, несмотря на протест со стороны некоторых более совестливых и влиятельных крестоносцев, порешено было идти походом на Константинополь. Принц Алексей, прибыв самолично в Цару, подтвердил договор, и это-то соглашение, возлагавшее на императора невыполнимые обязательства, обусловило самое падение Византийского царства.
Флотилия паломников 24 мая 1208 г. пустилась из Корфу в открытое море, обогнула Пелопоннес и после стоянки в Эвбее появилась в виду Константинополя, у Св. Стефана, 23 июня. Столица подверглась штурму, Алексей III бежал оттуда, а греки сами восстановили 18 июля на престоле опять слепого Исаака. Затем франки привели императору-отцу его сына, и 1 августа этот последний был венчан соправителем отца под именем Алексея VI. Таким образом, низложенная династия была окончательно восстановлена, и условия договора с крестоносцами, подтвержденные Исааком Ангелом, подлежали теперь выполнению, что в действительности оказывалось совершенно невозможным.