[591] Педро IV тотчас же стал оспаривать права Марии, ссылаясь на завещание Фредерика II Сицилийского, по которому женщины его рода устранялись от наследства. Кроме того, он был зятем покойного короля в качестве мужа его сестры Леоноры. В Сицилии и в герцогстве Афинском образовалась партия, благоприятствующая притязаниям короля арагонского, который через своих агентов пропагандировал и деятельно поддерживал такие стремления[592].
Большая часть каталанских баронов, к которым присоединилось также высшее духовенство, не соглашалась признать права молодой принцессы. Интересно познакомиться с именами вожаков этой партии: это в то же время имена важнейших феодальных родов герцогства в эпоху падения испанского господства. Это — архиепископы афинский Антонио Баллестер, фиванский Симон, неопатрейский Маттео, Хуан Бойль, епископ завоеванной Нерио Аччьяйоли Мегары; затем генеральный викарий Людовик Фадрике с некоторыми представителями своего рода; Антон и Рожер, сыновья бывшего маршала Рожера де Лориа с родственниками; Перальта, из которых Кальцерано был афинским кастелляном, Альменара (Вильгельм был кастелляном Ливадии), Баллестеры (Педро, брат афинского архиепископа, был владетелем замков Кабрена и Париция); Вильгельм Фустер и Вильгельм де Вита, Царровира Салонские, Андрей Цаваль, кастеллян неопатрейский, Новеллес де Эстаньоль, оба Пюигпарадины, владетели Кардицы и Таланди, граф Митры или Деметриады и другие рыцари и бароны[593].
Эти знатные каталанцы и бывшие с ними заодно общины главных городов провозгласили на съезде Педро IV герцогом афинским и неопатрейским. Генеральный викарий Людовик Фадрике поднял арагонское знамя; его примеру последовали афинский Акрополь и другие крепости. Послы страны отправились в Испанию пригласить короля вступить во владение герцогством и назначить нового наместника. Педро IV с радостью принял это предложение. Он отослал обратно в Грецию одного из послов Беренгара Баллестера с письмами, где повелевал Людовику Фадрике исполнять свою обязанность до прибытия его преемника[594]. Вместе с тем он требовал присылки новых уполномоченных, которые принесли бы ему присягу. Своим вице-королем он назначил одного из своих главнейших ленников, Филиппа Дельмо, виконта Рокаберти, который в подходящее время должен был выехать в Грецию[595].
Между тем у арагонской партии явились противники в лице кучки дворян, оставшихся консервативными и признававших законность прав Марии. Главой их был, кажется, маркграф бодоницский, Франческо Джорджио, сын Вильгельмы Паллавичини и венецианца Николая Джорджио[596]. Джорджио с большим неудовольствием признали себя вассалами герцога афинского, хотя они не были обязаны ему никакой службой, кроме ежегодной поставки генеральному викарию четырех конных латников. Кроме того, одна ветвь арагонских Фадрике, а именно линия Бонифацио эгинского, который в 1366 году продал Капист венецианцам, была враждебна королю Педро. Вдова Бонифацио, донна Дульче и сыновья его Педро и Хуан враждовали с Людовиком Фадрике, который смирил первого в Эгине, как изменника, взял его в плен и завладел этим островом. Некогда отец дона Людовика, Хайме Фадрике отдал остров под известными условиями Бонифацию д’Арагона, от которого Эгина перешла к его сыну Педро. Сделавшись викарием, дон Людовик отнял у Педро остров.
Прекращение сицилийской династии, вызванные этим обстоятельством раздоры в компании и расшатанность всего общественного строя соблазнили Якова де Бо, принявшего титул императора константинопольского, попытаться добыть Афины, на которые он, как наследник княжества Ахайского, имел некоторые притязания. Для осуществления своего плана он воспользовался вновь возникшим отрядом наемников, которые называли себя наваррцами. Происхождение этой банды неизвестно; кажется, она возникла в войне между Карлом V Французским и Карлом II Наваррским. По заключении мира она служила инфанту дону Людовику д’Эврэ, сыну Филиппа IV Наваррского и брату короля Карла. В 1366 году он женился на Иоанне Сицилийской, дочери и наследнице Карла Дураццо, и на основании этого брака заявлял о своих правах на Албанию. Навербовав солдат в Наварре и Южной Франции, он соединил свои войска в Неаполе, чтобы оттуда двинуться в поход против вождя албанцев Карла Топиа. Дальнейшая судьба его неизвестна. Когда он умер около 1376 года, эта банда наемников, смесь испанцев, гасконцев и французов, поступила на службу к Иакову де Бо. Ареной их воинских авантюр сделалась вместо Албании Греция, разложение которой позволяло им воспроизвести пример солдатского счастья каталанцев в менее эффектном виде.
Внезапное падение Неаполитанской династии произвело глубокую смуту в положении Ахайи в тот самый момент, когда герцогство Афинское было лишено твердой власти. В 1378 году разразился великий церковный раскол; королева Иоанна стала на сторону французского папы Климента VII; Урбан VI лишил ее трона и передал его принцу Карлу Дураццо, который двинулся с войском на Неаполь.
Стесненное положение королевы, противник которой, герцог Андрия, в значительной степени способствовал ее низложению папой, дало возможность Иакову де Бо возвратиться из Греции в Италию, где он снова овладел Тарентом и другими своими апульскими городами. Наваррцы, состоя на его службе, выполнили уже успешно поход на Корфу, после чего Бо послал их в Морею. Они заняли большую часть этой страны под предводительством своего начальника де Кокереля, дворянина, которого Бо назначил своим байльи на время своей отлучки в Апулию. Став действительным князем ахайским, будучи наследником дома Куртенэ-Тарент и нося титул императора Константинопольского, честолюбивый феодал мечтал уже о восстановлении франкской империи на Востоке. Прежде всего он думал завоевать герцогство Афинское и соединить его с Мореей. Первое нападение наваррцев на герцогство относится, вероятно, к 1379 году. Кажется, маркграф бодоницский пропустил их в Беотию и Фтиотиду. Вообще наемники на службе Иакова де Бо нашли союзников и помощников в противниках короля арагонского как среди каталанцев, так и среди греков. Способствовал вторжению наваррцев также Никола далле Карчери, триумвир эвбейский и герцог Архипелага, который замышлял освободиться от подчинения Венеции[597].. Даже солдаты воинственного гроссмейстера Эредиа, походы которого в Албании и в Пелопоннесе не увенчались, впрочем, ровно никаким успехом, воспользовались удобным случаем для разбойничьих набегов в герцогстве, на что горько жаловался король Арагонский[598]. Неизвестно, как держался при этих обстоятельствах Нерио Аччьяйоли, владетель Коринфа и Мегары. Вероятно, он охранял свои владения, ничего не имея против вторжения наваррцев, наносившего тяжелый удар господству каталанцев.
Быстрое покорение Беотии и Аттики этой бездомной бандой удальцов показало, до какой степени пала некогда столь страшная сила испанцев. Крепости были взяты штурмом или пали вследствие измены. Наваррцы вторглись одновременно в обе провинции. В Салоне, где они тоже пытали счастья, их постигла неудача, так как эту местность охраняли Людовик Фадрике и граф Митра. Испуганные обитатели Беотии спасались толпами на Эвбею. Кастеллян Вильгельм Альменара и барселонец Хайме Феррер долго и мужественно защищали крепость Ливадию; но кастеллян пал во время штурма, а тайный договор с греками дал врагу возможность овладеть и этой твердыней[599]. Фивы испытали ту же участь. Здесь были теперь, как некогда Сент-Омеры, богаты и сильны Лориа. Но уже с 1378 года Хуан де Лориа, сын Рожера, был в плену у графа Людовика де Конверсано. Так как он был дядей Вальтера III, то после смерти Фредерика III и аргосские Энгиены пытались извлечь пользу из смуты в герцогстве. Граф де Конверсано был еще императором Филиппом Тарентским послан наместником в Морею; он действительно двинулся походом на Афины и занял незащищенную часть города, но не мог взять Акрополя; к тому же он заболел и потому возвратился в Морею[600]. Вероятно, тогда и попал к нему в плен Хуан де Лориа[601].
Кадмею мужественно защищали два грека, преданные Арагонскому дому, Димитрий и Мигро, пока другие не предали крепость врагам. Таким образом и главный город герцогства, подобно Лебадее и другим местам, перешел в руки наваррской банды, которая могла держаться здесь целые годы[602].
Политический и военный строй Каталанского государства находился в это время в состоянии такого разложения, что каждая местность и каждый замок были вполне предоставлены самим себе. Со смерти Рожера I де Аориа в 1371 году в скудных данных по истории этого времени уже не встречается упоминания о маршале герцогства. Даже генеральный викарий Людовик Фадрике не встречается, и где могла быть речь о защите Фив или Афин. Он жил в это время, вероятно, в своем графстве Салона, которое он умело защищал при помощи графа Митра. Последний является в актах Педро IV всегда под этим названием в качестве выдающегося феодала, имеющего 1500 албанских наемников. Его графство Митра занимало, вероятно, область Деметриады у залива Воло в Фессалии; сам он, очевидно, принадлежал к дому Мелиссени. Каталанцы имели еще возможность держаться в своих владениях по ту сторону Отриса; за ними оставались также Неопат — рея в Фтиотиде, Цейтун и Гардики в Фессалии, а также Каландри (Аталанте) в опунтской Локриде, где господствовали Пюигпарадины.
2. Устойчивее Ливадии и Фив оказалась афинская крепость, вероятно, укрепленная во время долговременного господства испанцев новыми бастионами у западного входа. Викарием города был Кальцеран де Перальта, а кастелляном Акрополя Ромео де Веларбре. Когда летом 1379 года явились перед Афинами наваррцы, Кальцеран ринулся к ним навстречу; он был разбит и взят в плен