Дети от таких смешанных браков назывались на Дону болдырями или тумами. Казаком мог стать пленный мужчина или «переещик» из Азова или из ногаев.[113]О тюркском происхождении казака можно было судить по прозвищу: например, атаман Михаил Татаринов имел прозвище Татарин. А войсковой атаман Корнила Яковлев носил прозвище Черкес.[114] Оно указывало на его родственные связи с Северным Кавказом.
Многие татары проживали в казачьих городках. Так, во II половине XVII в. в г. Черкасске была Татарская станица, населённая казаками-татарами, исповедовавшие ислам. Кроме того, в донской столице татарский язык был вторым после русского языком, на котором разговаривали многие казаки.
С середины XVII в. на Дону появляются калмыки, которые в 1661 году устанавливают союзнические отношения с казаками о совместных действиях против Османской империи.[115] В 70 годах XVII в. частыми становятся нападения калмыков на городки самих казаков, наиболее крупное из которых приходится на 1673 год.[116] Но, несмотря на военные столкновения, происходило постепенное сближение между калмыками и казаками. Появились предпосылки вступления части калмыков в войско Донское, что «в довольно широком масштабе стало происходить с 1685 года, когда в сословие донских казаков было зачислено 200 калмыцких семей».[117]
Таким образом, можно сделать вывод о том, что на формирование донского казачества оказывали влияние несколько факторов: во-первых, пёстрый этнический состав казачества формировался из пассионарных представителей различных народов, где шёл процесс синтеза культур, обеспечивавший усвоение опыта и достижений целого ряда этносов. Во-вторых, укрепление и расширение новых территорий Российского государства, стремление найти выход к южным морям. Это было возможным, только опираясь на казачество. В-третьих, усиление религиозного противостояния православного казачества и России натиску Османской империи, этническая и духовная близость казаков и русских.
В процессе оседания на Дону русскоязычного населения они смешивались с тюркоязычными народами и в результате создали тот сплав народностей, который в XVI в. превратился в субэтнос.
Формирование разрозненных казачьих групп в военно-политическую организацию, позже названную Войском Донским, происходило во II четверти XVI столетия. Официальное распространение Войско Донское получило с конца XVI в., когда в царской грамоте от 31 июля 1594 года[118]сообщалось о прибытии «к нашему царскому величеству казака Пронки ото всего Войска». [119]
Наряду с Войском как военно-политической организации донских казаков существовало понятие Войска ещё в двух смыслах: как главного городка донских казаков, где находился войсковой атаман и где проходили войсковые круги, и как группы низовых городков. Так в грамоте 1638 года, направленной из Азова сказано, что она послана «от донских казаков, атаманов и молотцов, от Тимофея Яковлева и ото всего великого войска Донского во все верхние городки».[120]
Историк В.Н. Татищев относил образование Войска Донского к 1520 году, правда, документы, которыми он располагал для обоснования своего утверждения, ныне, к сожалению, утрачены.
Донской историк Ис. Ф. Быкадоров считал, что «образование Донского Войска, независимой казачьей республики потребовало продолжительного времени и происходило в промежутке между 1520 и 1546 годами. Примерно такой же точки зрения придерживается подавляющая часть историков, пишущая или писавшая на тему донского казачества.
В это время возникли в степной полосе поселения донских казаков – «зимовища» и «юрты», но не существовало еще городков, т. е. укреплённых крепостей».[121]
«Зимовищами» у казаков назывались временные поселения. «Последние, – уточняет историк В.Д. Сухоруков, – составляли только временный приют для казаков, по большей части зимний, состоящий из шалашей или землянок».[122] Несколько зимовищ, объединённых общей территорией, назывались юртом. В более поздние времена этот термин обозначал земельные владения казачьих станиц.
Чуть позже у казаков появились станицы. «Так, – отмечает Сухоруков, – называлось всякое общество казаков в деревянных избах или землянках, имевшие своего атамана».[123] С конца XVII – начала XVIII вв. все казачьи поселения, кроме Черкасского городка (ныне станица Старочеркасская), стали называться станицами. Такое название сохранилось на Дону и ныне.
Казачьи городки появились на донской земле в середине XVI в. В 1549 году ногайский князь Юсуф жаловался Московскому царю Ивану IV на разбои донских казаков, отмечая, что они во главе с атаманом Сары-Азманом «на Дону в 3-х и 4-х местах городки поделали».[124] Где располагались эти городки и как они назывались, князь не уточняет, но историки примерно установили их местонахождение и название. «Старинные иностранные карты и другие исторические данные, – пишет Ис. Ф. Быкадоров, дают возможность сделать вывод, что этими казачьими городками были: Атаманский городок, близ устья р. Аксая; г. Красный Яр, верстах в 10–15 выше по реке Аксаю (был, возможно, вблизи Мишкинской балки, которая получила свое название по имени атамана Михайлы Черкашенина) и Раздоры Нижние в 15 верстах от Атаманского вверх по Дону считая от устья реки Аксая. Последнее название ведёт к заключению, что в то время существовали на Дону и Раздоры Верхние (Донецкие) в устье западного рукава Северского Донца».[125]
Атаманский городок и Красный Яр к 1569 году были разрушены турками и больше не возобновлялись казаками. На месте Атаманского городка долгое время был разменный пункт, где казаки обменивались с татарами и турками пленными. Здесь же встречали турецких послов, следовавших в Москву, и провожали московских дипломатов, едущих по поручению царя в Константинополь или в Крым.
В это время, в 1570–1572 годах, на Дону возникло несколько новых городков, которые основали запорожские казаки, пришедшие сюда и осевшие между Раздорами Донецкими (Верхними) в устье Донца и Раздорами Нижними, близ впадения Аксая в Дон. Среди этих городков был и Черкасский. Другая группа казачьих городков возникла на Донецком острове, образуемом рекой Доном и двумя устьями Донца: здесь стояли Раздоры Верхние, Семикарокор, Кочеты, Бабий. Чуть выше острова располагался Ведерниковский городок.[126]
В исторических документах 1593 года упоминаются четыре новых казачьих городка, поставленные «близко Азова, на Манычи, да в Черкасской и в Раздорех».[127] Этими городками были Раздорский (ныне станица Раздорская), Манычский, Черкасский и Монастырский. По данным дорожника, казаков в этих городках проживало «много», тогда как в других— Медведице, Кременном, Чиру – по 100.[128]
Надо отметить, что устройство новых городков в ту пору было делом свободным. «Возможно, – поясняет донской историк Х.И. Попов, – что какой-либо наиболее удалой и энергичный казак или товарищество таких казаков во время своей молодежной «гульбы» встречали место, на котором с удобством можно было «всякий промысел чинить». Это обстоятельство давало им мысль собрать вокруг себя несколько храбрых товарищей и устроить на этом месте свой стан. Таким образом, в случае удачи, организовывалась «станица» и устраивался городок».[129]
Многочисленные документы и исследования позволяют реконструировать внешний и внутренний вид казачьих городков.
Они представляли собой небольшие укрепления, обнесённые двойными плетнями или бревенчатыми стенами— внутренней и внешней, пространство между которыми плотно забивалось землей. Наружную стену обвешивали острыми колючками сухой акации. Небольшие пушки на стенах городков всегда готовы были дать отпор неприятелю. Внутри городка располагались землянки и бревенчатые избы, называвшиеся у казаков куренями, в которых жили донцы.
Казаки не особенно боялись, что враги разорят их городки: они быстро восстанавливали разрушенное, благо под рукой всегда были лес, дёрн, земля. Вот почему в ответе крымскому хану, который грозил разорить на Дону все городки, казаки писали: «Зачем тебе так забиватца далеко? Мы люди небогатые, городки наши некорыстны, оплетены плетнями и обвешаны тернами, а надобно их доставать твердо головами, на поселение которых у нас сильные руки, острые сабли и меткие пищали, а стад у нас конских и животинных мало, даром вам в путь забиватца».[130]
Численность донских казаков в XVI в. была невелика и составляла несколько тысяч человек. В 1604 году донцы, поддержавшие Лжедмитрия I, обещали прислать ему в помощь с берегов Дона 10 тысяч бойцов: значит, было кого прислать. Во время Смуты Дон оскудел казаками: часть ушла к Болотникову в его бунташное войско, часть подалась к самозванцам, так что к 1625 году численность казаков на Дону едва ли достигала пяти тысяч человек. После изнурительного Азовского «осадного сидения» на Донской земле оставалось не более восьми тысяч человек. К середине XVII столетия количество казаков достигло 12–14 тысяч. Ко времени подавления разинского восстания здесь проживало около двадцати тысяч человек.