Вне всякого сомнения, эта медсестра была полнейшей психопаткой, которая и белый халат-то свой надела только ради того, чтобы выдавать себя за медсестру.
10
Припоминаю, припоминаю, она действительно лежала у нас в больнице. Мы тогда диагностировали ей шизофрению, у нее были классические симптомы маниакального психоза.
Да, одно время я был ее лечащим врачом. Фамилия той медсестры, которую она назвала фурией – Су, год назад ее перевели в другую больницу на пост главы медсестринского отделения. Ха-ха, да, разыгралась именно такая сцена, как она рассказывает. Я тогда жутко испугался. Я-то думал, раз обе ее руки зафиксированы на кровати, то опасности нет, я был слишком неосмотрителен. Но в нашей профессии такие случаи нередки. Посмотри, у меня на затылке шрам есть, это меня один больной за волосы схватил и о дверной косяк приложил, вот тогда я и правда едва жизни не лишился. Поэтому не зря меня та медсестра Су предупреждала, чтобы я опасался за свою жизнь. Она-то еще ничего, не применяла ко мне особого насилия, разве что поцеловала несколько раз, будем считать, что я пользуюсь популярностью у женского пола. Хорошо бы она еще на вид была поприятнее, а то уж слишком, слишком, слишком у нее внешность заурядная. Хе-хе, нехорошо, конечно, так шутить.
Я считаю, что разработанный нами план лечения и принятые лечебные меры всё же соответствовали симптоматике. Сочетание медикаментозного лечения с психотерапией, постоянно корректирующийся и совершенствующийся согласно ее физическому и душевному состоянию план лечения – всё это принесло заметные результаты. Сначала, попав к нам в больницу, она была очень вспыльчивой, потом стала очень угрюмой, эти состояния несколько раз сменяли друг друга. Мы надлежащим образом скорректировали дозы лекарственных препаратов, и состояние ее постепенно пошло на поправку. После года лечения в стационаре она весьма неплохо восстановилась. А когда выписывалась, еще и написала медперсоналу благодарственное письмо, очень искреннее и трогательное.
В университете тоже очень интересовались состоянием ее здоровья, время от времени одногруппники навещали ее. Я помню, однажды пришли пятеро парней, и она так обрадовалась, что насмерть вцепилась в одного из них и никак не желала разжимать руки. Тот ее одногуппник так напугался, что весь побелел. Пришлось нескольким нашим врачам и медсестрам вместе его вызволять. Видишь отпечатки зубов у меня на руке? Это она их тогда оставила, я много крови потерял. Эх, и лиха же эта дурнушка!
Да, многие из нашей группы ходили навестить ее в клинике неврозов, и куратор нашей группы тоже ходил. Она тогда была такой несчастной… Хотя в ее поведении и было нечто странное, но мы и подумать не могли, что у нее диагностируют шизофрению и положат лечиться в больницу. Все в нашей группе были очень удивлены, мы же как-никак в одних и тех же классах сидели и учились, и хоть мы не очень ее любили, но всё же нам стало жалко ее. После того как ее поместили в больницу, активисты из нашей группы специально организовали собрание, на котором решили, что все члены группы будут поочередно навещать ее в больнице, каждый раз относить ей фрукты, сладости, молочные коктейли и другие продукты. Поначалу она нас будто бы не узнавала, смотрела на нас и бормотала себе под нос постоянно что-то неразборчивое – не знаю, то ли с нами так разговаривала, то ли сама с собой. Странно это; если подумать, она и в университете иногда бормотала себе под нос или внезапно разражалась в аудитории безудержным смехом, но мы и не думали, что у нее могут обнаружить психическое заболевание. А если кто за спиной и говорил, что она психованная, так это по большей части были шутки, никто это всерьез не воспринимал, мы-то считали, что она просто оригинально проявляет свой характер.
Я тоже ходил навестить ее в больнице – это было как раз в тот день, когда она вцепилась в меня мертвой хваткой и не желала отпускать. Как неловко; даже сейчас, когда я об этом вспоминаю, мне снова страшно. А когда вернулись в университет, одногруппники меня еще и подкалывать стали, мол, я популярен у женщин, я – ловелас, перед которым не могут устоять сумасшедшие красавицы. Уж слишком эти шутки жестоки.
После выписки она еще раз приходила в нашу больницу для повторного осмотра, теперь уже в сопровождении университетского психолога. Обследование показало, что ее физическое и душевное состояние можно назвать удовлетворительным, настроение стабильным, настрой бодрым. Врач дал ей множество рекомендаций касательно длительного приема лекарств и саморегуляции, и она все их записала. Мне кажется, сегодняшний ее успех некоторым образом свидетельствует о хорошем уровене нашей больницы. Товарищ журналист, вы не стесняйтесь, если почувствуете, что у вас что-то не в порядке, мы вам всегда будем рады!
11
Женщиной быть сложно, привлекающей взгляды красавицей – еще сложнее, а успешной красавицей, сделавшей блестящую карьеру, – совсем тяжело. Ты когда-нибудь думал об этом? Мой личный жизненный путь однозначно подтверждает это правило.
Я думаю, что люди склонны замечать лишь мою осле пительную внешность, упуская при этом из вида мой внутренний мир. Впрочем, обычному человеку не постичь ни моей внутренней чистоты и доброты, ни моей внешней красоты, Мой первый муж вероломно меня покинул, но я отнеслась к этому с великим снисхождением. Снисхождение – это самое большое наказание, это самый эффективный способ, которым я могла ему отомстить. Я ведь вполне могла полностью разрушить его будущее и всю его жизнь, но это было бы вульгарно. Он поначалу упорно за мной ухаживал, а когда заполучил, то перестал ценить и вскоре сбежал от меня в арктический пояс Тибета – туда, где низкое содержание кислорода в воздухе, – вести развратный образ жизни. Я тогда страшно рассердилась, разыскала руководство его фирмы и еще в полицию на него заявление подала, чтобы они привлекли его к судебной ответственности и вернули, так сказать, на путь истинный. Но он оказался хитрее лисицы, исчез бесследно, и только позже до меня дошел слух, что он якобы «наслаждается умиротворением» в какой-то пещере, в снегах Тибета!
«Ладно, – утешала я себя. – Пускай остаток жизни он проведет в муках раскаяния! Если он не смог разглядеть, какое перед ним золото, значит, не судьба, не выпало ему такого счастья. Такую роковую женщину, как я, во всём белом свете днем с огнем не сыщешь! Мужчин, которые ходят за мной по пятам, желая отдать мне свои сердца, больше, чем в целом батальоне или полку! Мне и дела нет до этого бесчувственного, легкомысленного болвана!»
Начальник его фирмы в этом плане был со мной полностью солидарен. Он ругал моего первого мужа, называя его дураком, только и умеющим что глазами хлопать. Я поняла, на что этот начальник намекает: его выдал взгляд. Еще когда я впервые пришла к нему в офис, я почувствовала, что здесь что-то не то. Он стеснялся смотреть мне в глаза и лишь бросал на меня смущенные косые взгляды. У каждой женщины есть шестое чувство, но мое отличается необычайной проницательностью. Я уже говорила, что все мужчины, которые меня видят, влюбляются в меня с первого взгляда, практически без исключений. Его глаза были полны страсти и любви, и он не мог этого скрыть, хотя и был начальником моего мужа.
Дрогнувшим голосом он предложил мне присесть и любезно заварил мне чашку зеленого чая. Он просил меня не волноваться, а сам при этом не мог совладать с дрожью в руках, восторженно глядя на меня, и едва не пролил чай на ковер. Я еще тогда почувствовала, что он станет моим вторым мужем. Когда я уходила из его офиса, он крепко сжал мои руки и, смущенно наклонив голову, прочувствованным голосом наказал мне беречь свое здоровье. Сам подумай, не слишком ли это прямо, не слишком ли откровенно, когда мужчина при первой же встрече с элегантной, как цветок персика, красавицей просить ее беречь здоровье? Чем больше я потом думала об этом, тем больше мне это казалось странным, всё мое тело словно пылало. «Береги свое здоровье» – да это же очевидный флирт!
Какой же он нахал!!! Я сделала ему несколько звонков, но он не нашел в себе смелости признаться в своих чувствах. Пришлось мне отправиться прямиком к нему на работу. Охранники, следившие за воротами, ссылаясь на то, что начальник в командировке, отказались впустить меня в его офис и, открыто злоупотребив своим служебным положением, распустили руки, даже за грудь меня хватать не стеснялись, что уже совсем ни в какие ворота не лезет! А потом его жена, словно бешеная тигрица, закрыла его от меня грудью и стала угрожать мне убийством, да еще велела катиться обратно в психбольницу. Тьфу! Смех, да и только. Разве же я виновата в том, что ее муж меня соблазнял?
12
Да, было такое дело. Уже лет пять с той поры прошло. Она приходила ко мне в офис, я еще помню кое-какие детали.
В тот день она оделась согласно моде, да еще назвалась моей младшей двоюродной сестрой, поэтому секретарь, не осмелившись задавать вопросы, сопроводил ее в мой кабинет. Она оставила у меня о себе очень яркое первое впечатление: как только уселась, тотчас же принялась беспрерывно о себе рассказывать, да еще туману напустила. Пришлось мне, скрепя сердце, долго ее выслушивать, прежде чем я понял – оказывается, она ко мне за мужем пришла. Как она поведала, ее муж – сотрудник моей компании, не успел еще их медовый месяц закончиться, а его уже и след простыл, и она хочет, чтобы я вернул ей ее жениха.
Понимаешь, у меня – крупная строительная компания, у меня под началом множество филиалов и строительных бригад, откуда мне знать, какого из моих сотрудников как зовут. Но раз уж она – родственница моего сотрудника, я вежливо встретил ее и успокоил, попросил не волноваться, сказал, что сделаю запрос в отдел кадров, чтобы они помогли разыскать ее мужа. Кто бы мог подумать, что она будет вещать словно радио, не умолкая ни на секунду. Она принялась рассказывать мне о том, как она росла, и о своем чувственном опыте, будто бы встретила родственника, с которым давно не виделась. Я поначалу и не подозревал, что она какая-то ненормальная, только подумал, что манера одеваться у нее очень необычная и внешность несколько оригинальная. Но когда она принялась раскрывать мне свою душу и бурно изливать чувства, я насторожился и в итоге был вынужден попросить секретаря и охрану вывести ее из здания.