Такъ, по свидѣтельству Желябужскаго, передъ Помѣстнымъ приказомъ, находившимся на краю зданія Приказовъ, къ Спасскимъ воротамъ, въ 1688 г. чинено наказанье Дмитрію Камынину, битъ кнутомъ за то, что выскребъ въ томъ Приказѣ въ тяжбѣ съ патріархомъ о межѣ.
Въ ноябрѣ 1698 г. тамъ же чинено наказанье князю Ѳедору Хотетовскому, битъ кнутомъ за то, что онъ продалъ одну вотчину двумъ покупателямъ.
Въ 1699 г., дек. 7, по указу вел. государя, на площади передъ тѣмъ же Помѣстнымъ приказомъ была поставлена висѣльница и 8 числа на ту висѣльницу воженъ по лѣстницѣ Мих. Волчковъ за неправое челобитье на думнаго дьяка на Андрея Виніюса; снятый съ висѣльницы онъ былъ битъ кнутомъ на козлѣ нещадно.
1701 г., генв. 30, на площади передъ тѣмъ же Приказомъ повѣшенъ Леонтій Кокошкинъ за то, что былъ онъ у пріему подводъ во Твери и взялъ 5 рублевъ денегъ.
То же происходило и передъ другими Приказами. Въ 1684 г. передъ Стрѣлецкимъ Петръ Кикинъ бить кнутомъ за то, что онъ дѣвку растлилъ. Въ 1685 г. пытанъ въ томъ Приказѣ и затѣмъ битъ кнутомъ Ѳедосей Хвощинской за то, что своровалъ, на порожнемъ столбцѣ составилъбыло запись и т. д.
Въ 1691 г. человѣкь боярина кн. Андрея Ив. Голицына донесъ на него, что онъ, бояринъ, и теща его боярыня Акулина Аѳанасьевна говорили про царское величество неистовыя слова. За ту вину бояринъ лишился боярства и сосланъ въ деревню, а его теща была привезена передъ Стрѣлецкій приказъ, поставлена на нижнемъ рундукѣ и сказано ей за неистовыя слова вмѣсто смертной казни ссылка на вѣчное житье въ монастырь на Бѣло-озеро.
Въ 1685 г. передъ Московскимъ Суднымъ приказомъ князю Петру Крапоткину чинено наказаніе, битъ кнутомъ за то, что онъ въ дѣлѣ своровалъ, выскребъ и приписалъ своею рукою.
Хотя въ томъ же году вышелъ указъ, чтобы въ Кремлѣ передъ Моск. Суднымъ приказомъ не чинить торговую казнь, а чинить такую казнь, бить кнутомъ, за Спасскими вороты на площади, противъ рядовъ, однако казни на томъ же мѣстѣ продолжались; въ 1694 г. тамъ битъ кнутомъ дворянинъ Семенъ Кулешовъ за разныя лживыя сказки, а Земскаго приказу дьякъ Петръ Вязьмитинъ передъ Суднымъ приказомъ подыманъ на козелъ и вмѣсто кнута битъ батогами нещадно-своровалъ въ дѣлѣ.
Само собою разумѣется, что въ каждомъ Приказѣ въ подлежащихъ дѣлахъ происходили обычныя въ то время варварскія пытки виновныхъ въ особыхъ, устроенныхъ для этой цѣли помѣщеніяхъ.
Кромѣ приказовъ, на Ивановской же площади у самой колокольни Ивана Великаго была построена особая полатка, въ которой, по уложенію царя Алексѣя Мих., особо опредѣленные подьячіе, называемые площадные, совершали всякаго рода крѣпостные акты, которые указано было писать только здѣсь на Ивановской площади и нигдѣ въ другомъ мѣстѣ.
Это была Полата Крѣпостныхъ Дѣлъ, какъ она потомъ и была наименована. Она прозывалась также и «Полаткою Ивановской площади» въ качествѣ учрежденія съ исключительнымъ правомъ совершать крѣпостные акты, которые такъ и обозначались, что писаны на Ивановской площади, почему и самая полатка скрывалась въ этомъ общеупотребительномъ имени.
При Петрѣ, указомъ 9 дек. 1699 г., было воспрещено писать эти акты на Ивановской площади и указано писать по Приказамъ, но черезъ годъ, 30 генв. 1701 года, попрежнему велѣно писать на площади въ той же Ивановской полаткѣ, при чемъ и штатъ подьячихъ былъ увеличенъ до 24 человѣкъ, особливо на то прибранныхъ. Такъ продолжалось до учрежденія коллегій въ 1719 г.
Площадные подьячіе, сидя у крѣпостныхъ дѣлъ, конечно, пользовались отъ этихъ дѣлъ не малыми прибытками подъ видомъ незаконныхъ обычныхъ пошлинъ при совершеніи каждаго акта, поэтому и большое наказаніе для нихъ было, когда ихъ «отставляли оть площади». За большую вину ихъ туть же на площади и наказывали.
Въ 1694 г. нѣкто Григорій Языковъ своровалъ съ площаднымъ подьячимъ Яковомъ Алексѣевымъ — въ записи написали задними числами за 15 лѣтъ, за что подьячему, вмѣсто кнута, учинено наказаиье: битъ батоги на Ивановской площади и отъ Площади отставленъ.
Какъ упомянуто, Ивановская площадь всегда бывала многолюдна, а потому на ней, какъ и на Красной площади Китайгорода, возглашались иногда кличи, своего рода публикаціи, по поводу какихъ-либо надобныхъ дѣлъ, касавшихся общенароднаго множества [95].
Такъ, въ 1699 г., во время свирѣпыхъ розысковъ и казни бунтовавшихъ стрѣльцовъ. Февраля 4, Преображенскіе солдаты кликали кличъ на Ивановской площади передъ Николою Гостунскимъ, чтобъ стольннки, стряпчіе, дворяне Московскіе, жильцы и всякихъ чиновъ люди ѣхали бы въ Преображенское, кто хочетъ смотрѣть розныхъ казней, какъ станутъ казнить стрѣльцовъ и казаковъ Яицкихъ, а ѣхали бъ безъ опасенія.
И того числа въ Преображенскомъ казнены стрѣльцы, а иные четвертованы, всего ихъ казнено 192 человѣка.
Наканунѣ, 3 февр., эти казни происходили и на Красной площади, въ Китаѣ, и на болотѣ за Москвою-рѣкою. На Красной площади у казни былъ самъ вел. государь да бояринъ кн. Мих. Никит. Львовъ, также и иные прочіе, замѣчаетъ Желябужскій.
Въ это безпощадное для распущеннаго древне Московскаго житія Петровское время особеннымъ значеніемъ и шумомъ отличался Разрядный приказъ, какъ извѣстно, завѣдывавшій военною т.-е. Дворянскою, службою.
Въ 1694 г. передъ потѣшнымъ Кожуховскимъ походомъ потребовалось собрать какъ возможно побольше ратныхъ. Съ этою цѣлью были собраны подьячіе всѣхъ Приказовъ для ученья ратному дѣлу; учили ихъ конныхъ съ пистолетами, пѣшихъ съ мушкетами, и въ то же время ловили на площади всѣхъ помѣщиковъ, стольниковъ, стряпчихъ, дворянъ Московскихъ, жильцовъ и водили ихъ въ Рязрядъ къ подпискѣ прикладыватъ руки, что быть имъ съ пистолетами въ Преображенскъ для ратнаго ученья. Тогда же, въ первыхъ числахъ сентября, разосланы были грамоты во всѣ окрестные ближайшіе отъ Москвы города, въ 22 города, съ строжайшимъ приказомъ, чтобы всѣ помѣщики до единаго изъ своихъ деревень тотчасъ ѣхали въ Москву къ 18 числу сентября на добрыхъ лошадяхъ съ пистолями для ратнаго ученья и пріѣздъ свой записывали бы въ Разрядѣ.
Можно полагать, что черезъ недѣлю вся Ивановская площадь передъ Разряднымъ приказомъ покрылась съѣхавшимися дворянами-помѣщиками. Походъ окончился 18 октября и помѣщики съпохвалою за службу были распущены по домамъ.
Въ 1695 г., апрѣля 30, закричалъ (на площади) мужикъ караулъ и сказалъ за собою государево слово, и приведенъ въ Стрѣлецкій приказъ и распрашиванъ, а въ распросѣ сказалъ, что онъ, сдѣлавъ крылья, станетъ летать какъ журавль. По царскому указу предложеніе было принято.
Сдѣлалъ онъ себѣ крылья изъ слюды, истративъ на это 18 р. Начальникъ Стрѣлецкаго приказа бояринъ кн. Троекуровъ съ товарищами и съ другими любопытными лицами вышелъ изъ Приказа и сталъ смотрѣть, какъ полетитъ мужикъ. Устроивъ крылья, мужикъ по обычаю перекрестился и сталъ мѣхи надувать, хотѣлъ летѣть, да не поднялся, сказалъ что крылья сдѣлалъ тяжелы. Бояринъ на него разкручинился. Мужикъ билъ челомъ, чтобъ ему сдѣлать крылья иршеные (родъ замши), на которые издержано еще 5 руб. И на тѣхъ не полетѣлъ. За то ему было наказанье — битъ батогами, снемъ рубашку, — а деньги велѣно на немъ доправить, продать все его имущество.
Въ то же время, 1699 г. февр. 9, на Ивановской площади передъ Разряднымъ приказомъ были собраны всѣ гости и посадскіе люди изъ всѣхъ слободъ и сказанъ имъ указъ, чтобъ они выбрали промежъ себя во всѣхъ слободахъ бурмистровъ и управлялись бы сами собою по выбору, а до иныхъ Приказовъ имъ, посадскимъ людямъ, дѣла нѣтъ.
Каждый день отъ ранняго утра въ Кремль съѣзжались бояре, окольничіе, думные дворяне, стольники, стряпчіе, Московскіе дворяне, жильцы, вообще служилые люди, каждый по своимъ дѣламъ и по своимъ надобностямъ. Пріѣзжали они, какъ было повелѣно и какъ водилось, верхомъ на лошадяхъ въ сопровожденіи своихъ слугъ, которымъ отдавали коней подъ охрану до времени возвращенія домой. — Такимъ образомъ, разныя площади Кремля во множествѣ наполнялись особаго рода конницею, которая вела себя очень своевольно и неистово нахально. Собравшіеся дворовые люди заводили между собою драки и брани, кричали, свистали, на лошадяхъ скакали, заводили кулачные бои, прохожимъ людямъ дорогою пройти не давали, толкали, подъ ноги подшибали, подсвистывали и дѣлали всякія задирки, издѣвки и наглости; особенно доставалось иноземцамъ-ихъ дразнили и всячески поносили.
И все это творилось не только въ отдаленныхъ мѣстахъ Кремля, но и возлѣ соборовъ, у Архангельскаго и Успенскаго, гдѣ устроены были особые рундуки (помосты) для царскаго шествія изъ собора въ соборъ. У этихъ-то рундуковъ на лошадяхъ и пѣшіе на самыхъ рундукахъ и около Архангельской паперти, даже и на самой паперти за перилами и собирались толпы, не очень боявшіяся и Стрѣлецкаго караула, который, унимая ихъ отъ крика и шума и водворяя порядокъ, получалъ въ отвѣтъ брань и угрозу побоища.
Такія безчинства происходили у самаго царскаго дворца, почему указомъ 26 апрѣля 1670 г. было воспрещено пріѣзжать въ Кремль со стороны Боровицкихъ воротъ къ лѣстницѣ у Срѣтенскаго собора, т.-е. у зданій дворца, гдѣ и становились дворовые люди съ лошадьми.
Потомъ указомъ 26 февраля 1684 г., было воспрещено ставиться съ лошадьми и въ другихъ мѣстахъ возлѣ дворца поблизку, именно съ той же Боровицкой стороны у Красныхъ воротъ, какъ обозначалась извѣстная впослѣдствіи Гербовая башня, и у Дворцоваго крыльца, а также и со стороны Троицкихъ Кремлевскихъ воротъ у дворцовыхъ Курятныхъ воротъ.
Тогда были указаны для такихъ стояній съ лошадьми слѣдующія мѣста: 1) между рундука, который протягивался отъ Успенскаго собора къ Архангельскому, и Ивановской колокольни и около той колокольни; 2) на площади у Троицкихъ вороть возлѣ Суднаго Дворцоваго приказа и каменныхъ Житницъ и отъ дворцовыхъ Курятныхъ воротъ; 3) съ Боровицкой стороны возлѣ полатъ Конюшеннаго приказа.
Повелѣно было стоять и ѣздить тихо и смирно и никакихъ безчинствъ не дѣлать.
При этомъ указъ повелѣвалъ: Когда прилучится государямъ куда выходъ или походъ, въ то время конница должна съ указанныхъ мѣстъ, гдѣ съ лошадьми стоять велѣно, удаляться отъ соборовъ за Ивановскую колокольню на (Ивановскую) площадь, что къ Чудову монастырю и къ собору Николы Гостунскаго и въ иныя мѣста одаль отъ государскаго пути, которымъ цари итить изволятъ. При этомъ повелѣно всѣмъ съ лошадей слазить и шапки съ себя снимать, близко государскаго пути на лошадяхъ и въ шапкахъ отнюдь не стоять.