Извѣстное пророчество святителя о Москвѣ значительно распространено новыми прибавочными словами, «яко по Божію благословенію Всемогущія и Живоначальныя Троицы и Пречистыя Его Богоматери и церквей Божіихъ будетъ и монастырей святыхъ безчисленное множество и наречется сей градъ вторый Іерусалимъ и многимъ державствомъ обладаетъ не токмо всею Россіею, но и во вся страны прославится въ восточныя и южныя страны и сѣверныя, и пообладаетъ многими ордами до теплаго моря и до студенаго окіяна, и вознесется Богомъ державство десницы его отнынѣ и до скончанія міру» [28].
Другое Московское сказаніе о началѣ Москвы также носитъ характеръ лѣтописной записи съ обозначеніемъ годовъ и представляетъ въ своемъ родѣ сочиненіе на заданную мысль знающаго книжника, который старается доказать, что Москва, подобно древнему Риму, основана на крови, съ пролитіемъ крови. Ниже мы увидимъ, что въ своемъ вступленіи къ сказанію онъ воспользовался рѣчами старца Филофея, доказывавшаго, что Москва въ дѣйствителности есть Третій Римъ. По этому поводу сочинитель разсказываетъ слѣдующее.
«О зачалѣ царствующаго града Москвы, како исперва зачатся» (по другому списку: «Зачатіе великаго царства Московскаго»).
«Всѣ убо христіанскія Царства въ конецъ доидоша и снидошася во едино царство нашего великаго Государя. По пророческимъ книгамъ это есть Россійское царствіе.
«Два убо Рима пали, а третій стоитъ, а четвертому не были. По истинѣ градъ Москва именуется Третій Римъ, понеже и надъ симъ было вначалѣ то же знаменіе, какъ надъ первымъ и вторымъ. И если оно и различно, но въ сущности одно и то же, — это кровопролитіе.
«Первый Римъ созданъ отъ Рома и Ромила… Начали копать, Аліанъ (аulа — дворецъ, палаты) здати, обрѣтоша главу только что убитаго человѣка, свѣжая теплая кровь текла изъ нея, и лице являлось, какъ живое. Волхвы-мудрецы, искусные толкователи подобныхъ знаменій, сказали: «Сей градъ глава будетъ многимъ, но не вскорѣ, а по времени, послѣ многихъ убійствъ (закланій) и пролитія кровей многихъ.
«Такъ и второму Риму, т. е. Константинополю основаніе и зачало было не безъ крови же, но по убійствѣ и по пролитіи кровей многихъ.
«Точно такъ и нынѣшнему, сему третьему Риму, Московскому Государству зачало было не безъ крови же, но по пролитіи, и по закланіи и убійствѣ«[29].
А что нѣкоторые отъ окрестныхъ странъ, враждуя и понося (Московское Государство), говорятъ: Кто чаялъ, или кто когда слышалъ, что Москвѣ граду царствомъ слыть, и многими царствами и странами обладать, такъ это говорятъ, не разумѣя Божіей силы и пророческихъ рѣченій, ибо Всемогущъ Господь и отъ несуществующаго въ существующее привести, какъ искони Вселенную.
«Былъ на Великомъ Княженіи въ Кіевѣ сынъ Владиміра Мономаха князь Юрій. Онъ старшаго своего сына Андрея посадилъ въ Суздалѣ. Въ лѣто 6666 (1158) ѣхалъ князь Юрій изъ Кіева во Владиміръ къ сыну Андрею и наѣхалъ по дорогѣ мѣсто, гдѣ теперь градъ Москва по обѣ стороны рѣки. Стояли тутъ села, а владѣлъ ими нѣкій зѣло богатый бояринъ, имя ему Кучко Степановъ (Ивановъ, по другому списку). Тотъ Кучко встрѣтилъ Великаго князя зѣло гордо и не дружелюбно. Возгордѣвся зѣло и не почтилъ в. князя подобающею честію, а къ тому и поносивъ ему. Не стерпя той хулы в. князь повелѣлъ того боярина ухватить и смерти предать. Такъ и было. Видѣвъ же сыновей его, млады суще и лѣпы зѣло и дщерь едину, такову-же благообразну и лѣпу, в. князь отослалъ ихъ во Владиміръ къ сыну своему Андрею. Самъ же князь Юрій взыде на гору и обозрѣ съ нея очима своима, сѣмо и овамо, по обѣ стороны Москвы рѣки и за Неглинною, возлюби села оныя и повелѣ вскорѣ сдѣлати градъ малъ, древянъ, по лѣвую сторону рѣки на берегу и прозва его званіемъ рѣки Москва градъ». Потомъ князь идетъ во Владиміръ къ сыну Андрею, женитъ его на дочери Кучковой, заповѣдуеть ему градъ Москву людьми населити и распространити и возвращается въ Кіевъ и съ сыномъ Андреемъ. Затѣмъ разсказывается исторія Андрея Боголюбскаго, какъ онъ изъ Кіева принесъ во Владиміръ икону Богородицы, какъ былъ благочестивъ и какъ потомъ убитъ злодѣями Кучковичами въ союзѣ съ его княгинею, которая негодовала на него за то, что пересталъ раздѣлять съ ней брачное ложе, отдавшись посту и молитвѣ. Въ лѣто 6684 (1176) пришель изъ Кіева во Владиміръ братъ Андрея князь Михайло Юрьевичъ, избилъ убійцъ и ввергъ ихъ въ озеро (въ коробѣхъ), а жену его повелѣлъ повѣсить на вратахъ и разстрѣлять изъ многихъ луковъ.
Затѣмъ идетъ краткій перечень послѣдующихъ князйі включительно до Ивана Калиты, выбранный изъ лѣтописцевъ и не содержащій ничего особеннаго.
Въ заключеніе упомянуто, что отъ сыновей Калиты по степенямъ дошло и до сего послѣдняго великаго и приснопамятнаго и святопрожившаго Государя Царя Ѳеодора Ивановича, при которомъ, слѣдовательно, и была составлена эта лѣтописная повѣсть.
Повидимому, эта повѣсть сочинена, какъ упомянуто, книжнымъ человѣкомъ съ цѣлью въ точностп приравнять Москву — Третій Римъ къ двумъ первымъ Римамъ, именно по поводу пролитія крови при ихъ основаніи. Если Москва явилась Римомъ, то и характеръ ея первоначалія долженъ быть такой же, вполнѣ Римскій, то есть кровавый. Поэтому надо было отыскать, сочинить обстоятельство, которое могло бы доказывать надобное совпаденіе случаевъ кровопролитія въ древнѣйшемъ Римѣ и въ новой Москвѣ.
Если легенда о казни или убійствѣ боярина Кучка и идетъ изъ народнаго преданія, то сказаніе о третьемъ Римѣ наводитъ большое сомнѣніе въ народномъ происхожденіи этой легенды и указываетъ больше всего на прямое сочинительство событія съ бояриномъ Кучкомъ. По наслѣдству отъ перваго Рима явилась кровь и для основанія Третьяго Рима.
Карамзинъ замѣтилъ, что эта сказка, вѣроятно, основана на древнемъ истинномъ преданіи. Дѣйствительно, несомнѣнныя свидѣтельства лѣтописей указываютъ, что бояре Кучковичи существовали и именно въ большемъ приближеніи у князя Андрея Боголюбскаго. Въ 1155 г. они переманили его переѣхать изъ Кіева въ Залѣсскій Владиміръ «безъ отча повелѣнія, лестію подъяша»; а въ 1174 г. они являются главными руководителями заговора противъ Андрея и его убійцами. Тверская лѣтопись разсказываетъ нѣсколько иначе это событіе. Она говоритъ, что Андрей былъ убитъ отъ своихъ боярь отъ Кучковичевъ, по наученію своей жены, которая однако жъ была не Кучковна, какъ говоритъ приведенная легенда и позднѣйшія лѣтописи, а Болгарка родомъ, и держала на князя злую мысль особенно за то, что онъ много воевалъ Болгарскую землю «и сына своего посылалъ туда (Мстислава, въ 1172 г.) и много зла учини Болгарамъ», — такъ что она является мстительницею за разореніе своей родины, что весьма вѣроятно. Княгиня жаловалась на князя втайнѣ Петру, Кучкову зятю, слѣдовательно, она была въ томъ же злодѣискомъ заговорѣ противъ князя. Ближайшею причиною заговора и злодѣйства лѣтопись обозначаетъ то, что Андрей велѣлъ казнить одного изъ Кучковичей, именно брата возлюбленнаго своего слуги, Якима Кучковича [30]. Якимъ и рѣшаетъ дѣло. На пиру у Петра, Кучкова зятя, онъ поднимаехъ всѣхъ рѣчью: «Какъ намъ быть съ княземъ? вчера онъ брата моего казнилъ, а нынче, пожалуй, казнитъ и насъ. Промыслимъ о своей жизни». Такимъ образомъ, Якимъ Кучковичъ, упоминаемый въ легендѣ, является мстителемъ за смерть своего брата, имени котораго (Петръ по легендѣ) лѣтопись не называетъ, но указываетъ, что месть совершена въ Петровъ день, на другой день послѣ казни.
Если по лѣтописи существовали двое Кучковичей, указанныхъ легендою, то могло случиться и событіе, въ ней описанное: невѣренъ только годъ. Въ 1158 году Юрія уже не было въ живыхъ; онъ умеръ въ 1157 г. [31]. Но зато въ Тверской же лѣтописи находимъ весьма любопытное свидѣтельство. Въ 1156 г. «Князь великій Юрій Володимеричь заложи градъ Москву на устниже (на устьи, ниже) Неглинны, выше рѣки Аузы» [32].
Ошибка въ годѣ незначительна, но весьма значительно обстоятельство, что Кучковичи (по легендѣ, млады сущи, въ годъ построенія Москвы, т.-е. въ 1156 г.) еще въ 1155 г. переманиваютъ Андрея во Владиміръ, дѣйствуя противъ воли его отца.
Московскія преданія и былины, ходившія въ народѣ въ теченіи вѣковъ и дававшія матеріалъ для сочинительскихъ сказаній, должны были хорошо помнитъ имена первыхъ героевъ Москвы, ея основателей и устроителей, князей Юрья, особенно Андрея (Боголюбскаго), Данилу, Ивана и бояръ Кучковичей.
Былины и преданія не могли помнить только года, не могли послѣдовательно разставить событія, перепутали ихъ, какъ перепутали имена, и вспоминали одно главное, что при основаніи Москвы произошелъ романъ, совершено убійство, пролита кровь. Но очень видимо, что главнымъ источникомъ для этихъ сказаній и былинъ послужили обстоятельства убійства Андрея Боголюбскаго, гдѣ главными героями являются именно Кучковичи.
Зерно разсматриваемаго сказанія заключается въ томъ, что основаніе или построеніе города Москвы связано съ убійствомъ ея прежняго владѣльца, — изъ-за женщины, изъ-за любовныхъ сзязей, какъ стали сказывать о томъ болѣе поздніе сочинители. У Татищева (Исторія, кн, II, 300) находимъ основанное на этой же легендѣ романическое повѣствованіе.
«Юрій, говоритъ историкъ, хотя имѣлъ княгиню любви достойную и ее любилъ, но при томъ многихъ женъ поданныхъ своихъ часто навѣщалъ и съ ними болѣе, нежели съ княгинею, веселился, ночи сквозь на скомонѣхъ (музыка) проигрывая и пія, препроводилъ… Между всѣми полюбовницами жена Тысяцкаго Суздальскаго Кучка наиболѣе имъ владѣла и онъ все по ея хотѣнію дѣлалъ».
Когда Юрій пошелъ къ Торжку (въ 1147 г.), Кучка не послѣдовалъ за нимъ, а возвратился въ свое село, посадилъ свою жену въ заточеніе и самъ хотѣлъ бѣжать къ врагу Юрья, Изяславу. Услыхавши объ этомъ, Юрій въ ярости воротился изъ похода на Москву-рѣку въ Кучково жилище и тотчасъ убилъ Кучку, дочь его выдалъ за сына своего Андрея и, облюбовавши мѣсто, заложилъ здѣсь городъ. По случаю Андреева брака онъ и позвалъ къ себѣ на веселье Святослава Ольговича. Разсказывая эту повѣсть, Татищевъ ссылается на свой раскольническій манускриптъ или лѣтопись, полученную имъ отъ раскольника. Повѣсть потомъ была внесена и въ Записки касательно Россійской Исторіи Императрицы Екатерины II (часть II, 112) и повторена у Стриттера въ его Исторіи Росс. Государства, ч. I, стр. 253, какъ повторялась и у многихъ другихъ писателей.