Другой современник, дьякон Благовещенского собора Федор Иванов, свидетельствует также, что еще в начале поставления царь запись ему дал своею рукою, «еже во всем его послушати и от бояр оборонить и его волю исполнять».
15 августа, в день празднования Успению Б-цы, государь поднес ему на золотой мисе золотую митру-корону, вместо обычной до того времени патриаршей шапки, опушенной горностаем, еще образ св. Филиппа митрополита да братину золоту. В тот же день государь пожаловал новому патриарху Цареборисовский двор в доме Пресв. Богородицы. Патриарший двор и в прежнее время пользовался помещениями Цареборисовского двора. При патриархе Филарете Никит. в 1626 г. там находились патриаршие капустные погреба.
Нет сомнения, что еще прежде Никон обратил внимание государя на этот опустелый двор, представляя ему, с какою бы пользою этот пустой двор, присоединенный к патриаршему двору, мог послужить к большему простору и устройству патриаршего ведомства.
И действительно, недели через две после Успенского праздника на этом дворе начались уже строительные работы. 2 сентября извозчики уже навозили на Борисовские двор к каменному делу 141 тысячу кирпича, а каменщики стали сооружать ворота на этот двор с патриархова двора.
Затем перенесены были на новый двор конюшни, стойла и ясли и построены на нем новые житницы и новые хоромы готовые, перевезенные из патриаршого Новинского монастыря. По случаю разных переделок и обновлений в самом каменном доме Цареборисовского двора упоминаются некоторые его части, именно сени, покрытые шатром с яблоком на его верху; у них над передним крыльцом сделан чердачок; большая палата и позади ее малая палатка, средняя палата, золотая палата, названная так вероятно уже в это время по поводу производимых в ней работ серебряного и золотого дела, для чего в ней были устроены горны и в 1653 г. два больших стола, один в 4, другой в 3 саж:., и две скамьи по 2 саж. Однако в этой же подате в 1653 и 1654 годах старец Арсений грек сидел у книжной справки и переводил книги с греческой грамоты на русскую и писал книгу греческую патриарху.
Как упомянутые, так и другие Борисовские палаты устроивались вообще для новых потребностей патриаршего ведомства; поэтому в них проделывали, где было надобно, новые окна, заделывали двери и т. п.
В нижних палатах была устроена богадельня для нищих и больница, в которой поставлена изразцовая печь из изразцов 130 больших, 15 долгих и 15 городочков. Кроме устройства старых, было построено и несколько новых палат для патриарших детей боярских, его служебников и для разных хозяйских потребностей. Но главным началом всех работ на Цареборисовском дворе служила постройка новой церкви.
Приписывая, быть может, свое неимоверное благополучие в патриаршем сане молебному покровительству св. Филиппа митрополита, Никон, в ознаменование своей блогочестивой мысли, задумал соорудить на месте храма Соловецких чудотворцев и на меже Борисовского двора новый каменный храм во имя апостола Филиппа, тезоименитого Московскому святителю.
Так как Борисовский двор стоял рядом с патриаршим, выходя на площадь к Ивану Великому, где находились и его ворота, то патриарх для новой церкви занял и часть Борисовского двора, лицевую сторону с патриаршими палатами, что против Успенского собора, где ныне стоит храм Двенадцати Апостолов.
В том же сентябре 1652 г. на этом месте уже копали рвы и сваи набивали под постройку церкви; следовательно, церковная постройка началась тоже через две недели после Успенского праздника.
В октябре и по зимнему пути стали возить к церковному делу строительный материал 14 600, а потом 100 тысяч кирпичу, 1000 бочек извести, 3000 коробов песку. Однако закладка храма была совершена только в начале августа (9 числа) 1653 г., когда сам патриарх пел молебен на каменном деле и на церковном окладе. Вообще, строение по какому-то случаю производилось довольно медленно, так что оно было окончено только летом 1655 г., а уборка глав и кровли происходила осенью этого года, когда кровля была покрыта медными золочеными досками, и на пяти главах поставлены медные золоченые кресты[118].
Под церковью были устроены ворота, быть может, на том самом месте, где находились ворота Борисовского двора. При церкви была также выстроена колокольница в 1656 году. День освящения церкви нам неизвестен.
24 февраля 1656 г., на первой неделе Великого поста, Никон уже служил в новой церкви литургию и приобщался св. Таин.
Настенное письмо во всей церкви производилось уже летом и в августе этого года, для чего был куплен большой запас разных красок: слишком 4 пуда голубцу, 10 пудов лазори цветной, 6 пудов черлени слизухи, 6 пудов вохры слизухи, 5 пудов черлени немецкой, 10 пудов празелени, 3 пуда киноварю, 5 пудов черлени псковской, всего на 256 рублей.
В 1658 г. иконописцы писали на воротах и у внешних сторон на церкви стенное письмо.
Перед церковью апостола Филиппа в то же время (1654–1655 годах) патриарх строил свою новую Крестовую палату меньшего размера против старой. Эта палата в первое время так и именовалась своею новою Крестовою, как это неоднократно записано в «Книге Записной облачениям и действам патриарха» [119].
В этой Записной книге находим, между прочим, следующие строки: «Декабря 21 (1655 г.) Государь патриарх поиде к литургии из своея Крестовые палаты… После литургии Антиохийский патриарх Макарий поднес Никону клобук белый греческого переводу, а Сербский патриарх Гавриил поднес ему шапочку греческую… И поиде Государь патриарх в свою Крестовую палату, а перед ним, Государем, шли поддьяконы и подьяки – все в золотых стихарях, а пели стихи розные постанично все вместе… А пришед в новую свою крестовую палату юж сам устроил и пожаловал Государь святейший патриарх своего Государева архидиакона и дьякона черного греческими клобуками и камилавками».
Палата была покрыта особою кровлею, след. не была в связи с другими палатами. Однако через сени она соединялась с построенными в том же 1655 г. новыми брусяными хоромами для житья самому патриарху.
В 1655 г. в этой новой Крестовой на дверях и окнах расписаны травы и повешено большое медное паникадило. В той же палате в 1658 г. написаны лучшими мастерами новые иконы, писали Симон Федоров (Ушаков) и Федор Козлов. Вопреки установившемуся сведению, что патриарх Никон построил доныне существующую Крестовую (Мироварную) палату и весь Синодальный дом, приведенные свидетельства указывают, что Никоном была построена особая Крестовая для своих хором, по размеру, как упомянуто, меньшая, почему впоследствии (в 1672 г.) старая Крестовая обозначалась именем Большой Крестовой, а новая и в описи Домовой Казны Никона названа Малою. В эту новую Крестовую Павел Алеппский входил по двум лестницам, почему с достоверностью можно предполагать, что эта Крестовая находилась в третьем этаже нового здания перед новою же церковью (ныне 12 Апостолов), где впоследствии помещалась Ризница.
На своем старом патриаршем дворе патриарх обновил церковь Трех Святителей, которая стояла особно и имела одну главу. При ней была устроена в 1656 г. и колокольница, вероятно на стене какой-либо палаты, покрытая кровлею в 1658 г. Закомары под главою покрыты белым железом, спаянным оловом. Церковь была устроена теплою и вновь расписана настенным письмом, для которого куплено 5000 листов сусального золота. В ней было устроено, как и в Крестовой палате, особое патриаршее место. За церковью сделан очаг для составу и варения св. мира.
Проломаны двери из паперти Трех Святителей в старую Столовую палату и сделана всхожая лестница. Обновление храма производилось постепенно в течение 1654–1658 гг.
На дворе в эти же годы построены новые палаты – скатертная, отдаточная и другие. В 1654 г. кузнецы делали патриарховы домовые часы (башенные).
Во всех новых палатах и в брусяных кельях, теперь по-новому, вместо слюдяных окончин, были устроены окончины стекольчатые. В других хоромах употреблены слюдяные.
От площади патриаршие палаты отделены перегородкой; а внутри двора от новой хлебни по старую Столовую поставлен острог, род тына, отделявший патриархов двор от государева: двора.
Патриарший двор, как упомянуто, был соединен с царским Дворцом переходами.
При Никоне государь построил в 1654 г. переходы и в Чудов монастырь с Борисовского двора через улицу Никольскую, ширина которой в этом месте не превышала 3 саж. Сообщение царского Дворца с Чудовым монастырем потребовалось по случаю начатого дела об исправления церковно-служебных книг, так как в палатах монастыря должны были происходить заседания и совещанья по этому делу. В монастыре жил в 1658 г. старец Епифаний, который тогда перевел патриарху докторскую книгу.
С патриаршего двора был устроен всход на эти переходы, которые следовательно проходили мимо всех построек на этом дворе. Переходы прозывались обыкновенно Чудовскими.
При патриархе Никоне стоявшая стена об стену с царским Дворцом старейшая патриаршая церковь Ризположения была отделена к дворцовым зданиям (после 1653 г.) и именно к хоромам царицы и царевен, терема которых высились и перед этою церковью и перед западными вратами Успенского собора, как и перед палатами патриаршего двора. С этого времени паперть Ризположенской церкви сделалась необходимою проходною галереею, переходами в Успенский собор для женской половины царского семейства, всегда выходившей к молению и к службам в скрытности от народных очей.
Как упомянуто, терема царицы и царевен высились и перед патриаршими палатами, поэтому Никон, выходя из своих палат в собор, в западные его врата, и возвращаясь из собора теми же вратами, каждый раз останавливался в этом проходе, поднимал вверх к теремам свои взоры и, отдав посох архидиакону, благословлял по направленно к Верху, т. е. к окнам теремов, затем кланялся до земли, благословлял вторично и, вторично сделав поклон, уходил в свои палаты. Так же поступал и пребывавшей тогда в Москве Антиохийский патриарх Макарий каждый раз, когда пр