При этой обуви патриархи носили чулочки и онучки. Для зимнего времени употреблялись чулки меховые У Филарета (1630 г.) были чулочки черева лисьи буры под тафтою гвоздичною; чулочки суконные черные на пупках собольих; чулочки песцовые под камкою чешуйчатою; чулочки песцовые под черною тафтою; чулочки холодные камчатые таусинные подложенные миткалями; чулочки такие же подложены киндяком. Чулки сермяжные белые. Патриарх Иосиф обувал чулочки суконные зеленые или темнозеленые на хлопчатой бумаге, а также и онучки из зеленой байки. В 1643 г. ему в келью куплены в Рукавичном ряду чулки шерстяные за 3 алт. 2 д. (10 коп.).
У Никона (1658 г.) находим двое чулков лазоревые камчатные, чулки вязаные зеленые, четверо чулков камчатные стеганые на бумаги. Патриарх Иоаким обувал онучки из тонкого холста, для чего в 1683 г. было выдано пять аршин такого холста.
В спальном обиходе патриархов находим следующие предметы.
В собранных нами записях о патриаршем быте вовсе не упоминается о кровати. Это дает повод предполагать, что по общему всенародному обыкновению и у патриархов постель устраивалась на широкой лавке у келейной стены. На лавке полагался тюшак (тюфяк) из хлопчатой бумаги, крытый зеленым сукном (у Адриана) или простой тюфяк, покупаемый в Ветошном ряду, как в 1652 г. в этом ряду было куплено (для Никона) три тюшака, «в келью, на чем спать государю-патриарху, по 23 алт. за тюшак». Кроме того, у него были тюфяки бумажный и кожаный. У Иоакима новый бумажный тюфяк был покрыт наволокою из черного киндяка.
По-видимому, на тюфяк полагали еще пуховик. У Филарета пуховик был покрыт наволокою камчатною черною. У него же находим ремень с медным кольцом, чем вяжут постельку, быть может, в случаях походных.
У Иосифа был пуховик келейный в наволоке из камки алой индийской. У Иоакима на бумажный пуховик сшита простыня из 12 арш. холста.
Одеяла употреблялись теплые и холодные: у Филарета в числе одеял было песцовое крыто тафтою черною, грива (заголовье) камка синя. Из холодных – одеяло камка гвоздичная травная, грива бархат вишнев рыт; другое: киндяк вишнев грива киндяк лимонный.
В 1667 г. Иосафу II в келью подано из Никоновских одеяло на бумаге стеганое, тафта лазоревая, подложено киндяком лазоревым. В 1669 г. ему же сшито одеяло песцовое, крытое тафтою лазоревою с заголовьем из тафты зеленой струйчатой.
Зимнее одеяло у Адриана было на лисьем меху с собольею; опушкою, крытое вишневым атласом с заголовьем или передником из зеленого атласа.
Спальные подушки были пуховые из гусиного пуху с наволочками исподними из льняного холста, киндяка и крашенины, а верхняя из шелковых тканей. У Филарета были подушки: подушечка[124]пуховая, наволочка тафта черная; подушечка пуховая, поволочена камкою зеленою мелкотравною и др.
Иоасафу I в июле 1634 г. сшиты подушки из Лазаревой крашенины.
Иосафу II в 1669 г. в келью сделаны две подушки из крашенины и зеленой тафты с 4 ф. гусиного пуху. В октябре 1690 г. Адриану сшито 4 подушки с исподними наволоками из льняного холста, в которые пуху белого пошло в прибавку к прежнему 17 ф.
Выходя из келий в свои приемные палаты, то есть являясь пред собравшимся священством и монашеством, или принимая разного звания мирской чин, патриархи неотменно на ряску возлагали на себя манатью, как тогда именовалась мантия, и белый клобук.
Мантии шились из различных шелковых тканей. У Филарета в числе 26 манатей находилось: 5 бархатных, 8 объяринных, 5 камчатных, 4 атласных, 2 байберековых, 1 тафтяных, и одна самая скромная из суконца Троицкого. Цвет тканей преобладал смирный вишневый, красно-вишневый, багровый, гвоздичный; но употреблялись и светлые цвета – зеленый, лазоревый; из упомянутых мантий у Филарета черных было только три, лазоревых две, зеленых три. Самая богатая манатья Филарета описана следующим образом: «манатья бархат красновишнев рыт, около евангелистов и около источников низано жемчугом, подпушено камкою темносинею; евангелисты – камка лазорева».
Подобные мантии находились и у Никона; у него также были мантии лазоревого цвета, одна атласная, другая объяринная; кроме того, одна бархат по червчатой земле травы черные.
Относительно клобуков заметим, что они обыкновенно бывали вязеные из шелковых белых нитей и нередко поновлялись посредством мытья мылом и молоком. Шились также клобуки из белой камки. В числе 17 клобуков Филарета вязеных было 11 и 5 камчатых и, кроме того, один теплый черево лисье, покрыт бархатом рытым белым. Самый богатый клобук Филарета был также вязеный. Он описан следующим образом: «клобук большой нарядной, вязеной, шелк белой; на клобук в херувим низан жемчугом; по сторонам по четыре плаща (четыреугольные дощечки), серебряных да назади плащ серебрян же золочен. На плащах на правой стороне написано чернью 4 святых: Никола чуд., Петр митроп., Иона митроп. Московские чудотворцы; Исаия Ростовский чудотвор. На левой стороне – Иван Златоуст, Алексей митр. Московский чудотворец; Леонтий, Игнатий Ростовские чудотворцы. На заднем плаще – Варлаам Хутынской чуд., все навожено чернью».
По местам клобук был украшен дорогими камнями и дорогим жемчугом. Наверху клобука находился золотой крест; с камнем лалом и двумя жемчужинами бурминскими большими, на ручках у креста 2 яхонта лазоревы да два жемчуга бурминских; херувим низан жемчугом. Изображение этого клобука см. «Указатель Патр. Ризницы» еп. Саввы, таблица IX, № 45.
У Никона находим 29 клобуков вязеных и камчатых и в том числе старый Филаретовский, описанный выше и очень богатый камчатный новый, на греческое дело с изображениемй во главе деисусов, по сторонам по 4 иконы, шитых золотом, украшенный многими яхонтами червчатыми и лазоревыми, изумрудами, лалами, алмазами, золотыми запонами и жемчугом Кафимским и Гурмышским, большими зернами, кроме мелкого.
Этот клобук на греческое дело был уже другой формы, другого образца против старозаветных Русских клобуков, о которых Павел Алеппский отзывается, что они «весьма некрасивы, не имели камилавок, но были пришиты к скуфьям, без кружка, а с маховой опушкой»; что были они скуфьей, а не камилавкой и с клобуком малым, коротким и стянутым, и потому будто бы безобразили лицо. И так как этот греческий убор очень нравился Московскому патриарху и очень шел к его лицу, то он и поспешил устроить себе новый клобук по покрою греческих клобуков и попросил Вселенского патриарха Макария походатайствовать перед царем, чтобы сам царь возложил на него этот новый клобук. Так это и совершилось.
Однако между духовенством и в народе поднялся сильный ропот и негодование против такой новины. Но под конец все архиереи и монахи пожелали надеть такие камилавки и клобуки, вместо старых, которые, говорит Павел, делали их смешными.
Об одеянии Никона подробно рассказывает тот же свидетель Павел Алеппский.
Принимая приезжего Вселенского патриарха, Никон встретил его в еенях перед своими кельями, к которым вели две лестницы. «Никон, – говорит Павел, – вышел одетый в мантию из зеленого рытого узорчатого бархата со скрижалями из красного бархата, на коих в средине изображение херувима из золота и жемчуга, и с источниками из белого галуна с красной полоской в середине. На голове его был белый клобук из камки, верхушка которого имела вид золотого купола с крестом из жемчуга и драгоценных каменьев. Над его глазами было изображение херувима с жемчугом; воскрылия клобука спускались вниз и также были украшены золотом и драгоценными каменьями. В правой руке он держал посох». В другое время, «в день Пасхи, – говорит Павел, – Никон был одет в одежду из рытого красного бархата, длинную до земли с узкими рукавами. Сверх этой одежды (рясы) на нем была мантия зеленого бархата, а на голове клобук (описанный выше). На ногах у него была зеленая обувь. Во все это время, замечает автор, мы часто видели на нем обувь или сапоги зеленого, голубого или красного цвета. Подобную обувь носит не один он, но и большинство монахов, священников и монахинь, которые щеголяют башмаками и сапогами зеленого цвета, ибо большая часть обуви, привозимой сюда Персидскими купцами, бывает зеленого цвета. Такую же обувь носят и многие из светских людей. Какая эта прекрасная обувь», – заключает свой рассказ диакон Павел.
При описанном архиерейском наряде патриархи неотменено имели в правой рук посох, а в левой – четки.
Посох состоял из двух рогов наверху древка, которое составлялось из трубок вперемежку с яблоками и в конце с подковом, оковом, наконешником или осном.
У Филарета в 1630 г. всех посохов было 14, в том числе большой чеканный серебряный, золоченый, шестигранный, украшенный, убранный по рогам и трем яблокам дорогими камнями и жемчугом. Очень богатый посох прислал Филарету Кизылбашский Шах-Аббас, – без рогов, к которому святитель велел приделать рога. Весь посох был убран яхонтами, бирюзами, изумрудами и бурминскими большими жемчужинами.
Затем следуют: посох, поднесенный Иосифом, архиепископом Суздальским, обложенный бархатом черным, с яблоками и трубками серебряными золочеными разными на проем; Цареградский, рога кость рыбья; Воскресенские, обит серебром, с финифтом лазоревым; два посоха Индийское древо; посох древо Финиково, рога рыбий зуб; Понахидной, обит серебром, поволочен бархатом; Вседневный, с костми, врезываны раковины; Дерево амбам, рога буйволовые; Раковинный, рога и яблоко костяные; Раковинный складной, яблока серебряные, прислал Ерусалимский патриарх Феофан.
Все эти посохи, кроме вседневного, были украшены серебряными обоймицами. Самый ценный посох был сделан патриарху в 1629 г. в государевой Золотых дел палате, на что употреблено за каменье и за золото 578 р., – сумма по тому времени очень значительная.
У Никона в числе 16 посохов сохранялись еще богатые посохи Филарета и, кроме того, «посох чудотворца Алексия сандальной, рога да шесть яблок да наконешник, серебряные, золочены, разные, одно яблоко прорезное».