Об этой самой школе голландец Кленк в 1675 г. писал, что «Чудов монастырь скорее можно назвать дворянским учебным заведением, чем монастырем. Там редко увидишь кого другого, как только детей бояр и важных вельмож. Их помещают туда, чтобы отдалить от дурного общества и научить благонравному поведению. По исполнении 16 лет от роду они снова могут уйти».
Быть может, исстари то же учительное значение подавало повод сделать монастырь приютом для недостойных в том или другом отношении духовных владык, которые иногда бывали здесь заточаемы и здесь же оканчивали свои дни. Однако монастырь не был каменною крепостью, казематом и видимо, что его крепость заключалась именно в строгом учительном житии для всей братии, а потому недостойные почему-либо владыки водворялись сюда для исправления и раскаяния в недостойных поступках.
Так, в 1391 г. в Твери епископ Евфимий Вислень очень поссорился с Тверским вел. князем и после суда над ним отставлен с епископства и водворен в Москве у Михаилова Чуда. Он скончался в 1392 г. и положен за алтарем храма.
В 1397 г. погребен в монастыре владыка Смоленский Даниил. В 1401 г. приехал в Москву Иван, владыка Новгородский, бить челом вел. князю о Торжку. Митрополит Киприан по слову вел. князя поймал его и посадил в Чудов за сторожи за месячный митрополичий суд, что не дали Новгородцы. Владыка просидел в монастыре три с половиною года и отпущен в 1404 г.
В 1440 г. был посажен в монастыре у Чуда отступник Православия митрополит Исидор, просидевший здесь от среды Крестопоклонной недели Великого поста все лето. Потом, сентября 15, он тайно убежал в Тверь и оттуда к Риму. Он содержался под стражею для того, чтобы отступился от латинского соединения и согласия, чтобы обратился и покаялся.
В 1480 г. января 19 здесь же был заключен последний независимый Новгородский владыка Феофил за крамолу-измену к Литве, проживший в монастыре шесть с половиною лет, где скончался и погребен.
В 1504 г. здесь заключен и строитель монастырской церкви св. Алексея, Новгородский архиепископ Геннадий, проживший после того два с половиною года. О его погребении упомянуто выше.
При воцарении Шуйского в 1606 г. сюда был отослан под начало и поставленный Лжедмитрием патриарх Игнатий. Он дожил здесь в простых чернецах до того времени, когда в 1611 г. владеющие Москвою бояре и Поляки сместили с патриаршества Ермогена, посадивши его в Чудов же монастырь, и на его место снова возвели того же Игнатия.
12 декабря 1666 г. в Чудовом монастыре совершился суд над патриархом Никоном. В церкви Благовещения Вселенские патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский сняли с него патриарший сан, клобук и панагию, при чем было прочтено ему и писание о нем, т. е. изложение его виновности.
Бывали случаи, что некоторые святители добровольно поселялись в этом митрополичьем монастыре. В 1464 г. сент. 13 здесь нашел мирное прибежище митрополит Феодосий Бывальцев, возбудивший в толпе попов и дьяконов великую нелюбовь и проклятие за свои строгие к ним распоряжения, желая неволею привести их к правому пути Божию. Он начал во всякую неделю (воскресенье) созывати их и учити по святым правилам. Услыхав затем всеобщий ропот на себя, он разболелся и, оздоровев, поселился в келье Чудова монастыря, взяв к себе расслабленного старца, – служил ему, омывал его струпы. Был в митрополитах с небольшим три года (1461–1464).
В 1548 г. января 6 постригся в монастыре духовник царя Ивана Грозного, протопоп Благовещенского собора, Федор Бармин. Он перед тем разнемогся и пришло на него великое страхование от того, что почувствовал свою вину, как был он главным строителем народного мятежа против близких к государю князей Глинских. После страшного пожара 1547 г., испепелившего почти всю Москву, он первый начал говорить и пустил в народ молву, что пожар случился по той причине, что княгиня Анна Глинская со своими детьми и с людьми волхвовала, вынимала сердца человеческие да клала в воду, да тою водою, ездячи по Москве, кропила, и от того вся Москва и погорела. С протопопом это утверждали и многие из бояр.
Когда по государеву указу назначен был розыск по этому делу, то собравшаяся в Успенском соборе толпа народа так рассвирепела, что, не выходя из собора, там же в Божьем храме у митрополичьего места совершила убийство бывшего налицо князя Юрия Глинского.
В 1566 г. в Москве оставил митрополию святитель Афанасий по случаю великой немощи и сошел в Чудов монастырь на свое пострижение.
В Чудовом монастыре проживал временно и Гришка Отрепьев, а после него туда же посадили под начал и постриженного несчастного царя Василия Ивановича Шуйского в 1610 г., откуда потом взял его Гетман Жолкевский, снявши с него иноческое платье, чтобы представить королю не пленного инока, а пленного Русского царя.
Со времени царя Ивана Грозного в царском быту вошло в обычай крестить новорожденных детей у мощей святителя Алексея, в его монастыре. По завоевании Казанского царства в 1553 г. был крещен в Чудове малолетний пленный Казанский царь Утемиш Гирей Савакиреев, нареченный во св. крещении Александр, которого царь поселил у себя во дворце и повелел учить его грамоте, да навыкнет страху Божию и закону христианскому.
Потом государь крестил у Михаилова Чуда своих детей: в 1554 г. царевича Ивана, в 1556 г. царевну Евдокию, в 1557 г. царевича Федора, в 1559 г. племянника своего, сына князя Юрия Васильевича, кн. Василия Юрьевича.
Царь Федор Иванович здесь же крестил свою новорожденную дочь Феодосию, вскоре умершую.
Следуя царскому обычаю, и царь Михаил постоянно крестил всех своих детей у мощей св. Алексея, начиная с царевича Алексея Мих., который был крещен в трапезе.
Царь Алексей Михайлович, следуя за отцом, крестил своего первенца сына Димитрия в 1648 г. в Чудове, но других детей в Успенском соборе и потом Великого Петра и его сестру царевну Наталию снова в Чудове.
Монастырское кладбище открывало места для погребения не только жившим в монастыре на покое или в заключении и под началом духовным властям и монастырским старцам, но и многим лицам из боярских чинов, в особенности соседям монастыря по местожительству, каковы были старые боярские роды Морозовых, князей Оболенских, Трубецких, а впоследствии Хованских, Куракиных, Щербатовых, Стрешневых, погребение которых происходило уже в XVIII ст., даже в 1768 г., когда в декабре был погребен князь Сергей Мих. Хованский, вероятно один из последних покойников на кладбище монастыря[88]. На его надгробном камне была следующая надпись:
Всяк прочтет сию таблицу, внемли,
Коль кратка есть жизнь наша на земли.
Для того ставятся на гробах приметы,
Дабы память была в вечные леты…
Но такие вечные леты прекращались обыкновенно двумя-тремя поколениями. Могилы дедов уже исчезали, как исчезли и все старые могилы в Чудовом монастыре. Из летописных показаний мы упоминали о многих лицах, здесь погребенных. Упомянем еще, что из светских лиц здесь был погребен в 1565 г. Казанский царь Едигер в крещении Симеон Касаевич, взятый при покорении Казанского царства. Он положен у церкви Благовещения на полуденной стороне. Следовательно церковь Благовещения находилась с южной стороны от церкви св. Алексея.
В XVII ст. здесь были погребены: в 1630 г. боярин Вас. Петр. Морозов.
1634 г. схимница Анисья Полева.
1657 г. мальчик Тарасий, которого изломал старец в Осипове монастыре.
1667 г. знаменитый боярин Борис Иван. Морозов и его жена, сестра царицы Марьи Ильичны Милославской, Анна Ильична.
1670 г. боярин Ив. Ив. Салтыков.
1677 г, окольн. Вас. Никиф. Собакин; князя Ивана Григорьевича Куракина жена Феодосия Алексеевна (дочь Алексея Никит. Одоевского).
1678 г. стольник Назарий Засецкий.
1682 г. боярин Вас. Семен. Волынский, князь Ив. Григор. Куракин, стольник Лев Ив. Салтыков.
1683 г. жена бояр. Вас. Сем. Волынского Ксения Яковлевна, стольник Мих. Петр. Пушкин.
1684 г. боярин кн. Федор Фед. Куракин, жена князя боярина Ив. Григор. Куракина, Марья Петровна, Петр Мих. Пушкин.
1686 г. августа погребен Сибирский царевич Роман, погребал патриарх.
1687 г. окольн. кн. Матв. Венед. Оболенский.
1692 г. окольн. Семен Ив. Колтовской.
1693 г. вдова кн. Ульяна, жена кн. Алексея Никитича Одоевского.
Это только те лица, которых отпевал сам патриарх. Большая часть остающихся надгробий относится уже к XVIII ст., каковы надгробия семейства князей Куракиных, бояр Стрешневых, князей Хованских, Трубецких, семейства Родиона Матв. Стрешнева.
В числе более или менее знатных князей и бояр здесь же нашли себе вечный покой и знаменитые в XVII ст. писатели – Епифаний Славинецкий и Карион Истомин.
Епифаний Славинецкий был вызван в 1649 г. из Киева в Москву ради научения детей Еллинскому языку и в особенности для перевода надобных для Церкви книг.
Современники о нем писали следующее:
«Муж многоученый, как никто другой в это время, не токмо грамматики и риторики, но и философии и самые Феологии известный бысть испытатель и искуснейший рассудитель и опасный претолковник Еллинского, Славенского и Польского диалектов».
В течение 25 лет, живя сначала в Андреевском, потом в Чудовом и затем на Крутицах, он много потрудился над исправлением и в переводах церковных книг, оставив после себя богатейшее ученое наследство. Он помер 19 ноября (под 20 число) 1675 г., оставив также весьма достаточное денежное наследство, которое все было роздано на поминовение по нем.
На похороны разошлось около 90 руб. и 18 золотых, из которых 15 поднесено патриарху, 2 – Симеону Полоцкому и 1 золотой – духовнику Новодевичьего монастыря. На сорокоусты роздано около 70 руб.
На поминовение выдавалось в некоторые немногие церкви Чудова, Вознесенского и Знаменского монастырей, а также и в приходские, на неделю по алтыну в каждую церковь. В третины, девятины, полусорочины и в сорочины в Чудов монастырь на стол братии по 5 руб. Нищим и в тюрьмы и богадельни роздано в разное время более 70 р.; в Тиунскую избу подначальным церковникам около 5 рублей.