Октября 10 для устройства жалованной шубы стольнику и воеводе Мих. Бутурлину употреблен Богдановский бархат венедицкой шелк червчат да лазорев с золотом, цена 30 р. и 9 пуговиц серебрены золочены дорожчаты сверху и снизу репейки и зерна белы, сняты с багровой однорядки Богдана.
Немало предметов из Богдановской рухляди доставлено было и в хоромы великой старицы Марфы Ивановны.
Октября 28 к ней подан испод черева песцовые с пухом, из-под шубы Богдана, что камка лимонный цвет, цена 8 р.
Ноября 22 ей отнесено 6 образцов (запаны), низаны жемчугом по атласу гвоздичному, цена 122 р.
В другой раз (20 апреля 1614 г.) ей доставлено 6 образцов, низаны жемчугом по атласу по червчатому около жемчугу обвожено золотом пряденым, спороты с Богдановых ферезей камка бурская на червце шелки бел, зелен, лазорев с золотом.
13 апреля 1614 г. ей в хоромы отнесено науруз сукно червчато, веревки и петли и полки низаны жемчугом мелким; да тафья низана по бархату по черному жемчугом мелким. И тою тафьею пожаловала государыня и великая старица постельничего и наместника Трети Московские Конст. Иван. Михалкова.
7 июля 1614 г. ей подан Богдановский колпак, низан жемчугом по бархату по черному, около жемчуга обведена веревочка золото пряденое (Р. И. Б., том IX).
В 1616 г. мая 30 Великая старица пожаловала князя Юрья Еншеевича Сулешова княгиню Марью Михайловну, дано ей опашень червчат с кружевом серебряным, пугвицы серебряны золочены елкою, цена 17 р. Богдановской рухляди Бельского.
Двор Богдана Бельского при царе Михаиле Фед. находился во владении князя И. В. Голицына.
Боярин князь Иван Васильевич Голицын был родной брат знаменитого в Смутное время князя Василья Васильевича, которого Пожарский именовал столпом Государства и которого Прокопий и Захар Ляпуновы, руководимые и общим мнением, старались провести на царский престол.
Как известно, Василий Васильевич, по хитрой политики Поляков и единомысленных с ними бояр, в видах устранения его от избрания на царство, был отправлен в 1610 г. послом к Сигизмунду и потом в великой тесноте и в заточении пленником помер в Польше в 1619 г.
Князь Иван Васильевич, по знатности своего рода и по заслугам брата, при царе Михаиле Федоровиче пользовался особенным почетом и всегда первенствовал за официальными, так сказать, разрядными царскими столами нередко с Пожарским. Боярский сан он получил от Разстриги в 1605 г. с Фед. Ив. Шереметевым. В 1615 г. в отсутствие государя из Москвы был назначен первым для обереганья Москвы вместе с другими чинами, в том числе с Кузмою Мининым.
В 1618 г., в приход под Москву королевича Владислава, был назначен из 16 бояр третьим сидеть в городе в осаде.
В 1622 г. ему поручен был в ведомство Судный Володимирский приказ. Но в 1624 г. он потерпел большое крушение по случаю своих счетов о местах на свадьбе царя Михаила, когда государь женился на Марье Владимировне Долгорукой.
Было постановлено, что на государевой радости всем свадебным чинам «быть без мест и вперед тем никому не считаться и в случаи не приимать».
Для укрепления государь повелел этот указ подписать думным дьякам и своею государскою печатью запечатать.
По обряду и обычаю была составлена свадебная роспись, в которой в сидячих боярах с государевой стороны были записаны кн. Ив. Ив. Шуйский, кн. Ив. Вас. Голицын и князь А. Ю. Сицкой. С государыниной стороны кн. Дмитрий Тимоф. Трубецкой, кн. Ив. Ив. Одоевской и окольничий Бутурлин.
В сидячих боярынях с государевой стороны были написаны первою жена кн. Ив. Ив. Шуйского, Марфа Васильевна, а второю жена кн. Ив. Вас. Голицына, Ульяна Ивановна.
Эта роспись очень не полюбилась кн. Ивану Вас., и он, нимало не медля, стал бить челом государю и отцу его патриарху Филарету Никитичу, что он написан сидеть ниже кн. Ив. Ив. Шуйского и что боярин кн. Д. Т. Трубецкой написан у царицы первый боярин, а он, Голицын, у государя в других, и ему меньше бояр Шуйского и Трубецкого быть не вместно.
На это государь велел сказать ему, что ведь по указу велено всем быть без мест, а потому и он должен быть на своем месте, как всем сказано, и не чинил бы он помехи государскому делу; а не будет он на указанном месте и ему быть в опале.
И сам патриарх уговаривал князя, что отечеству его в том порухи не будет. Но боярин упрямо говорил: «в том их государская воля, хотя вели, государь, казнить, а ему, Голицыну, по той росписи меньше Шуйского и Трубецкого быть никак нельзя».
Государь и патриарх повелели об этом сказать боярам.
Бояре рассудили, что кн. Иван Голицын учиняет то изменою, что на государеве радости быть не хочет, а государская милость ко всем к ним, что указал государь быть всем без мест, и в князь Ивановом непослушанье и измене их государская воля; а князь Иван по своей вине достоин всякого наказанья и разоренья.
По этому боярскому приговору последовал царский указ: «князь Ивана Голицына за его непослушанье и измену поместья и вотчины отписать на государя, и поместья в раздачу раздать, а вотчины ведать во Дворце; а за ним оставить в Арзамасе из вотчины его одно село, которое поменши; а его и с женою сослать с приставом в Пермь, а двора и животов (пожитков) отнимать у него не велели».
Тотчас же кн. Ивана вывели из Кремля в Белый город на простой обывательский двор.
В Пермь он выслан с приставом в сопровождении, для береженья, 30 ч. стрельцов, которые должны были оберегать его и в городе, с наказом, что быть кн. Ивану в Перми безотступно и того беречь накрепко, чтоб никто к нему не приходил и не проезжал, и велено дать ему в Перми двор, на котором избы две или три, и людей ему велено взять 12 человек да попа; и по праздникам к церкви его пускать, а ходить приставу с ним к церкви и от церкви.
В послужном списке чинов отмечено под 1625 г., что кн. Иван Вас. «сослан в опалу на Вятку».
Во время того же свадебного чина его жена, княгиня Ульяна Ивановна, должна была занимать второе место в числе сидячих боярынь с государевой стороны, но князь Иван своим упрямством попортил дело и потому ни он, ни жена его на государской радости не были. С ним и жена его была сослана в Пермь.
В 1627 г. князь Иван в опале и в ссылке помер. По всему вероятию, его вдова, как ни в чем неповинная, была возвращена в Москву. Но как она устроилась, об этом сведений не имеем.
Обширный двор Голицына, оставленный и с имуществом в его распоряжении, после его смерти, по указу патриарха Филарета Никитича, был продан новому государеву тестю, отцу царицы Евдокии Лукьяновны, Лукьяну Степановичу Стрешневу, за очень значительную сумму, за 1238 рублей 30 алтын, «по ценовной памяти ценовщиков и английских немец, палатного каменного дела мастера Ивана Самойлова с товарищи, с подмастерьи, по их смете и по цене».
Само собой разумеется, что эти деньги были уплачены из государевой казны, так как Стрешнев был очень небогатый дворянин.
По указу патриарха деньги были розданы по монастырям «по его князь Иванове души в вечный поминок», вероятно, по духовному завещанию князя.
О его вдове не имеем сведений до 1651 г., когда она упоминается в числи больших вдов, по случаю церемониальной встречи Литовских послов, для которой встречи, по распоряжению государя, от ее двора выслано было всего только три нарядных человека, так называемых даточных встречников, которых тогда от разных боярских дворов насчитывалось 775 человек.
Это указывало, что вдова Голицына хотя и находилась в почете, но не была особенно богата. В 1665–1669 гг. она состоит мамою у царевича Симеона Алексеевича, прожившего только с небольшим 4 года (Быт Цариц, 390).
По свидетельству Котошихина в мамы избирали боярыню честную, т. е. знатную, вдову старую.
В 1671 г., во время бракосочетания царя Алексея Мих. на Наталье Кирилловне Нарышкиной, по свадебной росписи, вдова Голицына, Ульяна Ивановна, написана была у царицы в комнате, в числе 4-х боярынь первою.
Затем ей последовало особое счастье. В 1672 г. мая 30 родился царевич Петр и после его крещенья 29 июля в мамках у него государь указал быть боярина Ивана Вас. жене, вдове княгине Ульяне Ивановне. Она и носила крестить царевича в Чудов монастырь.
В 1674 г. окт. 24 царица ходила молиться по монастырям с меньшими царевичами и царевнами и за нею в числе мам означена, первою тоже, Ульяна Ивановна.
В 1675 г. у царевича в мамах находилась уже боярыня Матрена Романовна Леонтьева, следовательно Голицына померла в 1674 г. или в том же 1675 году[105].
Таким образом, как видели, Голицынский двор поступил во владение Лукьяна Степановича Стрешнева, отца царицы Евдокии Лукьяновны, а потому очень близкого человека к царскому семейству. По-видимому, никакою службою он не отличался. Все его значение сосредоточивалось на том, что он был тесть государя. В 1630 г. из дворян он произведен в окольничие, а в 1634 г. получил сан боярина в день именин царицы, 1 марта. В 1645 г. при венчании на царство царя Алексея Михайловича Лукьян Степанович нес в собор царскую шапку и во время церемонии снимал ее с государя и чинно держал. После его смерти его двор поступил во владение его сыну Семену Лукьяновичу Стрешневу, точно также очень близкому человеку к государю.
Семен Лукьянович, родной брат царицы, в год ее бракосочетания с царем Михаилом Фед. был еще отроком, быть может лет десяти или и того меньше, и потому взят был к царице в стольники. В тот же год (1626) к празднику Рождества ему сшит богатый кафтан праздничный из турецкого золотного атласа (по червчатой земли листье золото, в цветах шелк бел и лазорев), украшенный на груди восемью образцами (род запан) низаными жемчугом с канителью по червчатому атласу и шелковыми с серебром завязками с такими же кистями. По мастерской оценке этот кафтан стоил 34 р. 22 алтына, кроме образцов, которые были пожалованы от государя из хором. Ценность одежды по тому времени очень значительная, и богатый кафтан вместе с тем служит свидетелем, как одевала царица своих стольников.