По смерти папы к избранию нового полагалось приступить лишь после погребения умершего, но волнения, которыми сопровождалось избрание папы, нередко заставляли отступать от этого правила. Чтобы дать возможность собравшейся в монастыре партии избрать своего кандидата, тело умершего Гонория, еще не остывшее, было здесь же в монастыре временно опущено в могилу и затем, когда состоялись выборы, с той же торопливой небрежностью перенесено в базилику Св. Иоанна, и таким образом как умерший, так и вновь избранный папа были водворены в Латеране в одно и то же время.
ГЛАВА III
1. Пьерлеоне. — Их еврейское происхождение. — Еврейская община в Риме в XII веке. — Петр Лев и его сын, кардинал Петр. — Схизма между Иннокентием II и Анаклетом II. — Бегство Иннокентия во Францию. — Письмо римлян к Лотарю. — Анаклет II возводит Рожера I в сан сицилийского короля
Возникновение схизмы, вызванной исключительно положением дел в самом Риме, показало, что германские императоры не всегда были виновниками церковного раскола. Богатство Пьерлеоне, их могущество и в особенности большие услуги, оказанные ими церкви, давали им полное основание надеяться, что на папский престол им удается возвести кого-нибудь из членов своего дома. Фамилия Пьерлеоне была еврейского происхождения, и это исключительное обстоятельство заставляет нас сказать несколько слов о еврейской общине в Риме.
Эта община, еще со времен Помпея разместившаяся в Транстеверине и у обоих мостов, соединяющих остров с берегом, продолжала существовать в Риме, несмотря на все пережитые им перевороты. Эта небольшая кучка людей была терпима здесь как символический образ, свидетельствовавший о ветхозаветном корне христианства. В Средние века наиболее гуманное отношение к себе евреи встречали именно в Риме. Их поколения следовали одно за другим, не смешиваясь ни с римлянами, ни с варварами. Древнеримская республика, Рим цезарей, необозримый мраморный город, вторая франкская империя, — все это пало на глазах евреев; но они, превзойдя своей несокрушимостью бронзовые статуи, устояли под ударами страшной Немезиды тысячелетий и доныне, как прежде, на тех же самых улицах возле Тибра, молятся Иегове, Богу Авраама и Моисея. Число евреев, достигшее в Риме со времени испанских гонений Филиппа II и до наших дней 5000 человек, в XII веке не превышало там нескольких сотен. Раввин Веньямин Тудельский, посетивший Рим при Александре III, насчитал здесь всего лишь 200 евреев мужского пола; но он удостоверяет, что среди его единоверцев некоторые пользовались большим влиянием, занимали должности даже при папском дворе и, будучи раввинами, выдавались своим умом; таковы были Даниил, Иегиэль Иоав, Натан, Менахем и другие евреи в Транстеверине. Выше мы видели, что еврейский цех, обычно остававшийся совсем в тени, в дни коронационных празднеств так же принимал участие в торжестве, распевал гимны, и только в одном случае мы находим указания на преследование, которому были подвергнуты евреи. Порабощенная раса боролась со своими угнетателями хитростью, талантами и силой золота, накопленного втихомолку. Лучшими врачами и самыми богатыми менялами были евреи; ютясь в жалких домах, они отдавали деньги в рост и являлись кредиторами знатных римских консулов и самих пап, когда они были в стесненных обстоятельствах.
Из этого презираемого цеха произошла фамилия сенаторов, обязанная своими успехами и могуществом ростовщичеству. Дед Петра Льва, игравшего такую выдающуюся роль в борьбе за инвеституру, был еще простым евреем из Транстеверина; он имел, однако, с папским двором денежные дела и выручал его из его финансовых затруднений; только позднее этот еврей принял крещение и получил имя Бенедикта Христиана. Его честолюбивому сыну, нареченному при крещении Львом в честь папы Льва IX, богатство и прирожденные способности скоро проложили блестящую дорогу. Через своих детей Льву удалось породниться с римскими нобилями, которые охотно брали богатых дочерей Израиля в жены своим сыновьям и отдавали собственных дочерей за крещеных еврейских сыновей. С фанатизмом, свойственным ренегатам, и из тонкого расчета Лев примкнул к Гильдебранду и к папам — сторонникам реформы. Затем сыну Льва, Petrus Leonis или Пьерлеоне, Удалось приобрести огромное политическое влияние и стать в Риме необходимым человеком. Кроме замка у театра Марцелла (этот замок, без сомнения, был построен отцом Петра Львом), Пьерлеоне имел в своих руках находившийся по соседству остров Тибра и затем еще замок св. Ангела, отданный в его распоряжение Урбаном II. Как мы знаем, этот папа умер во дворце своего кредитора и защитника. Преемники Урбана точно так же искали покровительства могущественного Пьерлеоне. Но он не пользовался расположением ни народа, ни нобилей: народ ненавидел его, как ростовщика, нобили – как выскочку, и мы видели, что этому могущественному другу Пасхалия II не удалось добиться префектуры для своего сына. Дружеские отношения к папам, блестящие семейные связи, деньги и большая власть, которыми располагали Пьерлеоне, заставили, однако, скоро позабыть о еврейском происхождении этих случайных людей, и их фамилия через очень короткое время стала славиться как одна из самых знатных, владетельных фамилий в Риме. Уже со времени Льва Пьерлеоне члены ее носили титул «консула римлян» с такой же гордостью и тем же успехом, как и самые древние патриции. Между Пьерлеоне и Франджипани происходила борьба; последние из эгоизма и ненависти к первым были гибеллинами и сторонниками императора, тогда как Пьерлеоне стояли во главе папской партии. Обе враждовавшие друг с другом фамилии имели каждая родоначальника по имени Льва и достигли могущества в одно и то же время. Позднее создалась легенда, гласившая, что и Франджипани и Пьерлеоне одинаково происходили от Анициев, а в XV веке рассказывали, будто два брата некоего Пьерлеоне Максима, так называемые графы авентинские, переселились в Германию и здесь положили основание дому Габсбургов. Даже австрийские императоры чувствовали себя польщенными, вступая в родство с Пьерлеоне, пока не выяснилось, что в таком случае им надлежит искать своих предков среди обитателей римского гетто.
Осыпанный почестями, Пьерлеоне умер 2 июня 1128 г. Надгробные памятники пап того времени погибли, а мавзолей этого еврейского Красса случайно сохранился так же хорошо, как саркофаг Цецилии Метеллы. Во дворе монастыря Св. Павла стоит большой мраморный гроб худших времен Рима, украшенный изображениями Аполлона, Марсия и муз; это и есть надгробный памятник Пьерлеоне. В надписи чисто еврейского характера, посвященной умершему, он восхваляется как человек, «равных которому не было, который обладал несметными средствами и имел много детей». Он оставил после себя многочисленное потомство, которое было так баснословно счастливо, что один из его членов занял папский престол, другой стал патрицием римлян, а одна из представительниц женской линии вышла, как утверждают, замуж за Рожера Сицилийского.
Своего сына Петра Пьерлеоне решил посвятить духовному званию. Можно ли было отказать такому кандидату в фиолетовом кардинальском одеянии? Могла ли казаться богатому сыну Пьерлеоне слишком смелой мечтой красная папская мантия? Юный Петр был послан в Париж, где он, без сомнения, слушал Абеляра и по окончании занятий посвящен в Клюни в монашеский сан, что в то время все еще являлось наилучшей рекомендацией при избрании на папский престол. Затем Пасхалий, исполняя желание отца Петра, вызвал его в Рим и назначил кардиналом — диаконом церкви Св. Косьмы и Дамиана. Далее, вместе с своим братом Петр сопровождал Геласия во Францию, вернулся оттуда с Каликстом и в декабре 1120 г. был назначен кардиналом церкви S.– Maria в том самом Транстеверине, из которого вел свое начало его род. После того Петр был легатом во Франции, где им были созываемы соборы, и в Англии, в которой его торжественно приветствовал король Генрих; свое появление в Англии Петр обставил княжеской пышностью. Сын могущественного Пьерлеоне обладал в достаточной мере и чувством собственного достоинства, и образованием, и умом; если же, будучи нунцием, он нахватал, по словам его противников, множество сокровищ, то в этом он только следовал примеру почти всех других кардиналов-легатов. Позднее яростные противники Петра осы пали его всевозможной бранью; но, несмотря на честолюбие, корыстность и чувственность, в которых, может быть, справедливо упрекали его, ему были в действительности чужды те отвратительные черты, которые ему приписывались. Во всяком случае, не подлежит сомнению то, что кардинал Пьерлеоне был самым замечательным человеком в Риме не только по своему богатству и родственным связям, но точно так же и в силу своих выдающихся способностей.
Сторонники Петра рассчитывали видеть его в папской короне; голоса его многочисленных клиентов были обеспечены его деньгами. Но в то время, как кардинал Порто Петр вел свою партию в священную коллегию, противники, руководимые канцлером Гемерихом и Иоанном, епископом гор. Кремы, и охраняемые Франджипани, внесли в избирательный лист Григория, кардинала церкви Святого Ангела. Первоначально было решено предоставить избрание восьми кардиналам, среди которых был так же и Петр. Но, как только Гонорий умер, пять кардиналов из числа выборщиков собрались тайно в церкви Св. Григория на Clivus Scauri и, чувствуя себя здесь в безопасности в виду близости замков Франджипани, провозгласили папой 14 февраля кардинала Григория под именем Иннокентия II, в чем и были поддержаны своей партией, состоявшей всего лишь из 16 младших кардиналов, нескольких граждан, Франджипани и Кореи. Такой образ действий был совершенно незаконным: избрание Григория являлось вовсе несогласным с каноническим и правилами. Поэтому противная партия несколько часов спустя поспешила в церковь Св. Марка, находившуюся по соседству с укрепленным кварталом Пьерлеони, и здесь в лице большинства кардиналов, большей части граждан и почти всех нобилей: Тебальди, Стефани, Беризо, Сант-Евстахиев и дворцовых судей, – под председательством декана кардиналов и с соблюдением всех канонических правил избрала сына Пьерлеоне и провозгласила его папой под именем Анаклета II.