ой. Неизвестно, была ли выборщиками возложена на французского кандидата обязанность прибыть в Италию. Может быть, тогда еще никто не думал, что избрание француза будет равносильно переселению папства во Францию.
Бертран де Гот был сыном дворянина из Вилландро в Гаскони. Он учился в Орлеане и в Болонье и в 1299 г. Бонифацием VIII был назначен архиепископом бордоским. Так как в 1303 г. этот город перешел в подданство английского короля, то и его епископ не находился в непосредственной зависимости от французского монарха. Это обстоятельство и проявленная до той поры Бертраном самостоятельность по отношению к Филиппу (так, несмотря на запрещение последнего всем французским прелатам, он поехал в 1302 г. на октябрьский собор в Риме) — все это вероятно, не осталось без влияния на его избирателей. Но они ошиблись, так как Бертран вступил в дружественные отношения с французским королем и из желания сделаться папой вполне подчинился воле Филиппа, который один лишь мог обеспечить ему обладание тиарой.
Вместо того чтобы ехать в Рим, избранный папа потребовал, чтобы его избиратели прибыли во Францию. С удивлением узнали они об этом. Перехитренный Матеус Орсини, полный предчувствия, заранее высказал, что Святой престол надолго останется во Франции; 4 сентября 1305 г. Матеус умер в Перуджии. 14 ноября 1305 г. Бертран был коронован как папа под именем Климента V в церкви Св. Юста в Лионе в присутствии короля, Карла Валуа, герцога Иоанна Бретанского и многих из французской знати. Во время коронационной процессии случилось страшное несчастье: на папу обрушилась стена; он упал с лошади, его корона свалилась на землю, и лучшее ее украшение, драгоценный карбункул, потерялся; двенадцать баронов из его свиты были раздавлены; Карл Валуа был сильно поранен, а герцог бретанский даже умер потом от ран. Народ предсказывал несчастья и тяжелые времена.
Самые смелые мечты французского монарха были теперь осуществлены: послушный папа, француз, которому он сам дал тиару, находился теперь во Франции всего лишь через два года после насилия над Бонифацием VIII в качестве его преемника. Филипп крепко держал его здесь. Так совершилась месть над Римом и Италией за оскорбление, нанесенное Бонифацию его собственными соотечественниками. Положение папства было теперь поколеблено, и оно не имело никакой опоры; никакой немецкий император не защищал его; вместо него выступила власть французского короля, в руки которого должен был отдаться папа. Климент V избирал своим местопребыванием поочередно Лион и Бордо, а затем переехал в Авиньон, где папы потом долго жили в то время, как мировой город Рим, без императора и без папы, под развалинами своего двойного величия пришел в глубокой упадок.
ГЛАВА VII
1. Ученые папы и кардиналы. — Некультурность Рима. — Отсутствие в Риме университета. — Папская дворцовая школа. — Иннокентий IV приказал учредить училище правоведения. — Собрание декреталии. — Господство изучения права в XIII веке. — Статуты общин. — Карл Анджуйский декретирует учреждение в Риме университета. — Урбан IV. — Фома Аквинский. — Бонавентура. — Римляне профессора в Париже. — Бонифаций viii — настоящий основатель римского университета
В XIII веке знание взяло верх над варварством и явилось уже во внушительном виде. Вообще человечество редко когда вело такую горячую борьбу за высшие блага и совершало столь важную умственную работу. Италия вознеслась на новую высоту. Под шум оружия партий, при почти ежедневных государственных переворотах законоведы, философы, поэты и художники собирали здесь вокруг себя многочисленных учеников. Сумма умственной работы этого столетия выразилась уже частью в нем, частью в начале следующего века в прочных культурных успехах. В ряду их отмечены: свод законов Фридриха II; статуты городов; папские собрания. декреталий; работы великих юристов: Аккурсиуса, Одофреда и Вильгельма Дуранте; «Сумма», схоластика Фомы Аквинского; хроника Джованни Виллани; произведения Чимабуэ и Джотто; наконец, великая мировая поэма Данте – истинный памятник всего духовного процесса XIII века.
Отражение всего этого падает также и на Рим, хотя этот город – глава мира — по известным причинам сам оставался почти совершенно непроизводительным. Из 18 пап, бывших с 1198 по 1303 г., большинство были ученые люди; такими же были и кардиналы. Прогрессивный век требовал, чтобы папский престол занимали не святые, а люди науки, в особенности науки права, знание которого считалось первой необходимостью для всякого правителя, будь он на престоле святого Петра или в общинной ратуше. Иннокентий III, Гонорий III, Григорий IX, Иннокентий IV, Урбан IV, Иоанн XXI, Николай IV и Бонифаций VIII были бы на всяком месте людьми выдающимися по своим знаниям, поэтому естественно, что они оказали некоторое влияние на духовную культуру своего времени. Иннокентий III начал свое жизненное поприще литературной деятельностью; мы и теперь имеем его замечательное небольшое произведение «О презрении к миру», мрачную книгу не философского, а религиозного духа, который отдал в ней дань монашескому направлению своего времени, чтобы затем уже не иметь в нем препятствия для своего честолюбивого стремления к господству.
Рим, конечно, не был тем источником, из которого папы и кардиналы черпали свое образование; напротив, главный город христианского мира оставался, как раньше, так и позже, по своей культуре позади других менее значительных городов, и его население, жившее среди развалин древности, осуждено было на постыдное невежество. Еще в XIII веке здесь не было высшего учебного заведения. Благородные римляне посылали своих сыновей в Париж, где они изучали схоластику и получали академическую степень магистра. В обычае было также отправляться в Болонью, потому что тамошний университет был первым в Европе училищем правоведения. Туда изо всех стран собирались студенты (часто в числе до 10 000), чтобы слушать лекции таких юристов, как Аццо, Аккурсиус Одофред и Дино. Папы даже посылали в эту высшую школу свои собрания декреталий, а Фридрих II свои законы в видах всемирного распространения их и придания им научного авторитета. С 1222 г. стала также блистать своей высшей школой Падуя, а с 1224 г. –Неаполь. И в других городах учреждались тоже высшие учебные заведения постоянные или временные, если политические перевороты, раздоры или соперничество побуждали знаменитых учителей к переселению. Только в Риме не было университета. Папы противились его учреждению, потому что им казалось опасным как вообще возрастание образованности, так и возбуждение умов вследствие скопления в их столице многочисленной молодежи. По крайней мере такое незаботливое отношение к Риму не может быть удовлетворительно объяснено ни местными причинами, ни отсутствием стремления к учению, так как многие римляне учились в чужих краях, ни лихорадками, господствовавшими в городе благодаря множеству пустых мест, так как, несмотря на малярию, в Риме, бывшем всемирным отечеством, круглый год проживало очень много чужестранцев.
В первой половине XIII века в Риме ничего не слышно было о библиотеках, не упоминается ни разу и о старинной библиотеке в Латеране, ни один библиотекарь которой даже неизвестен хотя бы по имени. Иннокентии III дал привилегии Парижу и Болонье, но не основал никакого училища в собственном родном городе. Он издал только на соборе 1215 года общий закон об учреждении школ при соборных церквях, а Гонорий III приказал капитулам посылать молодых людей в университеты. Этот образованный папа сменил епископа за то, что он не читал Доната, но обновление им папской дворцовой школы для схоластической теологии еще недостаточно для того, чтобы признавать его покровителем науки в Риме.
Учение в чужих краях было для римлян дорого и затруднительно, особенно тогда, когда дело шло о приобретении обыкновенной степени знания. Потребность в собственной школе, в которой изучались бы оба права, становилась тем ощутимее, чем больше ученых-законоведов требовалось для курии и для городских трибуналов. Это побудило наконец Иннокентия IV (вероятно, он сам был профессором в Болонье) издать указ об учреждении общественного училища правоведения, но лишь состоящего в связи с папским дворцовым училищем. Он дал ему привилегии университета, и таким образом, в Риме снова возник бледный призрак великой школы права Ульпиана и Папиниана. Забота пап обращена была только на право. Римская курия со времен Иннокентия III соединила в себе всю судебную власть церкви; все сколько-нибудь значительные решения перенесены были в Рим, и курия сделалась общим юридическим трибуналом для христианского мира. Папская юстиция решала бесчисленные процессы, извлекая из этого громадные доходы. Высшая судебная палата, Руота, уже в XII веке имела значение для всей Европы. Явилась настоятельная необходимость собрать и привести в порядок законы, изданные папами; таким образом, возник кодекс церковного права, знаменитое, но не пользующееся хорошей репутацией произведение римской средневековой юриспруденции.
Кроме Dесrеtuma Грациана, первого большого сборника по каноническому праву XII века, во время Иннокентия III были еще три так называемых сборника декреталий; он присоединил к ним четвертый, а Гонорий III – пятый. Эти пять книг были по приказанию Григория IX соединены в один полный свод законов испанским доминиканцем Раймундом да Пеннафорт, которого папа вызвал в Рим. Сборник этот был обнародован в 1234 г., а Бонифаций VIII в 1298 г. присоединил к нему еще шестую книгу, в чем ему помогал Дино да Муджелло из Болоньи. Следовательно, издание основного свода церковных законов совпало с тем временем, когда сама церковь достигла наибольшей высоты своего могущества, Этим она дала своей монархической власти незыблемое основание авторитета, подобно тому как исполинское здание древнего императорского Рима завершилось изданием правового кодекса. В этих декреталиях мудрые законы перемешаны с выдумками и подделками, которые были разоблачены лишь новейшей критикой.
Каноническим правом мир интересовался в это время в той же мере, как и кодексом Юстиниана. Оно нашло многочисленных комментаторов. К знанию его особенно ревностно стремился клир, так как оно служило вернейшим путем к достижению кардинальского и даже папского звания. Легаты и ректоры Церковной области должны были быть выдающимися учеными-юристами. Провансалец Вильгельм Дуранте, получивший свое образование в Италии, бывший профессором законоведения в Болонье и Модене и приобретший всемирную известность как автор «Speculum», был обязан только своим научны