Субъектами преступления признавались все, без каких-либо сословных исключений. Не наказывались, по общему правилу, малолетние и умалишенные. Указаний на возраст преступников Соборное уложение не содержит. В Новоуказанных статьях «О разбойных и убийственных делах» 1669 г. было указание на невозможность применения казни к детям до 7 лет согласно «градским законам»[23]. Наказания могли отличаться в зависимости от социального статуса и чина преступника и жертвы. Так, за неправый суд по посулам (за взятку) думные чины лишались чести, а чиновники не из думных – подвергались торговой казни (СУ-X-5). Весьма показателен в данном аспекте такой состав, как неумышленное убийство. Если преступник и жертва относились к одному социальному слою (например, крестьянин убил крестьянина или холоп – холопа), то следовало наказание кнутом и выдача на чистую поруку (СУ-XXI-69, 73), если же их положение отличалось (служилый по отечеству убил крестьянина), то наказание было иным – тюремное заключение до государева указа (СУ-XXI-71). Заметим, что умышленное убийство каралось смертной казнью, вне зависимости от статуса преступника и жертвы (СУ-XXI-72).
Уложение различает главное виновничество и соучастие, в том числе подстрекательство (СУ-XXII-19), укрывательство (СУ-XXI-20) и недоносительство (СУ-II-19). Наказание назначалось в зависимости от тяжести преступления в целом и степени участия. Так, соучастники убийства родителей детьми карались смертной казнью, как и главные виновники (СУ-XXII-2). При преступлении, совершенном «скопом» (в группе), за телесные повреждения главному виновнику назначалось отсечение руки, а «товарищей его» били кнутом (СУ-X-199).
Соборное уложение выделяет случайные, неосторожные и умышленные деяния. Случайность и неосторожность в тексте терминологически отличаются мало, ибо законодатель использует для их обозначения такие конструкции, как «ненарочным делом», «грешным делом», «без умышления» «без хитрости». Случайные деяния не влекли за собой санкции: «А будет кто, стреляючи ис пищали, или из лука по зверю, или по птице, или по примете, и стрела или пулька вспловет, и убьет кого за горою, или за городьбою, или кто каким нибудь обычаем кого убьет до смерти деревом, или каменем, или чем нибудь не нарочным же делом, а недружбы и никакия вражды …не бывало, …за такое убийство никого смертию не казнити, и в тюрму не сажати потому, что такое дело учинится грешным делом без умышления» (СУ-XXII-20).
К обстоятельствам, исключающим преступность деяния, Уложение относит необходимую оборону. Убийство, совершенное хозяином дома при обороне от воровских людей, не наказывалось (СУ-X-200), увечья, нанесенные зачинщику драки в ходе самообороны, тоже не влекли санкции (СУ-X-201). Не наказывались и слуги, оборонявшие своих хозяев (СУ-XXII-21). Важным условием в случаях необходимой обороны было признание содеянного и объявления об этом властям.
Виды преступлений. Соборное уложение является первым актом с относительно стройной классификацией преступлений. Сама структура Уложения позволяет установить систему преступлений, отражающую систему ценностей средневекового общества: свод открывается нормами, защищающими веру и церковь, далее следуют главы о преступлениях против государя и государства, порядка управления и суда, законов о состоянии, а защита интересов частных лиц отнесена к замыкающей части.
К преступлениям против веры и церкви (Глава I) относятся: богохульство, прерывание литургии, караемые смертной казнью, а также непристойные речи, мятеж божественному пению, наказываемые торговой казнью. Соборное уложение запрещает подачу челобитий во время богослужения (наказывалось тюремным заключением). Насильственное обращение православных в иную веру каралось сожжением (СУ-XXII-24).
Главы II–V уложения содержат нормы о преступлениях против государя и государства. Голый умысел на жизнь и здоровье государя карался смертной казнью. Заметим, что факт наличия помыслов должен был быть доказан, ибо наказание следует, если «сыщется про то допряма» (СУ-II-1). К государственным преступлениям относятся: сдача города неприятелю, поджог города, измена любого рода. Эти преступления карались смертной казнью, в равной мере наказывались члены семей изменников, если знали о преступных замыслах родственников, а также недоносители про «скоп и заговор» (СУ-II-9,19). Соборное уложение предписывало: «А которые воры чинят в людех смуту, и затевают на многих людей своим воровским умышлением затейные дела, и таких воров за такое их воровство казнити смертию» (СУ-XXII-13). Смертная казнь назначалась за подделку государственных бумаг (СУ-IV-1) и фальшивомонетничество (СУ-V-1). Государство защищало свои финансовые интересы, в том числе винную монополию. Соборное уложение содержит целую главу XXV «О корчмах», которая устанавливает наказания (штрафы, а при рецидиве – телесные наказания) за содержание нелегальных питейных заведений, а также их посещение.
Довольно значительная часть норм главы X Уложения «О суде» посвящена должностным преступлениям (СУ-X-1–24). Судьям всех рангов предписывалось судом «судити и росправа делати по государеву указу вправду… и ни в чем другу не дружити, а недругу не мъстити и никому ни в чем ни для чего не норовити». Самым распространенным из должностных преступлений был посул – взятка (предусматривался даже случай получения посула родственниками судьи – СУ-X-7). При неправом суде за взятку иск обращался против виновного судьи в тройном размере, думные чины за подобное преступление лишались чести, остальные подвергались торговой казни. Судьи наказывались за недобросовестное исполнение обязанностей, за неявки в приказ. Дьяки и подьячие несли ответственность за неправильное ведение протоколов (занесение неверных сведений, «чернение», «скребение» в судных списках), вынос дел из приказов и другие действия в интересах одной из сторон (поноровку) (СУ-X-11–13). За такие преступления дьяки и подьячие отстранялись от должностей и наказывались торговой казнью. Соборное уложение демонстрирует борьбу с приказной коррупцией. При этом приказные чиновники были защищены от ложных доносов (изветов): если обвинение, выдвинутое против дьяков и подьячих, оказывалось ложным, то челобитчик наказывался так, как были бы наказаны чиновники, будь его донос верным (СУ-X-17). За ложное обвинение (поклеп) судьи в посуле челобитчика ждало битье кнутом и тюремное заключение, а судье полагался тройной размер выплаты за оскорбление (СУ-X-9).
Преступления против личности: убийства, увечья, побои, оскорбления. Умышленные убийства карались смертной казнью (СУ-XXI-72), санкция за убийство, совершенное по неосторожности («в драке, а не умышлением или пьяным делом»), зависела от статуса виновного и жертвы. К квалифицированным относились: убийства родителей детьми (СУ-XXII-1), женой мужа (СУ-XXII-14), слугой господина (СУ-XXII-9), братоубийство (СУ-XXII-7), отравление (СУ-XXII-23). Санкция за нанесенные увечья назначалась по принципу талиона: «А будет кто не бояся Бога, и не опасаяся государьския опалы и казни, учинит над кем нибудь мучителское наругательство, отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма, и за такое его наругателство самому ему то же учинити», кроме того, потерпевшему полагалась выплата из имущества виновного в 50 рублей (СУ-XXII-10). Оскорбления влекли за собой выплату бесчестья, определяемого статусом потерпевшего (от 1 рубля для крестьянина до 400 рублей для митрополита – СУ-X-27–94, 280).
В Соборном уложении выделено большое количество имущественных преступлений: кража (татьба), грабеж, разбой, мошенничество, поджог. Квалифицированная татьба (например, церковная) каралась смертной казнью (СУ-XXI-14). За обычную татьбу, совершенную в первый раз, отрезали левое ухо, сажали в тюрьму на два года (заключение предусматривало работы на государевых издельях), а затем отправляли в ссылку в «украинные» города. Вторая татьба влекла за собой отрезание правого уха, четыре года тюремного заключения и ссылку. Татя, пойманного в третий раз, казнили (СУ-XXI-9–12). Убытки потерпевших всегда возмещались из имущества воров. За мошенничество Соборное уложение устанавливает наказание как за татьбу (СУ-XXI-11). Сам термин «мошенничество» происходит от слова мошна – кошелек: их носили на поясе, а мошенники занимались срезанием. С течением времени этот термин стал означать не просто карманную кражу, а хищение, сопряженное с обманом. Грабеж характеризуется открытостью хищения: «ходя по улицам, людей режут, и грабят, и шапки срывают» (СУ-XXI-15), но отдельных санкций, отличных от татьбы, за него не устанавливается. Разбой понимается законодателем как хищение, сопряженное с насилием. За первый разбой у преступника урезали правое ухо, заключали в тюрьму на три года, а затем отправляли в ссылку, за второй – казнили (СУ-XXI-16, 17). Поджог, как и в предшествующий период, считался крайне опасным преступлением и карался квалифицированной смертной казнью: «зажигалщика казнити зжечь» (СУ-X-228).
В Соборном уложении встречаются нормы, устанавливающие наказания за преступления против нравственности (их мало, ибо эта сфера относилась к церковной юрисдикции), например, сводничество, за которое били кнутом (СУ-XXII-25). Уложение запрещает хранение табака и торговлю им под страхом казни (СУ-XXV-11–15).
Система наказаний, представленная в актах XVI–XVII вв., вполне традиционна для средневекового общества. Суровость наказания, как и его неизбежность, должна была служить гарантией охранения существовавшего правопорядка. Помимо устрашения, целями наказаний были изоляция преступников (тюремное заключение), выделение из толпы (урезание ушей и клеймения) и эксплуатация их труда (государево изделье). Наказание в рассматриваемый период характеризуется индивидуализацией, ибо караются только преступники и их сообщники, хотя и не во всех случаях (члены семей изменников наказывались, если знали о преступной деятельности своих родных).