Следующим по значимости должностным лицом в Новгороде являлся тысяцкий, возглавлявший городское ополчение, а также наблюдавший за правилами торговли с иноземными купцами и возглавлявший торговый суд. В Пскове выбирали двух посадников, а тысяцкого там не было.
Особое положение занимал архиепископ Новгородский. Он выбирался из трех кандидатур (из игуменов монастырей и настоятелей соборов) жребием в соборе Святой Софии, а затем отправлялся к митрополиту Всея Руси для рукоположения. Владыка не только возглавлял епархию, но и был одним из высших должностных лиц республики: осуществлял международные сношения, контролировал торговлю, хранил казну и архив, содержал конный полк. Его резиденцией было подворье храма Святой Софии.
С конца XIII в. первое место в системе правительственных учреждений занимает боярский совет – оспода, собиравшийся на епископском подворье для подготовки решений веча. В XIV в. совет имел относительно постоянный состав: архиепископ, настоятель Юрьевского монастыря, степенные посадник и тысяцкий, старые посадники и тысяцкие, кончанские старосты.
С конца XIV в. можно говорить о падении значения веча, феодальная демократия вырождается в боярскую олигархию.
Новгородское войско состояло из княжеской дружины, владычного конного полка и городского ополчения.
Новгород делился на пять концов (Плотницкий, Славенский, Загородский, Неревский и Гончарный), имевших внутреннее управление и свои веча с выборными кончанскими старостами. Конец, в свою очередь, делился на две сотни, на собраниях которых выбирались сотские. Сотни делились на улицы во главе с уличанскими старостами. Территория республики делилась на пять пятин. По пятинам (начинались у Новгорода и расходились в виде расширяющихся радиальных полос) велись учет населения, раскладка и сбор податей. Пятины делились на полупятины и погосты.
Право республик. В праве республик довольно долго господствовали нормы Русской Правды (часть из них явно имеет новгородское происхождение). Важнейшим источником права являлся обычай, так называемые «пошлины».
Источниками права республик являются Новгородская и Псковская Судные грамоты. Первая была составлена в 40-е годы XV в., дошла до нас в неполном списке редакции 1471 г. (М.Ф. Владимирским-Будановым в тексте источника выделено 42 статьи), вторая – сохранилась полностью, дошла до нас в двух списках (полный текст Воронцовского списка XVI в. делится исследователями на 120 статей, текст Синодального списка содержит только часть грамоты – 109–120-я статьи).
Датировка Псковской судной грамоты проблематична, ибо в преамбуле указана дата ее составления – 1397 г., но там же сообщается, что грамота составлена «по благословлению попов всех пяти соборов», то есть не ранее 1462 г., когда был учрежден пятый собор. Одно из объяснений путаницы в преамбуле – ошибка переписчика, пропустившего в цифири предпоследнюю букву: 6975 год (1467 г.) стал 6905 (1397 г.). Однако эта версия принимается не всеми исследователями памятника. Анализ текста позволяет сделать вывод о том, что грамота была составлена в XIV в., а затем была дополнена в XV в.
Основные черты права по Псковской судной грамоте
Гражданское право. Псковская судная грамота разделяла имущество на недвижимое (отчина) и движимое (живот) (ПСГ-100). Особое внимание памятник уделяет кормле – праву пожизненного пользования имуществом (ПСГ-72). Кормлю получали пережившие супруги обоего пола до вступления в следующий брак (ПСГ-88, 89).
Способами приобретения права собственности являлись: купля (ПСГ-13), находка (ПСГ-47), давностное владение (ПСГ-9), наследование (ПСГ-94, 95), мена (ПСГ-114), приплод (ПСГ-118).
Земля была объектом частной собственности, договор купли-продажи земли был связан с рядом формальностей, составлением правоустанавливающего документа – «грамоты», в законе закреплялось и право выкупа отчужденной земли (ПСГ-13). Добросовестное, неоспариваемое владение землей в течение 4–5 лет (при условии наличия свидетелей сего факта) вело к возникновению у владельца права собственности на эту землю (ПСГ-9). Споры о земле разрешались судебным поединком (ПСГ-10–12).
Псковская судная грамота содержит обширный материал, позволяющий судить о развитии обязательственного права. Много внимания уделяется форме договора. Заключение ряда договоров требовало письменного оформления в виде доски – простого домашнего документа, написанного на доске или бересте (ПСГ-28, 30), или записи – составлялась по форме, удостоверялась печатью и передавалась на хранение в архив собора Святой Троицы (ПСГ-30). Займы свыше одного рубля требовали оформления записью или заклада (материального обеспечения обязательства), договоры на меньшие суммы разрешалось оформлять доской (ПСГ-30). Способом обеспечения требований по обязательствам до одного рубля помимо заклада было поручительство (ПСГ-32, 33). Договор изорничества заключался устно, но для признания его действительным в суде требовались показания 4–5 свидетелей (ПСГ-51).
Обязательными условиями действительности договора по ПСГ признаются: соблюдение установленной формы (суды не принимали иски по доскам, не обеспеченным закладами, если заем совершался на сумму свыше рубля), воля сторон (договор мены или купли-продажи, заключенный в нетрезвом состоянии, подлежал расторжению – ПСГ-114), надлежащее качество передаваемого по договору имущества (например, больная корова возвращалась продавцу, несмотря на то что деньги были уже уплачены, – ПСГ-118).
Как и в иных средневековых сводах, в Псковской грамоте наиболее подробно регулируется договор займа. Как уже отмечалось, без заклада и записи давались займы на суммы в пределах 1 рубля. В Пскове проценты назывались гостинцем, их максимальный размер законом не устанавливался (ПСГ-73, 74). Закон защищает и права кредитора, и права должника: если долг взыскивался кредитором до истечения срока договора, он терял право на получение процентов по займу, если же долг возвращался должником раньше срока, то проценты взыскивались «по счету», то есть исходя из реального времени пользования чужими деньгами (ПСГ-74). Договор поклажи требовал составления записи с перечислением сдаваемых на хранение вещей (ПСГ-19). Договор дарения (ПСГ-100) требовал письменной формы или должен был быть засвидетельствован, чтобы одариваемый избежал претензий наследников после смерти дарителя.
Знает грамота и договоры найма: личного (ПСГ-39) и имущественного (подсуседник – наниматель жилого помещения – ПСГ-103). Весьма интересна норма об оплате за обучение (ПСГ-102), характерная для городской ремесленной общины: в случае возникновения спора об оплате за обучение между мастером и учеником дело разрешается посредством принесения присяги. Взыскания обращались не только на имущество, но и на личность должника: Псковская судная грамота предусматривала выдачу головой при отсутствии возможности выплатить компенсацию за причиненный вред (ПСГ-111).
Обычным видом деликтного обязательства является возмещение вреда потерпевшей стороне в случае правонарушения (ПСГ-117).
Наследственное право имеет ряд общих черт с нормами Русской Правды. Грамота определяет круг наследников: «отец, или мать, или сын, или брат, или сестра, или кто-нибудь другой из близкой родни» (ПСГ-15), следуя принципу «сестра при братьях не наследница». Недобросовестный наследник, покинувший родительский дом и не исполнявший обязанностей по содержанию родителей до их смерти, лишался наследства (ПСГ-53). В наследственную массу традиционно включались неисполненные обязательства наследодателя. На членов семьи умершего изорника возлагалась обязанность выплаты покруты (ПСГ-85, 86), а на сыновей – выплата отцовского долга (ПСГ-94). В Пскове наследование по завещанию называлось приказным, а наследование по закону – отморшиной (ПСГ-55). Рукописанием называлось письменное волеизъявление наследодателя.
Уголовное право. Отличительной чертой псковского закона является обилие норм, относящихся к гражданскому обороту, и относительно небольшое количество норм, посвященных праву уголовному. В Псковской судной грамоте преступление – это причинение реального вреда не только частным лицам (как в Русской Правде), но и государству, правовым и судебным порядкам. Специального термина для обозначения правонарушения в грамоте нет.
По имеющимся нормам довольно трудно дать исчерпывающую характеристику состава преступления. В число объектов можно включить: государство, порядок управления, правосудие, личность, имущество. Субъектами преступления были все, судить о правосубъектности холопов нельзя в силу отсутствия норм. Ответственность соучастников не различалась, роли законом не выделялись, как и в Русской Правде (ПСГ-120). По имеющемуся материалу нельзя судить и о зависимости санкции от формы вины. При этом грамота предписывает не привлекать к ответственности за убийство пристава или истца, чье появление в доме подозреваемого привело к прерыванию беременности пребывавшей там женщины. В данном случае речь идет об отсутствии вины как признака преступного деяния (ПСГ-98).
Наиболее опасными преступлениями считались кража в Крому (Кремле), перевет (измена, переход на сторону врага), конокрадство и поджог, каравшиеся смертной казнью (ПСГ-7).
К преступлениям против личности относились головщина (убийство, ПСГ-96), нанесение побоев (ПСГ-20), вырывание бороды (ПСГ-117). Убийство наказывалось продажей в пользу князя (ПСГ-96, 97), заметим, что так же карались отцеубийство и братоубийство (которые обычно считаются квалифицированными преступлениями).
Псковская судная грамота отличает разбой от грабежа и находа (хищения, сопряженного с насилием, совершенного шайкой), устанавливая при этом одну санкцию (ПСГ-1). Самым распространенным из имущественных преступлений является