кука, стала стоить тридцать шесть дукатов, а фанега пшеницы – двадцать четыре и двадцать пять дукатов; столько же стоил маис, и также было с одеждой, и обувью, и вином, ибо вначале, до того как [вино] появилось в изобилии, кувшин продавался за двести и более дукатов. И хотя земля была так богата и так изобиловала золотом, и серебром, и драгоценными камнями, как об этом известно всему миру, ее уроженцы – самые бедные и нищие люди во вселенной.
Глава XXV. О ртути, и как выплавляли металл до ее [применения]
Как мы говорили в другом месте, короли инки знали о ртути и восхищались ее подвижностью и движением, однако они не знали, что можно из нее или с ее помощью делать, ибо они не нашли ей полезного применения в своих службах; скорее, они почувствовали, что она причиняет вред жизни тех, кто ее добывал и занимался ею, ибо они видели, что она вызывала у них дрожь и потерю сознания. По этой причине, будучи королями, которые столько заботились о здоровье своих вассалов, что соответствовало [их] титулу любящий бедняков, они запретили законом добывать ее и вспоминать о ней; и индейцы выполняли это столь усердно, что даже имя ее было стерто в их памяти и исчезло из языка, ибо у них нет [слова], обозначающего ртуть, если они не придумали его после того, как испанцы открыли ее в 1566 году, потому что они как люди, не имеющие письма, очень быстро забывали любое слово, которым не пользовались; однако инки пользовались и разрешили пользоваться вассалам красной краской, изысканнейшей выше всяких похвал, которая имеется в ртутном минерале в виде порошка [и] которую индейцы называют ичма, ибо слово льимай, которое приводит отец Акоста, относится к другой пурпурной краске, менее тонкой, добываемой из другого минерала, поскольку в той земле они имеются всех цветов. А так как индейцы, будучи поклонниками красоты краски ичма (ибо действительно ее можно страстно полюбить), сами себе отменили приказ о ее добыче; инки, опасавшиеся вреда, который им могло причинить пребывание в тех пещерах, запретили пользоваться ею простым людям, а только лишь женщинам королевской крови, ибо мужчины [инки] не красились ею, как я это видел сам; а женщины, которые пользовались ею, были молодыми и красивыми, а не пожилыми, ибо то было украшение для молодых людей, а не для взрослых, но даже девушки не красили себе щеки, как здесь [кладут] румяна, а только от кончиков глаз до виска с помощью палочки [клали краску], как кладут сурьму; линия, которую они проводили, была шириной с пшеничную соломинку, и она им шла; пальи не пользовались другими украшениями, кроме ичмы в порошке, как было рассказано; но и это делалось не каждый день, а изредка по причине их праздников. Они содержали свои лица в чистоте, и то же самое имело место со всеми женщинами из простого народа. Правда и то, что те из них, которые чванились своей красотой и великолепной кожей лица, чтобы не утратить их, накладывали на лицо белое молочко, которое приготавливали, я не знаю из чего, вместо косметики и оставляли его на лице в течение девяти дней, по истечении которых оно отходило и отклеивалось от лица, и его можно было снять целиком, как кожицу, а кожа лица становилась лучше. Они экономно, как мы рассказывали, расходовали краску ичма, столь высоко ценимую индейцами, чтобы избавить вассалов от ее добычи. Инки и вообще все индейцы [мужчины] никогда не красили и не размалевывали лица на войне или во время праздников, как говорит один автор, а только лишь некоторые народы, которые считали себя самыми свирепыми, а были самыми тупыми. Остается рассказать, как они плавили серебряную руду (metal) до того, как была найдена ртуть. Было так; что недалеко от холма Потокчи находится маленький холм, точно такой же формы, как и большой; индейцы называют его Вайна Потокчи, что означает Потокчи Юноша, чтобы отличить его от большого; большой же холм, когда был найден маленький, назвали Хатун Потокси, или Потокчи, что одно и то же, объявив, что то были отец и сын. Серебряная руда добывалась в большом холме, как говорилось выше; сначала они встретились с большими трудностями в ее плавке, потому что [металл] не тек, а сгорал и пожирался дымом; и индейцы не знали причину [этого], хотя для других металлов они находили способы [плавки]. Однако, поскольку нужда или алчность являются столь великими учителями, особенно в том, что касается золота и серебра, они так старались, отыскивая и испытывая [разные] средства, что одно из них дало результат: в маленьком холме они нашли низкопробную руду, которая почти или вся целиком состояла из свинца; она в смеси с серебряной рудой давала плавку, по причине чего ее назвали суручек, что означает заставляющая течь (desliçar). Они смешивали эти руды по своему усмотрению – к стольким-то фунтам серебряной руды подмешивалось столько-то унций свинцовой руды, более или менее, согласно тому, как их день ото дня учили опыт и труд; ибо не вся серебряная руда одного и того же качества; одни руды содержат больше серебра, чем другие, хотя они из одной и той же жилы, потому что в одни дни они получали больше металла, чем в другие, и в другие – меньше, и соответственно качеству и обогащенности руды они добавляли суручек. Разбавляя так руду, они плавили ее в небольших переносных печах, похожих на жаровни из глины; они плавили без мехов и без поддува через медные трубочки, как мы рассказывали в другом месте о плавке серебра и золота, чтобы [затем] обработать их; потому что, несмотря на то что индейцы много раз пытались плавить этим [методом], металл не тек и они не смогли понять причину этого; поэтому они стали плавить на открытом ветре. Однако было необходимо разогревать ветер, как и руду, потому что, если ветер был очень сильным, он быстро расходовал уголь и остужал руду, а если он был слабым, то у него не хватало силы, чтобы начать плавку. Поэтому ночью они поднимались на холмы и пригорки и ставили [печи] на высоких или низких склонах, в зависимости от того, как дул ветер, был ли он сильным или слабым, чтобы согреть его в более или менее укрытом от холода месте. Вид этих восьми, десяти, двенадцати, пятнадцати тысяч горящих печурок на тех холмах и вершинах представлял собою красивое зрелище. В них они делали свою первую плавку; после этого в своих домах они плавили второй и третий раз с помощью медных трубочек, чтобы очистить серебро и выплавить свинец; потому что, не найдя тех способов, которыми владеют испанцы, умеющие с помощью крепкого раствора азотной кислоты и других средств отделять золото от серебра и от меди, и серебро от меди и от свинца, они очищали его многократными плавками. Рассказанным способом индейцы плавили серебро в Потокси до того, как была найдена ртуть; все еще [сегодня] кое-что из этого сохранилось у них, хотя и не в таком количестве и не в таком множестве, как в прошлом.
Господа шахт, видя, что из-за этого способа плавки с помощью естественного ветра их богатство растекается по многим рукам и им пользуются многие другие, решили исправить положение; чтобы только самим владеть металлом, они перевели его добычу на поденную оплату, а плавку стали производить сами, а не индейцы, потому что до того времени серебро добывали индейцы на условиях отдачи такого-то количества серебра за каждый добытый кинтал руды господам шахт. По причине этой жадности они построили очень большие воздуходувные меха, которые могли бы дуть на печурки издалека, словно естественный ветер. Однако, не получив желаемых результатов от этого устройства, они построили машины и колеса с крыльями, наподобие тех, которые делаются для ветряных мельниц; их должны были тянуть лошади. Однако и из этого не вышло какого-нибудь толка; по причине чего, не испытывая больше доверия к своим изобретениям, они оставили все так, как это было придумано индейцами; и так прошло двадцать два года, пока в 1567 году не была найдена ртуть благодаря изобретательности и проницательности португальца Энрике Гарсес, который открыл ее в провинции Банка, которой, я не знаю почему, дали прозвище Вилька, что означает огромность и величие, разве что для того, чтобы сказать об изобилии ртути, добываемой там, ибо, не считая потерь, там добывается каждый год восемь тысяч кинталов для его величества, что составляет тридцать две тысячи арроб. И хотя было обнаружено такое изобилие руды, ее не использовали для добычи серебра, потому что в течение тех четырех лет не нашлось человека, который мог бы показать, как это делается, пока в 1571 году не прибыл в Перу один испанец, называвший себя Педро Фернандесом де Веласко, который побывал в Мексике и видел, как добывается серебро с помощью ртути, о чем подробно и любопытно рассказывает отец учитель Акоста, к которому я снова рекомендую обратиться тем, кто хочет увидеть и услышать о делах интересных и достойных быть узнанными.
Конец восьмой книги
Книга девятаяподлинных комментариев инковОна содержит [рассказ] о могуществе и благородстве вайна капака;о завоеваниях, которые он осуществил; о наказаниях различных бунтовщиков;о прощении чача-пуйцев; о том, что он сделал королем киту своего сына Ата-Вальпу;о вестях, полученных им об испанцах; о сообщении о предсказании,которое о них имелось среди [инков]; о том, что кастильцы завезли в Перу[и] чего там не было до них; и о войнах между двумя братьями-королямиВаскаром и Ата-Вальпой; о высказываниях одного [из них] и о жестокостях другого.Она содержит сорок глав
Глава I. Вайна Капак приказывает изготовить золотую цепь; почему и для чего
Став абсолютным господином своей империи, могущественный Вайна Капак в первый год был занят выполнением обрядов поминания по своему отцу; после этого он направился посетить свои королевства ради великой радости вассалов, ибо где бы он ни проходил, кураки и индейцы выходили [ему навстречу], чтобы устлать дорогу цветами и зеленью, возводя из них же триумфальные арки. Они принимали его, громко провозглашая королевские титулы, среди которых чаще всего они повторяли тот из них, который являлся собственным именем инки; они говорили: «Вайна Капак, Вайна Капак!», поскольку это имя больше остальных возвеличивало его, ибо он заслужил его с детства, и они поклонялись ему (как богу) [уже] при жизни, называя его этим именем. Рассказывая об этом князе, отец Хосеф де Акоста, помимо других величественных дел, о которых он пишет, восхваляя его, говорит следующие слова, книга шестая, глава двадцать вторая: «Этому Вайна Капаку при жизни поклонялись его люди как богу, чего, как утверждают старики, не случалось ни с одним из его предшественников», и т. д. В то время как инка Вайна Капак продолжал это посещение, к нему пришло сообщение, что родился принц-наследник, которого позже назвали Васкаром Инкой. Поскольку этот принц был так желаем, его отец пожелал присутствовать на праздниках по случаю его рождения, и поэтому он возвратился в Коско со всей доступной ему поспешностью, где его встретили с проявлениями ликования и радости, как того требовал случай.