чампи; у них имеются другие большие топоры и дубинки; ими сражаются двумя руками. Так на глазах у своего короля были убиты почти все кураки, и капитаны, и знатные люди, находившиеся в плену, из которых едва ли кто-нибудь спасся.
Глава XXXVII. Жестокости распространяютсяна женщин и детей королевской крови
Поубивав всех мужчин как королевской крови, так и вассалов и подданных Васкара, находившихся у него [в плену] (ибо жестокость не знает насыщения; скорее испытываемые ею голод и жажда человеческой крови и плоти становятся тем больше, чем больше она поглощает человеческую кровь и плоть), Ата-вальпа принялся дальше пожирать и поглощать ту кровь, которую еще можно было пролить, [убивая] женщин и детей королевской крови; и хотя эта кровь больше заслуживала милосердия по причине нежного возраста и слабости пола, она вызывала еще большую ярость у жестокого тирана, который приказал, чтобы все женщины и дети королевской крови, каких только смогут обнаружить, вне зависимости от возраста и положения, были бы все собраны вместе, исключая лишь тех [женщин], которые находились в монастыре в Коско и были предназначены в жены Солнцу, и чтобы вне города, [применяя] разные и жестокие пытки, их умерщвляли бы мало-помалу, чтобы они умирали очень долгой смертью. Именно так с ними поступали министры жестокости, где бы они их ни обнаруживали; они собрали всех, кого смогли найти во всем королевстве, проведя со всей старательностью поиски, чтобы никто не смог скрыться; законнорожденных и незаконнорожденных детей собрали огромнейшее количество, потому что род инков, которым было дозволено законом иметь столько жен, сколько они пожелают, был самым многочисленным и распространенным родом из всех, которые имелись в той империи. Всех их отвели в поле, именуемое Йавар-пампа, что значит кровавое поле. Это название ему дали после кровавого сражения, которое произошло на нем между людьми Чанка и Коско, как мы подробно рассказывали об этом в должном месте. Оно находится на севере от города почти в одной лиге от него.
Там они их держали, а чтобы кто-нибудь не сбежал от них, они окружили его тремя рядами [воинов]. Первый состоял из воинов, расположившихся лагерем вокруг них, чтобы для них они являлись бы охраной, и тюрьмой, и гарнизоном против города, наводя на противника ужас и страх. Два других окружения состояли из часовых – одни стояли ближе, другие – дальше, дабы они дни и ночи следили, чтобы кто-либо не вышел или не вошел без их ведома. Свою жестокость они проявили многими способами; они давали им есть только сырой маис и сырую зелень в малых количествах: это был суровый пост, который то язычество соблюдало в своей религии. Жен, сестер, теток, племянниц, двоюродных сестер и мачех Ата-вальпы вешали на деревьях и на очень высоких виселицах, которые были сооружены [там]; одних подвешивали за волосы, других, [пропуская веревку] под мышками, а других – отвратительными способами, которые мы умолчим ради приличия; им давали их детишек, которых они держали в руках; они держали их, пока могли, а когда они падали из их рук, их добивали дубинками; других подвешивали за одну руку, других – за обе руки, других – за пояс, чтобы пытка длилась бы долго и они как можно медленнее умирали, потому что быстрая смерть была бы для них милостью; а они, печальные, умоляли о ней громкими воплями и стонами. Мальчиков и девочек они убивали постепенно – по столько-то каждую четверть месяца, совершая над ними великие жестокости, такие же, как и над их отцами и матерями, хотя их возраст взывал к милосердию; многие из них умирали от голода. Диего Фернандес в Истории Перу, часть вторая, книга третья, глава пятая, коротко касается тирании Ата-вальпы и частично его жестокостей, [рассказывая о них] этими словами, взятыми текстуально: «Между Гуаскаром Инкой и его братом Атабалипой было много разногласий о правлении королевством и кто из них должен был стать господином. Когда Гуаскар Инга находился в Куско, а его брат Атабалипа в Кахамарке, Атабалипа направил двух своих очень главных капитанов, которые назывались один Чалькучиман, а другой Кискис, которые были храбрыми и вели большое число людей, а шли они с намерением взять в плен Гуаскара Инку, потому что так было договорено и так им было приказано, по достижении чего, когда Гуаскар будет пленен, Атабалипа станет господином и сделает с Гуаскаром то, что сочтет за благо. Они шли по дороге, завоевывая касиков и индейцев, подчиняя все власти и рабству Атабалипы, а так как Гуаскар получил известие об этом и о том, что они совершали, он сразу подготовился, и вышел из Куско, и пришел в Кипайпан (он находится в лиге от Куско), где имело место сражение; и хотя у Гуаскара было много людей, он в конце концов был побежден и пленен. С обеих сторон погибло много народа, и его было столько убито, что называют как подлинную цифру (cosa) более ста пятидесяти тысяч индейцев; после того как они с победой вошли в Коско, они убили много народа – мужчин, женщин и детей; потому что всех тех, кто заявлял, что служит Гуаскару, убивали, и они искали всех детей, которых имел Гуаскар, и убивали их; и точно так же женщин, которые говорили, что забеременели от него; а одна жена Гуаскара, которая зовется Мама Варкай, оказалась настолько ловкой, что сумела спрятаться со своей дочкой от Гуаскара, именуемой койя Кухи Варкай, которая сейчас является женой Хайре Топа Инки, о котором мы упомянули в основном [лишь] в этой истории», и т. д. Досюда из того автора; затем последовательно он рассказывает о плохом обращении в плену с бедным Васкаром Инкой; в должном месте мы вставим его собственные слова, отличающиеся большой жалостью; койу Кухи Варкай, которая, как он говорит, была женой Хайре Топа, [в действительности] зовут Куси Варке; дальше мы поговорим о ней. Поле, где произошло сражение, которое называют Кипайпан, имеет исковерканное название; следует произносить Кепайпа; это родительный падеж; оно означает из моей трубы, словно бы там прозвучал самый мощный звук трубы Ата-вальпы, согласно фразеологии языка [кечва]. Я был на том поле два или три раза с другими мальчиками, моими соучениками по грамматике, куда мы ходили на охоту с соколятами той земли, чему нас обучали наши индейцы-охотники. Таким путем, о котором было рассказано, была уничтожена и погасла вся королевская кровь инков в период за два с половиной года, которые ушли на то, чтобы пролить ее всю, и хотя они могли сделать это более быстро, они не захотели этого, чтобы к своему великому удовольствию иметь над кем проявлять свою жестокость. Индейцы говорили, что благодаря королевской крови, которая была пролита на том поле, получило подтверждение его название Йавар-пампа, что значит кровавое поле, потому что там стало намного больше по количеству и без всякого сравнения по качеству крови инков, нежели чанков, а больше всего вызывали страдания и сочувствие нежный возраст детей и слабое естество их матерей.
Глава XXXVIII. Кое-кто из людей королевской кровиспасся от жестокостей Ата-вальпы
Кое-кто спасся от той жестокости; некоторые не оказались в его власти, а другим сами люди Ата-вальпы, испытывая жалость при виде, как гибнет кровь, которую они считали божественной; устав от вида столь зверской бойни, позволили выйти из того окружения, в котором они их держали, и они сами выгоняли их оттуда, снимая с них королевские одеяния и одевая на них одежду простых людей, чтобы они не были бы узнаны, ибо, как было сказано, по покрою одежды узнавали положение того, кто ее носил. Все, кого недосчитались таким путем, были мальчики и девочки, юноши и девушки десяти и одиннадцати и менее лет; одной из них была моя мать, а [другим] был ее брат, именовавшийся дон Франсиско Вальпа Тупак Инка Йупанки, с которым я был знаком [и] который писал мне уже после того, как я стал жить в Испании; и из его сообщения, которое я много раз слышал, взято все то, что я рассказываю об этом горе и несчастье; помимо них, я был знаком еще с немногими, спасшимися от того бедствия. Я был знаком с двумя Ауки, что значит инфант; они были сыновьями Вайна Капака; одного звали Паульу, который во время того бедствия был уже мужчиной [и] о котором упоминают испанские истории; другого называли Титу; он был из чистокровных; тогда он был ребенком; об их крещении и христианских именах мы говорили в другом месте. От Паульу осталось потомство со смешанной с испанской кровью, ибо его сын дон Карлос Инка, мой соученик по школе и грамматике, женился на одной знатной женщине, родившейся там от родителей-испанцев, от которой он имел [сына] дона Мельчиора Карлоса Инку, который в прошлом шестьсот втором году прибыл в Испанию как для того, чтобы посмотреть ее королевский двор, так и для того, чтобы получить милости, которые, как там ему было предложено, будут оказаны здесь за услуги, которые оказал его дед при конкисте и умиротворении Перу, а затем и против тиранов, как это можно будет увидеть в истории той империи; однако главным образом они были должны их ему, поскольку он является правнуком Вайна Капака по мужской линии, и потому что из немногих оставшихся [лиц] королевской крови он самый знаменитый и самый важный. Сейчас он пребывает в Вальядолиде, ожидая милости, которые должны быть оказаны ему, однако сколь великими они ни окажутся, они ему должны еще большие.
Мне неизвестно, что у Титу оставался бы наследник. Из ньуст – это значит инфанта, – чистых по крови дочерей Вайна Капака, о которых было известно, одну называли доньей Беатрис Койа; она вышла замуж за Мартина де Мустинена, знатного человека, который был казначеем или агентом имущества императора Карла Пятого в Перу; у них было трое детей мальчиков, которых звали Бустинсиами, и еще один, помимо них, которого звали Хуан Сиерра де Легисамо, бывший моим соучеником в школе и в обучении; другую ньусту называли донья Леонор Койа; в первый раз она вышла замуж за испанца, которого звали Хуан Бальса [и] с которым я не был знаком, потому что это случилось в моем младенческом возрасте; у них был сын с тем же именем, который был моим соучеником в школе; во второй раз она вышла замуж за Франсиско де Вильякастина, который был из числа первых конкистадоров Перу; он также был конкистадором Панамы и других земель. Один исторический рассказ, достойный памяти, мне вспоминается о нем, а дело в том, что Франсиско Лопес де Гомара говорит в своей истории, глава шестьдесят шесть, следующие слова, взятые текстуально: «Педрариас заселил Номбре-де-Диос и Панаму. Он открыл дорогу, которая проходит от одного места до другого с великими трудностями и усталостью, потому что она вся сплошь из гор и утесов; [там] было бесчисленное количество львов, тигров, медведей и рысей, как об этом рассказывают, и такое множество обезьян разных пород и размеров, что когда они приходили в раздражение, то так кричали, что оглушали рабочих; они поднимали камни на деревья и швыряли их в того, кто приближался [к ним]». Досюда из Гомары. Один из конкистадоров Перу сделал своей рукой пометки на полях одной из книг этого автора, которые я видел, а у этого отрывка он написал эти слова: «Одна ранила камнем одного арбалетчика, который называл себя Вильякастин, и выбила ему два зуба; потом он стал конкистадором Перу и господином доброго репартимьенто, который называется Айа-вири; он умер пленником в Коско, потому что находился на стороне Писарро в Хакихагуана, где получил удар кинжалом в лицо после того, как был взят в плен, от одного враждовавшего с ним [испанца]; он был богатым человеком и многим сделал много добра, хотя и умер бедным и лишенным индейцев и имущества. Вильякастин убил обезьяну, которая его ранила, потому что они одновременно поспешили метнуть – он свою стрелу, а обезьяна камень». Досюда [написано] конкистадором, а я добавлю, что видел у него сломанные зубы – два передних верхних, и в Перу было всем известно, что ему сломала их обезьяна; я вставил это здесь, имея свидетелей, поскольку это известный случай, и каждый раз, когда я их [свидетелей] обнаружу, я с удовольствием буду представлять их в подобных случаях. Я знал других инков и пальей той же самой королевской крови; их не насчитывалось и двухсот, [но] их имена были менее значимы; те же, о которых я сообщил, были детьми Вайна Ка