Посольство очень обрадовало принца, потому что оно означало конец того завоевания без [нового] пролития крови, чего они опасались; он принял с большой любезностью послов и приказал одарить их и сказать, чтобы они вернулись за своим куракой и привели бы его с собой, чтобы он выслушал прощение инки из его собственных уст и получил милости из его собственных рук ради своего большего удовлетворения.
Бравый чиму, уже лишенный своего высокомерия и чванливости, предстал перед принцем с еще большим унижением и готовностью к повиновению, и, бросившись на землю, он стал поклоняться ему и повторять те самые слова, которые передали его послы. Принц, чтобы освободить его от печали, в которой он пребывал, принял его с любовью; он приказал двум капитанам поднять его с земли и, выслушав его, сказал, что прощает ему все прошлое и даже больше того, что он совершил; что он пришел на его земли не для того, чтобы отнять у него его страну и владения, а чтобы улучшить их идолопоклонство, законы и обычаи, и что в подтверждение того, что он говорил, он милует и дарует чиму его страну, коль скоро он боялся ее потерять, чтобы он владел ею в полной безопасности, пусть только будут сброшены на землю их идолы, изображающие рыб и зверей, чтобы поклоняться Солнцу и служить инке, его отцу.
Чиму, воспрявший духом и обретший силы от такой любезности и доброго расположения, которое принц проявил к нему, и от тех доброжелательных слов, которые он сказал, снова совершил поклонение и ответил ему, говоря, что самую сильную боль ему причиняет то, что он не подчинился слову такого господина и не [сделал это] сразу же, как только его услышал. Что это зло, хотя его высочество уже простил его, он будет оплакивать в сердце всю свою жизнь, а все остальное, что приказывает инка, как в [делах] религии, так и обычаев, он выполнит с большой любовью и доброй волей.
На этом они заключили мир и [подтвердили] вассальную зависимость чиму, которому инка оказал много милостей одеждой для него и для его знати; он посетил долины его страны, приказав украсить их королевскими зданиями и расширить огромными оросительными каналами, которые были заново вырыты, чтобы оросить и увеличить пахотные земли, благодаря чему их стало во много больше того, что они имели раньше, и были построены хранилища как для доходов Солнца и инки, так и для оказания помощи жителям в бесплодные годы; по старому обычаю инков он приказал построить все это. В частности, в долине Пармунка принц приказал построить крепость в память триумфа и военной победы, которую он одержал против короля чиму и которую он так высоко ценил; поскольку та война была с обеих сторон такой упорной и она началась в той долине, он приказал именно в ней построить крепость. Они построили сильную, достойную восхищения крепость, особенно ее здания с изящной живописью (pintura) и другими королевскими достопримечательностями. Однако чужеземцы не проявили уважения ни к одному, ни к другому и разрушили ее; там все еще сохраняются некоторые части [крепости]; они одержали победу над невежеством тех, кто ее разрушил, чтобы показать, сколь великой она была.
Установив порядок, и начертав планы того, о чем говорилось, и оставив министров, небходимых для отправления правосудия и управления имуществом, а также обычный гарнизон воинов, принц покинул весьма облагодетельствованного и удовлетворенного своим положением чиму, а он сам вернулся в Коско, где был встречен торжествами триумфа и праздника, длившимися целый месяц, о которых мы рассказывали, [говоря] о других походах.
Глава XXXIV. Инка украшает свою империю,и чем он был занят вплоть до своей смерти
Ощутив наступление старости, Инка Пача-кутек решил отдохнуть и не предпринимать больше завоеваний, ибо он и так увеличил свою империю более чем до ста тридцати лиг в длину с севера на юг, а в ширину она [владела] всем тем, что находится между великой кордильерой Сьерра-Невада и морем, что в той округе составляет местами шестьдесят лиг с востока на запад, а местами и семьдесят, и более и менее.
Он занялся тем, чем всегда занимался – утверждением законов своих предков и выработкой новых ради всеобщего блага.
Он основал много селений из чужеземцев в землях, которые благодаря его умению путем множества оросительных каналов, которые он приказал вырыть, из бесплодных и некультивируемых были превращены в земли плодородия и изобилия.
Он построил много храмов Солнца, подобных тому, который имелся в Коско, и много домов девственниц, которых называли избранницами. Он приказал, чтобы было обновлено и построено много новых хранилищ вдоль королевских дорог, куда были сложены продовольствие, оружие и обмундирование для войск, которые по ним проходили, а также построены королевские дома, где инки могли отдыхать, когда они путешествовали.
Он приказал, чтобы были также построены хранилища во всех крупных и маленьких селениях, где их не было, чтобы хранить запасы продовольствия, которые в годы нужды использовались бы их жителями в качестве помощи, [а] заполнение этих хранилищ он приказал осуществить за счет королевской ренты и ренты Солнца.
Суммируя, можно сказать, что он во всем обновил свою империю, как в своей пустой религии, [введя] новые ритуалы и церемонии, изъяв многих идолов у своих вассалов, так и в обычаях и моральной жизни, [установив] новые законы и специальные указы, запретив многие злоупотребления и варварские обычаи, которые были приняты у индейцев до его царствования.
Он также реформировал военную службу в том, что ему казалось необходимым, чтобы проявить себя таким же великим капитаном, как и королем, и жрецом, расширив милости, и почести, и благодеяния, которые оказывались тем, кто отличился на ней. Но особенно он украсил и расширил великий город Коско [новыми] зданиями и жителями. Он приказал построить для себя дом рядом со школами, которые основал его прадед Инка Рока. За эти дела и за его приветливый нрав и мягкое правление его любили и ему поклонялись как новому Юпитеру. Он процарствовал, как говорят, более пятидесяти лет; другие говорят, что более шестидесяти. Он прожил их в великом спокойствии и мире, его окружало такое же послушание, как и любовь, ему служили так, как того заслуживала его доброта; в конце этого долгого времени он умер. Его повсюду оплакивали все его вассалы, и он был включен в число их богов, как и остальные короли инки, его предки. По их обычаю, он был забальзамирован, и целый год длились жертвоприношения, церемонии погребения и оплакивания, согласно тому же обычаю.
Он оставил своим полновластным (universal) наследником Инку Йупанки, своего сына от койи Ана-варке, своей законной жены и сестры; он оставил еще более трехсот других сыновей и дочерей, и даже говорят, что по причине его долгой жизни и многочисленности жен их было у него более четырехсот, чистокровных и нечистокровных по крови; индейцы заявляют, что, хотя их и было так много, все же для такого отца их было мало.
Этих двух королей, отца и сына, путают испанские историки, приписывая оба имени одному только [лицу]. Отца же именовали Пача-кутеком: это его имя собственное; имя инка было общим для всех, потому что оно стало их титулом (apellido), начиная от первого инки по имени Манко Капак, внука которого звали Льоке Йупанки, в рассказе о жизни которого мы объяснили, что [именно] означает слово йупанки, а после того короля это слово также превратилось в титул, и этими двумя титулами, соединенными вместе, а именно Инка Йупанки, они стали называть всех королей инков, поскольку йупанки [уже] не считали именем собственным; и к ним хорошо подходят эти титулы (renombres), потому что [называть их так] все равно, что в отношении [римских] императоров сказать Цезарь Август. А поскольку индейцы, рассказывая о подвигах своих королей и называя их имена, говорят Пача-кутек Инка Йупанки, испанцы полагают, что таково имя [собственное] только одного короля, и по этой причине не признают [существование] сына наследника Пача-кутека, которого звали Инка Йупанки, ибо он взял оба эти титула в качестве имени собственного [для себя] и дал это же самое имя Инка Йупанки своему сыну наследнику. Последнего же за его выдающиеся качества и чтобы отличать от отца индейцы стали называть Тупак (что означает сияющий) Инка Йупанки; он был отцом Вайна Капака Инки Йупанки и дедом Васкара Инки Йупанки и точно таким титулом можно называть всех остальных инков. Я рассказал об этом, чтобы не было бы путаницы у тех, кто читает истории [о Перу].
Глава XXXV. Он увеличил [число] школ,принял законы для доброго правления
Рассказывая об этом инке, отец Блас Валера говорит о нем то, что следует дальше:
«После смерти Вира-кочи Инки, которого индейцы почитали среди своих богов, ему унаследовал его сын Великий Титу по прозвищу (sobrenombre) Манко Капак; его звали так, пока его отец не дал ему имя Пача-кутек, что означает реформатор мира. Это имя он подтвердил позднее своими просвещенными делами и высказываниями, и [подтвердил его] так, что были полностью забыты его первые имена и никто ими не называл его. Он правил своей империей с таким умением, благоразумием и силой, как в мире, так и на войне, что он не только увеличил ее в четырех частях королевства, которое называли Тавантин-суйу, но также создал множество статутов и законов, которые все были с удовольствием подтверждены нашими католическими королями, исключив те, которые касались почестей идолам и незаконных бракосочетаний. Этот инка прежде всего обогатил и расширил большими почестями и благами школы, которые основал в Коско король Инка Рока; он увеличил число их наставников и учителей; он приказал, чтобы все господа вассалов, капитаны и их сыновья, поголовно все индейцы вне зависимости от их службы, солдаты и подчиненные пользовались бы языком Коско и чтобы управление, владения [землями] или высокое положение (dignidad) доставались лишь тем, кто очень хорошо им владеет. И, чтобы столь полезный закон не был бы принят впустую, он назначил прекрасно разбирающихся в делах индейцев-учителей для детей начальников и знатных людей, не только проживавших в Коско, но также и во всех провинциях своего королевства, в которые он направил учителей, чтобы они обучили бы языку Коско всех полезных для государства людей, в результате чего случилось так, что все королевство Перу говорило на одном языке, хотя сегодня из-за небрежности (не знаю кого) многие провинции, которые ранее знали его, полностью утратили его, не без великого ущерба для проповедования Евангелия. Все индейцы, которые, подчиняясь этому закону, до сих пор сохраняют [знание] языка Коско, отличаются большей воспитанностью и более способны к ремеслам; остальные же не такие восприимчивые.