Инки же сочли, что правилам их прошлых и настоящих королей больше всего соответствовало дать выход животной ярости противников, нежели уничтожить их, чтобы [затем] покорить их, попросив для этого помощь, которую им могли дать их люди в скором времени. И таким путем, проведя совет среди капитанов, хотя имелось противоположное мнение, [а именно], что следовало продолжить войну, пока противник не будет покорен, все же в конце концов они решили вернуться к тому, что уже было завоевано, и обозначить реку Маульи границей своей империи, и не идти дальше вперед в своем завоевании, пока они не получат новый приказ своего короля Инки Йупанки, которому было сообщено обо всем случившемся. Инка направил им приказ, чтобы они не завоевывали бы больше новых земель, а уделили бы много внимания культивированию и улучшению тех, которые были завоеваны, постоянно стремясь к одариванию и к пользе для вассалов для того, чтобы соседи, видя, насколько во всем улучшилось их положение с [наступлением] господства инков, так же покорились бы его империи, как это делали другие народы, и что если они так не поступят, то они потеряют больше, нежели инки. По этому приказу инки прекратили в Чили свои завоевания, укрепили свои границы, установили свои пограничные и межевые знаки, ибо в южном направлении последней оконечностью их империи стала река Маульи. Они уделили внимание отправлению своего правосудия, и королевскому имуществу, и имуществу Солнца, особенно заботясь о благах вассалов. которые с большой любовью восприняли господство инков, их уложения, законы и обычаи, и так они жили вплоть до того, как на ту землю пришли испанцы.
Первый испанец, открывший Чили, был дон Диего де Альмагро, но он только лишь осмотрел его и возвратился в Перу, преодолев огромные трудности дороги туда и обратно. Тот поход явился причиной всеобщего восстания индейцев Перу и раздоров между губернаторами, имевшими место позже, и гражданских войн, которые возникли между ними, и смерти как самого дона Диего де Альмагро, взятого в плен в сражении, которое назвали сражением в Салинасе, так и маркиза дона Франсиско Писарро, и метиса дона Диего де Альмагро, который дал сражение, названное сражением в Чупасе. Обо всем этом мы расскажем подробно, если бог, наш господь, позволит нам дойти до этого места [нашей истории]. Вторым [испанцем], вошедшим в королевство Чили, стал губернатор Педро де Вальдивия; он вел с собой сильный отряд людей и лошадей; он прошел дальше того, что было захвачено инками, и завоевал и счастливейшим образом заселил бы [эти земли], если бы это самое счастье не причинило бы ему смерть рукою его собственных вассалов из провинции, именуемой Арауку, которую он сам избрал для себя при разделе того королевства между конкистадорами, завоевавшими его. Этот рыцарь основал и заселил многие города испанцев, и среди них тот, который по его имени назвали Вальдивией; он совершил величайшие подвиги при завоевании того королевства; он управлял с большой осмотрительностью и разумно ради своего и своих людей великого процветания и с надеждами на еще большее счастье, если бы мужество и хорошее военное искусство одного индейца не прервали бы все, оборвав нить его жизни. А поскольку смерть этого губернатора и генерал-капитана была одним из самых известных и знаменитых дел во всей империи инков и во всех Индиях после того, как туда пришли испанцы, и оно было самым плачевным для них, я счел нужным поместить здесь [рассказ] о нем только лишь для того, чтобы подробно и достоверно стали известны первое и второе сообщения, которые пришли из Перу о событиях той несчастной битвы, [уже] после того, как они произошли; а для того, чтобы поведать о них следует указать на происхождение и начало [вызвавших их] причин.
Глава XXIВОССТАНИЕ ЧИЛИ ПРОТИВ ГУБЕРНАТОРА ВАЛЬДИВИИ
Случилось так, что при завоевании и разделе королевства Чили, этому рыцарю, достойному [владеть] империями, достался богатый репартимьенто со множеством золота и многочисленными вассалами, которые давали ему в год подать более чем в сто тысяч песо золотом, а поскольку голод на этот металл отличается неутолимостью, он становился тем сильнее, чем больше металла давали индейцы. Между тем они не были приспособлены работать так много, как им приходилось трудиться на добыче золота; не могли они и переносить утомление, которое причинял им труд, .а так как прежде сами они не находились в подчинении у других господ, настоящий гнет был для них невыносим; [поэтому] люди Арауку, принадлежавшие Вальдивии, и другие их союзники решили восстать; и так они предприняли это дело, нанося испанцам великие оскорбления во всем, в чем они могли их оскорбить. Губернатор Педро де Вапьдивия, знавший об этом, вместе со ста пятьюдесятью всадниками отправился, [чтобы] покарать их, не принимая во внимание [силы] индейцев, как всегда поступали испанцы при подобных мятежах и восстаниях; по причине такого их высокомерия многие из них погибали от рук тех, кого они презирали, как погиб Педро де Вальдивия и те, кто пошли вместе с ним.
Первое сообщение об этой смерти, поступившее в Перу, пришло в Город ла-Плата и принес его индеец из Чили; оно было написано на бумаге в два пальца [шириной] без подписи, даты, места и времени; в нем говорилось: «Педро Вальдивию и сто пятьдесят пик, которые шли с ним, проглотила земля». Копия этих слов вместе со свидетельством о том, что они были принесены одним индейцем из Чили, позже обошла все Перу, вызывая великий скандал среди испанцев, гадавших о том, что должно было обозначать это самое «их проглотила земля», потому что они не могли поверить, что у индейцев могла найтись сила, способная убить сто пятьдесят конных испанцев, так как такого никогда еще до этого не случалось, и они говорили (поскольку то королевство, как и Перу, было расположено на неровной местности, полной горных цепей, долин и впадин и подверженной землетрясениям), что могло так случиться, что, когда испанцы передвигались по какому-то глубокому ущелью, обвалилась какая-то часть горы и накрыла их под собой, и на этом настаивали все, потому что они, зная силу индейцев и их боевой дух, не могли даже представить себе (основываясь на опыте многих прошлых лет), что они могли погибнуть в сражении с ними. Испанцы Перу продолжали пребывать в этих сомнениях, когда более шестидесяти дней спустя пришло другое очень длинное сообщение о смерти Вальдивии и его людей и о том, как проходило последнее сражение, которое индейцы дали [испанцам].
Я передам его так, как тогда рассказывали [это] сообщение, присланное из Чили, в котором после извещения о восстании индейцев и о бесстыдствах и злодеяниях, которые они совершили, говорилось так.
Когда Вальдивия прибыл туда, где находились восставшие арауканы, он обнаружил их двенадцать или тринадцать тысяч, с которыми он много раз с ожесточением сражался и всегда победителями выходили испанцы; а индейцы испытывали такой ужас перед скачущими в ярости лошадьми, что не решались вступать в открытое сражение, потому что десять коней сокрушали тысячу индейцев. Они держались лишь в горной местности, где лошади не могли господствовать над ними, и оттуда они причиняли вред и зло, сколько могли, не желая слушать какие-либо предложения, которые им делались, полные решимости умереть, лишь бы не быть вассалами или подчиненными испанцев. Так действовали много дней одни и другие. Эти дурные вести каждый день все глубже проникали в земли арауканов, а когда их услышал один старый капитан, который, прежде был знаменит своим военным искусством и уже находился на покое в своем доме, он направился, чтобы посмотреть, что это было за чудо, когда сто пятьдесят человек держали в такой кабале двенадцать или тринадцать тысяч воинов, которые не могли справиться с ними, во что он не мог поверить, если те испанцы не были дьяволами или бессмертными людьми, как вначале считали индейцы. Чтобы понять, в чем состояла ошибка или обман, он захотел сам побывать на войне и посмотреть своими собственными глазами, что там происходило. Взобравшись на холм, откуда были видны оба войска, [и] увидев такой большой и разбросанный лагерь своих [людей] и такой маленький и собранный лагерь испанцев, он много времени размышлял о причине того, почему такой малочисленный [отряд] побеждал стольких [воинов]; рассмотрев как следует место сражений, он пришел к своим и, собрав совет, после долгих рассуждений о всем случившемся до этого, среди многих других задал следующие вопросы.
Были ли те испанцы смертными людьми, как и они, или они были бессмертными, как Солнце и Луна; испытывали ли они голод, жажду и усталость; нуждались ли они в отдыхе и сне? Иными словами, он спросил, были ли они из мяса и костей или из железа и стали; и о лошадях он задал те же самые вопросы. А получив ответ, что они были такими же, как и они, людьми и такого же сложения и естества, он им сказал: «Тогда идите отдыхать, а завтра в сражении мы увидим, кто из нас больше мужчины — они или мы». На этом они удалились с совета, а когда наступил рассвет следующего дня, он приказал играть тревогу, что индейцы исполнили с гораздо большими криками и грохотом труб и барабанов и многих других подобных инструментов, чем в предыдущих случаях, а старый капитан построил в одном месте тринадцать эскадронов, каждый по тысяче человек, поставив их в линию один вслед другому.
Глава XXIIНОВЫЙ ПОРЯДОК В СРАЖЕНИИ И ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ ИНДЕЙЦА, СТАРОГО КАПИТАНА
На крики индейцев вышли испанцы в великолепном вооружении, с огромными плюмажами на своих головах и на головах своих лошадей, у многих сбруя была с колокольчиками, и, когда они увидели [индейцев], расставленных по эскадронам, они с еще большим пренебрежением отнеслись к противнику, ибо им казалось, что они с большей легкостью разобьют много маленьких эскадронов, нежели один очень большой. Индеец-капитан, увидя испанцев на поле сражения, сказал воинам первого эскадрона: «Идите, братья, сразитесь с теми испанцами, и я не говорю вам, чтобы вы победили их, а лишь сделайте то, что можете сделать на благо своей родины. А когда вы не сможете больше [сражаться], убегайте, а я своевременно пришлю вам помощь; те, кто сражался в первом эскадроне, будучи разбиты, не смешивайтесь со вторым и вторые с третьим, а только отходите назад за последний эскадрон, я сам прикажу, что вы должны будете делать». С этим указанием старый капитан послал своих сражаться с испанцами, которые напали на первый эскадрон, и, хотя индейцы сделали все, что могли, чтобы защититься, они их разбили; они также с легкостью разбили второй эскадрон и третий, четвертый и пятый, однако уже не с такой легкостью, ибо им это стоило многих ранений, а некоторые из них и их лошади были убиты.