Гарсиласо не торопится. Пройдут еще почти два десятилетия, прежде чем его «Флорида» выйдет в свет (1605г.). Но и «Флорида» тоже не главное в жизни и творчестве Гарсиласо. Пожалуй, ее также следует рассматривать как еще одну беллетристическую пробу пера, в которой Гарсиласо не столько заботился об исторической достоверности описываемых им событий — речь шла о неудачной экспедиции аделантадо де Сото, — сколько стремился воспеть дух героизма, самопожертвование и другие человеческие чувства и страсти, наделяя ими в равной степени и испанцев, и индейцев, что делает его «Флориду» в чем-то похожей на гениальную поэму «Араукана» испанского поэта Алонсо де Эрсилья-и-Суньига (1536—1594), с которой Гарсиласо был знаком. Добавим еще, что «Флорида» писалась им главным образом по воспоминаниям — письменным и устным — непосредственных участников этого похода.
«Подлинные комментарии» уже были закончены к моменту публикации «Флориды», однако они вышли в свет лишь в 1609 г. в Лиссабоне. А еще через восемь лет, в 1617 г., уже после смерти автора, была издана «Всеобщая история Перу», которую сам Гарсиласо назвал второй частью своих «Комментариев». Она повествует о завоевании испанскими конкистадорами инкского государства и о междоусобных войнах в стане победителей.
В начале настоящей статьи уже говорилось о том, что жизнь и творчество Гарсиласо вызывали и продолжают вызывать немало недоуменных вопросов и противоречивых суждений. Неоднократно высказывались мнения, что Гарсиласо заимствовал большую часть своего труда из рукописного сочинения монаха Блас Валеры, или, наоборот, что никакого Блас Валеры не было, а Гарсиласо ссылается на него, дабы обезопасить себя от нападок тех, кто не согласен с его изложением истории Перу.
Все дело в том, что о существовании рукописи Блас Валеры известно только от Гарсиласо, ибо не найдено ни одного другого источника, в котором она цитировалась бы или упоминалась. Между тем Гарсиласо не только рассказал о рукописи Валеры и о том, как она к нему попала, но и постоянно цитирует ее, ссылаясь на Блас Валеру как на крупный авторитет в области истории Тавантин-суйу и испанской конкисты.
Ныне уже неопровержимо доказано, что Блас Валера — личность историческая, поскольку его имя было обнаружено в документах г. Лимы 1583 г.; (Gustavo Valcarcel, Peru: Mural de un Pueblo, Apuntes marxistas sobre el Peru prehispanico, Lima — Peru, 1965, р. 416.) нет также сомнений в том, что именно он является автором цитируемой Гарсиласо рукописи, а некоторые исследователи склонны даже приписывать Блас Валере знаменитую хронику XVI—XVII вв. «Анонимное сообщение о, древних обычаях жителей Перу», автором которой обычно значится Анонимный Иезуит. (Jesuita Anonimo. Relacion Anonima de los costumbres antiguas de los naturales del Peru. Tres Relaciones de antiguedades peruanas. Madrid, 1879.)
Однако подавляющее большинство исследователей отвергает это предположение.
Известный перуанист прошлого века англичанин Маркхем подсчитал, что Гарсиласо более ста раз цитирует в своем произведении различных авторов — точнее, 107 раз. В том числе Блас Валеру — 21 раз, Сиеса де Леона 30, Акосту 27, Гомара 11 и т. д. (Obras completas del Inca..., p. 32.)
Вывод напрашивается сам по себе: рукопись Валеры была для Гарсиласо одним из важнейших, но далеко не единственным источником информации. Был ли он тенденциозен при отборе этой информации? Несомненно, ибо подавляющее число цитат, которые он весьма щедро рассыпал по страницам своей книги, не опровергают, а подтверждают его главные концепции. Правда, мы не можем конкретно доказать эту его тенденциозность именно в случае с рукописью Валеры, ибо, повторяем, все, что о ней и из нее известно, было опубликовано только и исключительно самим Гарсиласо, однако его манера цитировать все остальные произведения, которые дошли до наших дней, убеждает в тенденциозности автора «Комментариев».
Излагаемая Гарсиласо история Перу является официальной версией, которая была принята у самих инков. Гарсиласо постоянно повторяет, что он рассказывает о прошлом Тавантин-суйу со слов своих родичей-инков. Он даже сетует, что по молодости недостаточно внимательно слушал их и стал забывать их рассказы.
Всем, кого интересует история Тавантин-суйу, стоит разделить огорчения Гарсиласо. Конечно, «сказки инков», как он сам их называет, часто довольно далеки от подлинной истории инкского государства, но представляют огромную ценность для исследователей древнего Перу. И разве мог Гарсиласо предложить своим современникам и их потомкам что-либо другое? Разве мог он в дыму пожарищ, в кровавой бойне, учиненной европейскими завоевателями, изучать историю десятков народов, порабощенных и насильственно включенных в государство инков? Нельзя также забывать, что инки-правители, насаждая повсеместно свою культуру, свою историю, умели искоренять любую крамолу, каковой несомненно была для них подлинная история их собственных завоеваний и история всего того, что имело место до появления на завоеванных землях всемогущих «представителей» и даже «сородичей» самого Солнца.
Еще более очевидны важность и значение другой информации, содержащейся в «Комментариях». Гарсиласо довольно подробно, иногда с мельчайшими, на первый взгляд излишними деталями описал жизнь государства инков. Нельзя не поражаться, как ему удалось собрать столь подробную и обширную информацию о Тавантин-суйу. Он рассказывает буквально обо всем, часто даже повторяя отдельные описания. Вполне естественно, что сведения, которые дает Гарсиласо, требуют критического осмысления, а в некоторых случаях и специальных дополнительных данных.
История у Гарсиласо не сведена к жизнеописанию отдельных личностей; он дает ее комплексно, хотя и описательно, вводя в повествование такой важнейший элемент, как экономическая деятельность государства и отдельных его граждан. Такой подход к истории — очевидное свидетельство выдающихся способностей Гарсиласо-историка.
Теперь обратимся к тому, о чем не рассказал Гарсиласо, но что следует иметь в виду современному читателю его книги.
Государство Тавантин-суйу возникло отнюдь не на пустом месте, как утверждает официальная история инков.
Существуют различные периодизации истории Перу, правда в главном совпадающие. Мы не ставим перед собой задачу уточнения или сравнения тех или иных концепций и предлагаем читателю один из наиболее распространенных в Перу вариантов этой периодизации.
Каменный век. Наиболее древнее захоронение человека на территории Перу — пещера в местечке Лаури-коча. Собирательство, охота. 8000—4000 лет до н. э.
Предкерамический (предгончарный) период. 4000— 1500 лет до н. э.
Протогончарный период. Появление зачатков земледелия; переход человека из пещеры в первые поселения. 1500—1000 лет до н. э.
Период Чавин. Первая из известных цивилизаций, распространение и влияние которой обнаружены на огромной территории вдоль побережья и в сьерре. Относительно развитое земледелие, гончарство, ткачество, строительство культовых сооружений. 1000—500 лет до н. э,
Период регионального развития. Исчезает влияние чавинской культуры; появляются зачатки локальных культур, достигающих своего расцвета в следующий период. 500—200 лет до н. э.
Классический период или период региональной независимости. Возникает ряд выдающихся культур — Мочика, Прото-Лима, Наска, Рекуай, Пукара и Тиауанако. Каждая из них имеет свои характерные черты и выдающиеся достижения. Так, керамика Кухатуль Мочика считается одним из самых выдающихся образцов древнего гончарного искусства. Так называемые покрывала из некрополя в Паракас (культура Наска) считаются непревзойденными образцами древних тканей по цвету и искусству изготовления. 200 г. до н. э. — 800 г. н. э.
Период распространения влияния культуры Тиауанако. Происходит почти повсеместное и чрезвычайно быстрое распространение наиболее характерных образов тиауанакского искусства. Важнейшие центры — Тиауанако и Уари в сьерре и Пачакамак на побережье. 800—1200 гг. н. э.
Период «протоисторических» племен. Характеризуется подобием возрождения локальных культур и угасанием влияния тиауанакской культуры. Например, культура Чиму как бы продолжает культуру Мочика, в частности в керамике, однако она не достигает уже того великолепия и совершенства, которые были ей свойственны в первый период. В этот период на территории Перу происходит как бы окончательная локализация тех племен, племенных образований, которые впоследствии вошли в государство Тавантин-суйу.
Среди «протоисторических» племен где-то в сьерре набирало силы племя, которому суждено было положить начало гигантскому государству Тавантин-суйу. Примерно к середине XIII в. оно захватило высокогорную долину, где им было основано небольшое поселение Куско — будущая столица.
Доинкская история Перу стала известна только исключительно благодаря археологии. О древнейших культурах не сохранилось ни устных, ни письменных источников.
И только остатки оросительных каналов, развалины сложенных из адобов или камней гигантских культовых сооружений и крепостей, изделия и украшения из камня, кости или драгоценных металлов, ткани и, наконец, керамика позволяют с большей или меньшей полнотой и степенью достоверности нарисовать общую картину жизни этих племен и народов.
Достижения культуры Мочика, еще более ранней культуры-гегемона Чавин, как и всех других доинкских цивилизаций, прошли через столетия и так или иначе стали достоянием инков. Инки активно использовали накопленные предшественниками знания в строительстве своего общества, своей цивилизации, занимающей выдающееся место в истории человечества.
Обратимся теперь непосредственно к истории самого Тавантин-суйу. «Из оригинальных хроник, составлявшихся начиная с даты испанской конкисты, а также на протяжении XVI и XVII вв., — пишет перуанский историк К. Аранибар Серпа, — возникают противоречащие друг другу списки правителей, разные по количеству и по немыслимым вариантам их имен и событий, которые приписываются каждому из них. То, что можно было бы назвать