станут их вассалами, их милости еще больше возрастут. По этой причине, испытывая стыд и досаду из-за своей глупости и неблагодарности, поскольку они раньше не ответили на такое количество оказанных им благодеяний, они умоляли принца и его дядю-генерала, чтобы они сочли бы возможным простить их мятеж и стать их крестными отцами и адвокатами, чтобы [его] величество инка принял бы их своими вассалами.
Когда послы еще только должны были приблизиться к [местопребыванию] инков, курака Каса-марки и его знать приняли решение самим отправиться просить прощения за свои преступления, чтобы вызвать большее сочувствие инков, и так они направились, выражая самое большое унижение, на которое только были способны, и, представ перед принцем и инкой генералом, они поклонились им на свой манер и повторили те же самые слова, которые сказали их послы. Инка Капак Йупанки принял их вместо своего племянника-принца, проявив к ним большую любезность, и весьма сладкими словами он от имени инки, своего брата, и принца, своего племянника, сказал, что прощает их и принимает на свою службу, подобно любым своим вассалам, и что о прошлом они больше не будут вспоминать никогда; что им следует постараться сделать все, что им должно предпринять, чтобы быть достойными благодеяний инки, [а] что его величество не откажет им в обычных милостях и будет обращаться с ними, как приказал его отец Солнце; что они могут идти с миром, и вернуться, как и прежде, в свои селения и дома, и просить любую милость, которая оказалась бы им на благо.
Курака вместе со своими людьми вновь поклонился инкам и от имени всех заявил, что те действительно показали себя сыновьями Солнца, и что они считают себя счастливыми, заполучив подобных господ, и будут служить инке как добрые вассалы. Сказав это, они простились и вернулись в свои дома.
Глава XVIЗАВОЕВАНИЕ ЙАВЙУ И ТРИУМФ ИНКОВ, ДЯДИ И ПЛЕМЯННИКА
Инка генерал высоко ценил факт завоевания этой провинции, ибо она относилась к числу лучших, которые имелись во всей империи его брата. После он постарался украсить ее; он приказал свести разбросанные [повсюду] домишки в объединенные селения, построить дом или храм Солнца, а другой для избранных девственниц. Эти дома позже настолько разрослись в своих украшениях и службах, что стали принадлежать к числу главных во всем Перу. Он дал им учителей своего идолопоклонства и министров для общего правления и для имущества Солнца и короля, и великих инженеров, чтобы построить оросительные каналы и увеличить [площадь] обрабатываемых земель. Он оставил гарнизон воинов, чтобы охранять завоеванное.
Обеспечив все это, он принял решение вернуться в Коско, а по дороге завоевать уголок земли, который остался позади, ибо из-за его отдаленности от дороги, по которой он шел туда, он оставил его незавоеванным. Эта провинция, которую называют Йавйу, отличается суровостью местности и воинственных людей, однако, несмотря на это, он посчитал, что ему хватит двенадцати тысяч солдат; он приказал отобрать их, а с остальными распрощался, чтобы не утомлять их, когда в том не было надобности. Подойдя к границам той провинции, он направил обычные требования мира или войны.
Йавйу собрались вместе и обсудили случившееся (caso); их мнения были различными. Одни призывали умереть всем, защищая родину, и свободу, и своих древних богов. Другие, более разумные, говорили, что незачем предлагать безрассудство и явное безумие, ибо они ясно видели, что нельзя было защитить свою родину и свободу против мощи инки, окружившего их со всех сторон, и что им было известно, что он покорил другие более-крупные провинции, и что боги не обидятся на них, поскольку их заставляют силой отказаться от них, и они не совершат большего преступления, чем все остальные народы, поступившие точно так же; ибо, как они слышали, инки обращаются со своими вассалами так, что скорее следует желать и любить их империю, нежели питать к ней отвращение. По причине всего этого они считали, что следует просто покориться ему, поскольку другое противоположное явилось бы проявлением безрассудства и полным разрушением того, что они хотели сохранить, так как если бы инки захотели, то они завалили бы их горами, которые стояли кругом.
Этот совет возымел действие, и так они с общего согласия приняли инков со всем празднеством и торжественностью, на которые только были способны. Генерал оказал множество милостей кураке, а его родичам — капитанам п знатным людям — он приказал отдать множество тонкой одежды, которую они называют компи; а другую, простую, которую называют аваска, во множестве отдали плебеям; и все они остались очень довольны приобретением такого короля и господина.
Инки, дядя и племянник, направились в Коско, оставив в Йавйу обычных министров для правления вассалами и королевским имуществом. Инка Пача-кутек вышел встретить своего брата и принца, своего сына, с торжественным триумфом и великим праздником, которые он подготовил для них; он приказал, чтобы их внесли [в Коско] на носилках, которые несли на своих плечах индейцы, уроженцы провинций, которые были завоеваны во время того похода.
[Представители] каждого народа, проживавшие в городе, и [их] кураки, прибывшие на празднество, шли самостоятельными группами с разными [музыкальными] инструментами, как-то: барабанами, трубами, гудками, раковинами, соответствовавшие тому, чем пользовались в их землях, [распевая] новые и разные песни, сложенные на их родных языках в честь подвигов и выдающихся качеств генерал-капитана Капак Йупанки и его племянника принца Инки Йупанки, первыми добрыми шагами которого были чрезвычайно довольны его отец, родичи и вассалы. Следом за жителями и придворными [в Коско] вошли воины со своим оружием в руках, каждый народ отдельно, также воспевая подвиги, совершенные их инками на войне; их обоих они превратили [как бы] в одно лицо. Они говорили об их величии и великолепии, об усилиях, решимости и храбрости в сражениях, об умелости, разумности и хорошей сноровке в хитростях войны, о терпеливости, здравом смысле и кротости, с которыми они обращались с невеждами и с дерзкими людьми, о жалости, сочувствии и ласке к побежденным, о приветливости, либеральности и доброжелательности к своим капитанам, и солдатам, и к чужеземцам; о благоразумии и добром суждении во всех их делах. Они много раз повторяли имена инков, дяди и племянника; они говорили, что те благодаря своим добродетелям по достоинству заслуживали столь высочайшие и величественные имена. Следом за воинами со своим оружием в руках шли инки королевской крови, как те, что вышли из города [для встречи], так и те, что возвращались с войны, все одинаково одетые (compuestos) без какого-либо различия, поскольку любой подвиг, совершенный малым или большим числом инков, считался общим для них всех, словно все они принимали в нем участие.
Посреди инков шел генерал, а с его правой стороны — принц; за ними двигался инка Пача-кутек в своих золотых носилках. В этом порядке они подошли к границам дома Солнца, где инка сошел на землю и все сняли обувь, кроме короля, и так они прошли вплоть до дверей храма, где инка, сняв обувь, вошел внутрь со всеми людьми своей королевской крови и никто другой, и, совершив обряд преклонения и выразив благодарность за победы, которые оно им даровало, они возвратились на главную площадь города, где торжественно отпраздновали праздник с пением и танцами и множеством еды и питья, что являлось главным в их праздниках.
Каждый народ, в порядке своего старшинства, подымался со своего места и танцевал и пел перед инкой, согласно обычаям своей земли; они приводили с собой своих слуг, которые играли на барабанах и других инструментах, и подпевали (respondian) песням; а когда эти заканчивали свой танец, все чокались друг с другом, а затем поднимались другие, чтобы станцевать, а затем другие и другие, и таким образом праздник длился целый день. В этом же порядке они праздновали торжество того триумфа в течение одного лунного месяца; и точно такое же имело место во время всех прошлых триумфов, однако мы не рассказывали об этом, потому что [триумф] этого Капака Йупанки был самым торжественным из всех, которые до этого праздновались.
Глава XVIIИМ ПОКОРЯЮТСЯ ДВЕ ДОЛИНЫ, А ЧИНЧА ОТВЕЧАЕТ НАДМЕННОСТЬЮ
После окончания праздников инки три или четыре года отдыхали, не предпринимая войну; они уделяли внимание только украшению и возвеличиванию сооружениями и благодеяниями завоеванных ими провинций и королевств. По прошествии этого долгого времени, в период которого отдыхали селения [их страны], инки решили предпринять завоевание долин [на побережье], ибо в том направлении они завоевали [земли] лишь до Нанаски, и, проконсультировавшись с военным советом, [инка] приказал снарядить тридцать тысяч солдат, чтобы они затем отправились на завоевание и чтобы были бы наготове еще тридцать тысяч, дабы войска сменяли друг друга каждые два месяца, поскольку в этом была необходимость, ибо земли долин были болезнетворными и опасными для тех, кто родился и вырос в горах.
Когда люди были снаряжены, Инка Пача-кутек приказал, чтобы тридцать тысяч человек оставались бы в соседних селениях, готовые к тому, что их позовут, а другие тридцать тысяч направились бы на завоевание. С ними вышли трое инков, каковыми являлись король, и принц Инка Йупанки, и генерал Капак Йупанки, и, совершая свои переходы, они прошагали вплоть до провинций, именуемых Рукана и Хатун-рукана, где инка намеревался остаться, чтобы расположиться в месте, откуда он мог усиливать огонь военных действий и заниматься управлением мирных дел.
Инки, дяди и племянник, прошли дальше вплоть до Нанаски; оттуда они направили послов в долину Ика, что расположена на севере от Нанаски, с обычными требованиями. Местные жители попросили дать им срок для сообщения ответа и после некоторых разногласий пришли к соглашению принять инку господином, потому что, будучи долгое время соседями Нанаски, они знали и видели мягкое правление инков. Также поступили [жители] долины Писко, хотя и не без затруднений по причине их соседства с огромной долиной Чинча, чью помощь и покровительство они хотели просить, но они так и не сделали этой попытки, поскольку сочли, что помощь не сможет быть столь значительной, чтобы ее хватило для защиты от инки, по причине чего они вняли более благоразумному и безопасному совету, и признали законы и обычаи инки, и обещали поклоняться Солнцу как своему богу, и отвергнуть, и низвергнуть богов, которых имели [до этого].