И так же был не сладок,
Порой бывал и пьян.
Он молвил: «Мне вас жалко,
Вы сгинете вконец;
Но у меня есть палка,
И я вам всем отец!..
Не далее как к святкам
Я вам порядок дам!»
И тотчас за порядком
Уехал в Амстердам.
Вернувшися оттуда,
Он гладко нас обрил,
А к святкам, так что чудо,
В голландцев нарядил.
Hо это, впрочем, в шутку,
Петра я не виню:
Больному дать желудку
Полезно ревеню.
Хотя силен уж очень
Был, может быть, прием;
А все ж довольно прочен
Порядок стал при нем.
Но сон объял могильный
Петра во цвете лет,
Глядишь, земля обильна,
Порядка ж снова нет.
Тут кротко или строго
Царило много лиц,
Царей не слишком много,
А более цариц.
Веселая царица
Была Елисавет:
Поет и веселится,
Порядка только нет.
Какая ж тут причина
И где же корень зла,
Сама Екатерина
Постигнуть не могла.
«Madame, при вас на диво
Порядок расцветет, —
Писали ей учтиво
Вольтер и Дидерот, —
Лишь надобно народу,
Которому вы мать,
Скорее дать свободу,
Скорей свободу дать».
За ней царить стал Павел,
Мальтийский кавалер,
Но не совсем он правил
На рыцарский манер.
Царь Александер Первый
Настал ему взамен,
В нем слабы были нервы,
Но был он джентльмен.
Когда на нас в азарте
Стотысячную рать
Надвинул Бонапарте,
Он начал отступать.
Но царь придворным стервам
Бразды правленья сдал.
Тут с Николаем Первым
Публичный был скандал.
На окрик декабристов
Он чуть не стал во фрунт,
Зато был и неистов,
Расстреливая бунт.
Сей царь не строил планов,
Но охранял престол
И, словно тараканов,
Чиновников развел.
Засилье бюрократа
Тянулось тридцать лет.
Земля была богата,
Порядка ж нет как нет.
Тут править начал славно
Царь Александр Второй.
Он тяготился явно
Обузой крепостной.
Без лишнего апломба
Он волю дал сполна,
И в благодарность бомба
Ему поднесена.
Царь Александр Третий
Иную выбрал стать.
Сказал он: «Мы не дети —
Реформами играть».
Он пил на удивленье.
Сгубил его запой, и
Перенял правленье
Царь Николай Второй.
Не верил он прогрессу
И, шашней не любя,
Английскую принцессу
Взял замуж за себя.
А та, от брачных брашен
С супругом рядом сев,
Сказала: «I'm more Russian,
Than Russia it itself».[10]
Царь мягок был, что вата,
Любил он выжидать.
Земля как есть богата,
Порядка ж не видать.
Но тут злодей-германец
Пилюлю нам припас.
Надев походный ранец,
Войной пошел на нас.
Погибель всем основам
Настала на Руси:
Разруха, мор — ну, словом,
Пощады не проси.
По плоскости наклонной
Уже съезжал народ.
Тут революционный
Настал переворот.
Вступил на царство Ленин,
Известнейший фантаст.
Сей вождь был дерзновенен,
С прищуром и скуласт.
На мир глядел он хмуро,
О классах всё радел,
Но в них из-за прищура
Людей не разглядел.
Но люди не нули ведь,
И род людской нельзя
Насильно осчастливить,
Расстрелами грозя.
Кто правил многовато,
А Ленин — мало лет.
Глядишь, земля богата,
Порядка ж снова нет.
План дерзостный провален,
Тускнеет красный флаг.
Но тут явился Сталин,
И всех зажал в кулак.
Не рассуждая длинно,
И трубочку куря,
Он полстраны безвинно
Отправил в лагеря.
Хоть было нам несладко,
Но был порядок дан.
Отменнее порядка
Не знал и царь Иван.
Но весь испортив танец,
Нарезавшись в пивной,
Опять злодей-германец
Пошел на нас войной.
Не вдруг мы ополчились
И сшиблись грудь о грудь,
Не скоро изловчились
С размаху садануть.
Удар пришелся в темя.
Бежала немчура.
Глядишь, настало время
И нам кричать «ура».
Для мирных предприятий
С фронтов народ катил.
Тут Сталина кондратий
Нечаянно хватил.
Окончилась давильня,
Ушел кровавый бред.
Земля была обильна,
Порядка ж нет как нет.
Увы, с вождями снова
Руси не повезло,
За Сталиным Хрущева
На царство занесло.
Он царствовал со страстью,
Напорист был и смел,
Но в голове, к несчастью,
Царя он не имел.
То из узилищ тесных
Повыпустит народ,
То тварей мракобесных
В соратники берет.
Служил Хрущеву Брежнев.
Он в рот ему глядел
И был настолько вежлив,
Что сам на царство сел.
Себя не беспокоя,
Он дело развалил
И в сладком сне застоя
Бровями шевелил.
Когда ж и эту сценку
Унес минувший день,
Андропов и Черненко
Мелькнули, словно тень.
Повсюду недоплата,
Пустые варим щи.
Земля и впрямь богата,
Порядка ж не ищи.
Тут мудрость и коварство
Сплели густой покров,
И в оный день на царство
Был избран Горбачев.
Он прессе дал свободу,
Гоненья истребил
И фокусы народу
Показывать любил.
В его руках, бывало,
Исчезнуть мог предмет,
И партии не стало:
Глядишь, была — и нет.
Но даже этим дельцем
Он власть не удержал.
Пришел на царство Ельцин,
Бугай-провинциал.
Позволил он свободно
Касаться нам всего,
Ругать кого угодно,
Хотя бы и его.
И, не боясь новинок,
Россию, всю артель,
Он взял да бросил в рынок,
В целебную купель.