Новый армейский комитет был избран на паритетных началах — по 22 человека от правого и левого блоков.
При выборах большевики выдвинули следующие требования, принятые съездом:
1. Через две недели должен состояться новый съезд и перевыборы армейского комитета.
2. В новый состав армейского комитета не должен войти ни один из старых «искосольцев» — кучинцев.
3. Деятельность «комитета спасения» прекращается.
Во вновь избранном армейском комитете было два председателя: оборонец и большевик. Деловой работы комитет, естественно, вести не мог.
Тем временем латышские полки приближались к Валку.
4 ноября Юзефович вновь сообщал Черемисову:
«Сегодня утром 6-й Туккумский полк самовольно снялся из Вольмара и, при четырёх офицерах, выступил походным порядком в Валк, предполагая ночевать в Стакельне, где к ним должна присоединиться 1-я батарея 42-го тяжёлого дивизиона… Есть слух, что вслед за 6-м тронется в Валк и 7-й полк»[569].
Юзефович жаловался, что у него нет средств противодействовать этому передвижению большевистски настроенных полков. Черемисов ему отвечал:
«Чем же я могу тебе помочь? Если у тебя нет надёжных войск, на которые ты мог бы опереться, то у меня тем более таких войск нет»[570].
Частей, верных царским генералам, действительно не находилось, хотя Северный фронт был насыщен войсками более плотно, чем какой-либо другой. Этим и определялась крайне растерянная и нерешительная позиция командования и, в частности, Черемисова.
5 ноября 6-й латышский полк с музыкой вступил в город Валк. Фактическое руководство армией перешло в руки большевиков.
На состоявшемся 11–15 ноября чрезвычайном съезде XII армии большевики имели уже подавляющее большинство. Левый блок, возглавляемый большевиками, провёл в состав армейского комитета 48 кандидатов из 60, а так называемый «социалистический» блок — меньшевики, правые эсеры и трудовики — получил только 12 мест.
Центр Северного фронта занимала I армия, штаб которой находился в местечке Альтшванненбург. Здесь октябрьские события развивались более сложно, чем в XII армии.
Армейский комитет I армии с самого начала Октябрьской революции высказался против поддержки Временного правительства.
«I и V армии заявили, что они за правительством не пойдут, а пойдут за Петроградским Советом. Это я вам сообщаю решение армейских комитетов»[571], — докладывал генерал Лукирский Духонину в разговоре по прямому проводу 26 октября.
Однако в дальнейшем позиция, занятая армейским комитетом I армии, испытала значительные колебания, которые отражали тактику «левых» эсеров, имевших большое влияние в армейском комитете. Отказав в какой бы то ни было помощи правительству Керенского, армейский комитет вместе с тем не решался твёрдо заявить о признании новой власти. Эта нерешительность была понята враждебной стороной как симптом перемены в позиции комитета. 29 октября генерал Лукирский говорил по прямому проводу начальнику штаба I армии генералу Н. В. Пневскому: «Сейчас мне главкосев указал… что комитет I армии постановил поддержать Временное правительство»[572].
Основываясь на этом, Лукирский предлагал немедля избрать из состава армии «соответствующие пехотные части, в полной мере надёжные, для посылки в состав войск Керенского, собранных под Петроградом»[573].
Пневский удивлённо ответил Лукирскому, что произошло какое-то недоразумение, ибо армейский комитет «отнюдь не склонен поддерживать Временное правительство». К этому он добавил: «Безусловно надёжных полков в армии нет вовсе»[574].
31 октября из Гатчины за подписью Керенского в I армию поступило требование о посылке войск под Петроград. На другой день, 1 ноября, Генерал-квартирмейстер штаба Северного фронта Барановский телеграфировал Керенскому и Духонину: «Докладываю следующую телеграмму:
Нейшванненбург.
31 октября 13 часов.
По содержанию телеграммы номер 174 от 0 часов 20 минут 31 октября из Гатчинского дворца за подписями Керенского, Авксентьева, Гоца, Войтинского, Станкевича и Семёнова, доношу, что съезд I армии единогласно постановил ни одного полка не посылать.
Нотбек»[575].
Так окончились все попытки врагов революции получить какое-либо подкрепление из I армии. Командование самостоятельно уже не решалось и заикнуться об отправке войск.
30 октября в Альтшванненбурге открылся 11 армейский съезд I армии. На съезде присутствовало 268 делегатов, из которых 134 примыкали к большевикам, 112 — к «левым» эсерам и остальные — к меньшевикам-интернационалистам. Но среди большевиков недоставало на этом съезде партийных руководителей. «Среди большевиков не замечалось партийных работников-лидеров, и даже сам докладчик — офицер — заявил, что, хотя он и выступает от большевиков, сам — не большевик, а лишь пропитан настроением масс»[576], — так характеризовал работу съезда заместитель комиссара I армии поручик С. А. Себов.
По основному вопросу порядка дня — о текущем моменте — съезду были предложены две резолюции: большевиков и «левых» эсеров. Резолюция, предложенная большевиками, требовала безоговорочного признания советской власти и немедленной поддержки её вооружённой силой. Эсеровская резолюция, не отрицая в принципе признания советской власти, предлагала отложить вопрос о вооружённой помощи до «выяснения положения». К эсерам присоединились меньшевики-интернационалисты. Голоса разделились поровну. Выбрали «согласительную комиссию», предложение которой и было принято съездом в такой формулировке:
«В случае получения сведений о контрреволюционном движений двинуть на Петроград половину армии, другая половина остаётся на фронте»[577].
Съезд выработал воззвание, которое он разослал по телеграфу: «Всем, всем, всем». В воззвании говорилось:
«Власть Керенского считаем низложенной, просим присоединиться к I армии и оказать поддержку Военно-революционному комитету»[578].
В то же время на съезде была принята резолюция с требованием создания «однородной социалистической власти». К этому добавлялось, что партии должны быть представлены «пропорционально представительству на II съезде Советов»[579].
Против этой резолюции голосовали 25 человек и воздержались 30.
Таким образом, съезд скатился на позиции соглашательских партии, хотя солдатская масса стояла на стороне большевиков.
Меньшевики и эсеры хвастали, что провели на съезде «нейтральные» резолюции. Однако нейтрализовать этими резолюциями солдатские массы было невозможно.
«Успех большевистского движения даёт им много радости, — с горечью отмечал тот же поручик Себов, говоря о солдатах I армии. — Никакое правительство кроме большевистского, вернее, правительства мира, не может пользоваться успехом»[580] — добавлял он.
Съезд избрал новый армейский комитет, в состав которого вошло 60 членов. Часть из них была выделена в порядке фракционного представительства, часть утверждена съездом из числа представителей от дивизии. Большевики имели в новом армейском комитете 35 мест, эсеры — 19 и меньшевики — 6. Председателем был избран большевик, товарищами председателя — «левый» эсер и меньшевик. Кроме того в президиум были введены два секретаря — один большевик, другой «левый» эсер. Таким образом, уже самый состав президиума нового армейского комитета I армии, где двум большевикам противостояли тройка опытных в политической борьбе соглашателей, не давал большевикам возможности проводить свою партийную линию.
Позиция армейского комитета оставалась неустойчивой до середины ноября, когда состоялся новый армейский съезд, обеспечивший более твёрдое большевистское руководство. Но несомненно, что и в начальный период Октябрьской революции I армия в целом стояла на стороне большевиков. Отдельные части готовы были поддержать советскую власть с оружием в руках. Все попытки контрреволюции подкрепить свои силы за счёт I армии провалились.
Левый фланг Северного фронта занимали V армия, штаб которой находился в Двинске. Выехавший в Петроград на II съезд Советов председатель армейского комитета большевик Э. М. Склянский в ночь с 21 на 25 октября уведомил большевиков V армии о начавшемся в Петрограде восстании. Получив это извещение, большевистская фракция армейского комитета V армии немедленно приступила к организации военно-революционного комитета. 27 октября военно-революционный комитет известил Петроградский Совет, что из V армии могут быть отправлены в Петроград вооружённые части для поддержки восстания.
Между тем Ставка настойчиво требовала переброски войск на помощь Керенскому. Командование V армии готово было выполнить это требование, но, как передавал начальник штаба V армии генерал Попов генералу Лукирскому в разговоре по прямому проводу, дело осложнялось «большевистским настроением армискома (армейского комитета) и других вновь переизбранных комитетов». Затем Попов довёл до сведения Лукирского, что армейский комитет получил телеграмму, от II съезда Советов с предложением отправить из V армии части на поддержку восставшего петроградского гарнизона. Телеграмма обсуждалась на заседании армейского комитета, и лишь «случайным большинством вопрос был провален», — добавлял Попов.
На следующий день Попов сообщал в штаб Северного фронта генералу Барановскому:
«В армии создаётся острое положение… Вчера ночью армейский комитет большинством всего 3 голосов вынес постановление послать в Петроград 12 батальонов, 24 пулемёта с кавалерией, артиллерией, инженерными частями якобы с нейтрально