Московский комитет большевиков предложил развернуть в районах братание рабочих и солдат. 23 октября Краснопресненский Совет рабочих депутатов по предложению большевиков организовал манифестацию всех фабрик и заводов района. Со знамёнами и лозунгами: «Вся власть Советам!» рабочие пришли на Ходынку. Тут состоялся совместный митинг с солдатами 1-й артиллерийской запасной бригады. После митинга рабочие и солдаты с музыкой и пением революционных песен двинулись на Ваганьковское кладбище. На могиле большевика Н. Баумана, убитого в 1905 году черносотенцами, собравшиеся поклялись довести борьбу до конца.
24 октября соединённое заседание Совете рабочих и солдатских депутатов утвердило устав Красной гвардии. Речь шла о Красной гвардии, организованной Советом. Она существовала наряду с Красной гвардией партии большевиков. Полтора месяца эсеры и меньшевики мешали утверждению устава. Большевики говорили, что главная задача Красной гвардии — сохранение завоеваний революции и борьба с контрреволюцией. Другая задача — это борьба с погромными выступлениями в городах. Меньшевики вновь выступили со своими «предупреждениями». Эсеры из Исполнительного комитета Совета солдатских депутатов заявили, что не считают возможным даже участвовать в обсуждении устава Красной гвардии: это дело рабочих депутатов, а все нежелательные последствия от организации Красной гвардии они возлагают на Совет рабочих депутатов. Тем самым эсеры демагогически натравливали солдат на рабочих.
374 голосами против 8 при 27 воздержавшихся соединенное заседание Советов приняло устав.
Следующим вопросом стоял доклад о реализации постановления Советов от 19 октября. Большевики в развитие этого постановления предложили принять следующий декрет:
«ДЕКРЕТ № 1.
1. Приём и увольнение рабочих производится администрацией предприятия с согласия фабрично-заводского комитета. В случае несогласия последнего дело переносится на рассмотрение районного Совета рабочих депутатов, решение которого является обязательным для сторон. До окончательного решения как прием, так и увольнение считаются несостоявшимися.
2. Приём и увольнение служащих производятся с согласия комитета служащих.
Примечание 1. В тех предприятиях, где не существует отдельного комитета служащих, приём и увольнение их производятся с согласия общего комитета.
Примечание 2. Фабрично-заводской комитет рабочих имеет право опротестовать постановления комитета служащих, причём в этом случае дело разрешается созданной примирительной комиссией при Совете рабочих депутатов.
3. Означенные постановления являются обязательными для всех предприятий города Москвы. Против виновных в нарушении их Совет рабочих и солдатских депутатов будет применять самые решительные меры воздействия, вплоть до ареста их»[80].
Подавляющим большинством декрет № 1 был утвержден. Принятием декрета Совет приступал к проведению в жизнь лозунга большевиков о контроле над производством. Совет превращался в орган власти. Московские большевики стояли накануне решительных действий.
«Война объявлена, — писал орган Московского комитета, — в Калуге разогнаны Советы, члены их арестованы, некоторые, по слухам, расстреляны. В городе хозяйничают казаки, посланные по приказанию Временного правительства с Западного фронта.
Дело ясно: правительство объявило гражданскую войну и уже одержало первую победу в Калуге. То, что мы предсказывали, совершилось: уже не Корнилов, а сам Керенский во главе негодяев-капиталистов открыто идёт против народа, который он в течение семи месяцев одурачивал своими пышными речами… Керенский и его агенты — наши открытые враги: никаких переговоров с ними. С врагами не разговаривают — их бьют… Необходим немедленный отпор! Время разговоров прошло…»[81]
Для московских большевиков и Московского областного бюро вопрос о подготовке восстания стоял значительно шире, чем вопрос о руководстве борьбой в Москве. В состав областного партийного объединения входили тогда, кроме самой Москвы, губернии: Московская, Владимирская, Тверская, Ярославская, Костромская, Нижегородская, Воронежская, Тульская, Орловская, Смоленская, Рязанская, Калужская, Тамбовская.
Московское областное бюро было тесно связано с партийными организациями области. 27–28 сентября 1917 года состоялся пленум Московского областного бюро, на котором были представлены довольно широко делегаты местных парторганизаций. Пленум подвёл итоги огромной работе, проделанной за последние месяцы. Из докладов с мест выяснилось, что влияние большевиков гигантски выросло, организации большевиков растут и охватывают своим руководством широкие массы трудящихся.
Всего в области числилось примерно до 70 тысяч членов партии большевиков, причём половина приходилась на Москву и её губернию. Во время работы пленума областного бюро 27 сентября вдруг сообщили, что Владимирский Совет солдатских депутатов срочно запрашивает: подчиняться ли распоряжению Керенского о выводе всего гарнизона из города? Прения были прерваны. Все почувствовали, как близки решающие события. Все поняли, что дело не только во Владимире: Временное правительство начинает поход против революционно настроенных гарнизонов. Пленум принял следующую резолюцию по этому вопросу:
«Стремясь к сохранению всех революционных сил для предстоящего проведения в жизнь лозунга «Вся власть Советам!», областное бюро предлагает местным организациям решительно бороться против систематически проводимого плана ослабления революционных центров путём вывода из них революционных частей войск»[82].
Владимирским товарищам телеграфно предложили оставить гарнизон в городе.
28 сентября пленум областного комитета обсуждал резолюцию по текущему моменту. Некоторые из ораторов связывали борьбу за власть Советов с провозглашением Республики Советов. Это означало отсрочить борьбу за власть до съезда Советов. Но большинство резко выступило против такого толкования.
«Связывать борьбу за власть Советов с созывом Всероссийского съезда Советов неправильно, — говорили делегаты. — Реальная борьба за советскую власть может разгореться раньше, и у нас нет никаких оснований откладывать эту реальную борьбу до созыва съезда»[83].
Резолюция пленума была принята в духе письма Ленина:
«В условиях настоящего момента политическая борьба переносится из всяких представительных учреждений на улицу. Важнейшей задачей дня является борьба за власть, которая в условиях настоящего времени начинается неизбежно с борьбы на местах с продовольственной и жилищной и хозяйственной разрухой»[84].
Пленум требовал создать боевые центры в крупных промышленных городах и установить между ними тесную связь. Делегаты пленума тотчас же по его окончании разъехались на места проводить его решения в жизнь.
После решения Центрального Комитета большевистской партии о восстании Московское областное бюро предложило всем местным партийным организациям связать своё выступление с началом восстания в центре. При назревании конфликтов с властями не идти на уступки, но и не доводить до кровавого столкновения, допустимого лишь в условиях и в интересах общего выступления. Там, где власть фактически в руках Совета, бюро рекомендовало провозгласить её единственной властью данного города или района.
Решено было послать членов бюро в объезд по области, чтобы предупредить товарищей о близости выступления, собрать сведения о частях, на помощь которых может рассчитывать Москва, всюду заранее создать боевые центры по руководству восстанием.
На заседании областного бюро 14 октября были составлены условные телеграммы для каждого района. Они должны были быть посланы на места, как только в центре начнется восстание, и послужить сигналом к выступлению.
Большевики Московской области упорно и напряженно готовились к решающим боям. Наиболее благоприятная обстановка для быстрейшего завоевания власти создалась прежде всего в таких промышленных губерниях, как Владимирская, Ярославская, Тверская. Здесь Советы до Октября были завоёваны большевиками.
Иваново-Вознесенск был тогда уездным городом Владимирской губернии. Своеобразие хода Октябрьской революции в этом крупнейшем текстильном районе, находящемся в непосредственной близости от Москвы, заключалось прежде всего в том, что буквально за несколько дней до октябрьских боев здесь развернулась огромная по размаху и значению стачка текстильщиков Иваново-кинешемского района, захватившая текстильные центры Владимирской и Костромской губерний.
В 3 часа ночи с 20 на 21 октября Центральным стачечным комитетом Иваново-кинешемского профсоюза текстильщиков была разослана по всем районам следующая телеграмма:
«Двадцать первого десять часов утра начать стачку. Спешно оповестить фабричные заводские стачечные комитеты. Стачка начинается митингами на фабриках, затем рабочие мирно расходятся домой. Понедельник двадцать третьего всем рабочим десять часов утра явиться на фабричные митинги. Срочно подтвердить получение этой телеграммы, извещайте о начале, ходе стачки»[85].
Ровно в 10 часов утра 21 октября остановились фабрики Иваново-Вознесенска, Кинешмы, Шуи, Родников, Середы, Коврова, Кохмы, Тейкова, Вичуги. Стачка охватила 114 предприятий — около 300 тысяч рабочих. Началась стачка с требования повысить прожиточный минимум для рабочих. Но ярко политический революционный характер стачки сказался прежде всего в том, что результатом её был переход предприятий Иваново-кинешемского района под полный контроль рабочих.
Буржуазная газета «Утро России» писала об Иваново-кинешемской стачке:
«На многих предприятиях рабочие, оставив работу, заперли фабрики, ключи взяли себе. Всюду расставлены вооружённые пикеты, которые препятствуют доступу лиц административного персонала в пределы фабричного двора. Не разрешают вывоза готовых товаров по интендантским заказам и в адрес министерства продовольствия. Технический персонал в виду массового вооружения рабочих терроризирован и принуждён будет покинуть фабрики»