о уже в городе, что вблизи казаки. Но в это время красногвардейцы ворвались в здание через квартиру начальника училища. Полковник был убит.
Юнкера выкинули белый флаг. Однако, опасаясь вероломства юнкеров, революционные войска продолжали обстрел.
Взятие Владимирского юнкерского училища.
Рисунок И. А. Владимирова.
К 4 часам дня Владимирское училище сдалось. За несколько минут до сдачи начальник училища и его помощник, сняв погоны, пытались проникнуть через цепи осаждающих и скрыться. Но их задержали. Юнкера были обезоружены. Среди них оказалось много раненых. Их посадили на несколько грузовиков и отправили в лазарет. Винтовки, ящики с патронами, пулемёты забрали в Смольный.
Немного раньше сдалось Павловское военное училище. Попытка выступления ударников из дворца Кшесинской, своевременно обнаруженная, была ликвидирована в самом начале. Под угрозой пулемётного огня со стен крепости ударникам было предложено сдаться, что они и исполнили, не оказав сопротивления.
Штаб юнкеров всё время оставался в здании Инженерного замка. Он имел в своём распоряжении 230 юнкеров, 5 бронемашин и до 50 ударников-добровольцев. В штабе царила полная растерянность. Каждый распоряжался на свой лад.
Приходили просьбы о помощи, а послать некого. Вот прибежал юнкер с телефонной станции, доложил, что она окружена красными частями и с минуты на минуту падёт. На это Полковников ответил:
«Нужно ликвидировать замок и расходиться кто куда может»[414].
Полковников неожиданно скрылся, не оставив никаких распоряжений о сдаче или отступлении. Также скрылись лица, распоряжавшиеся от имени «комитета спасения». Юнкера были брошены на произвол судьбы теми, кто вызвал их на подлую авантюру. Под натиском красногвардейцев, матросов и солдат, окруживших Инженерный замок, а также под угрозой орудий, поставленных на Марсовом поле, штаб сдался без боя, не решившись выступить на помощь Владимирскому училищу. Дело ограничилось лишь небольшой перестрелкой.
Юнкерские патрули на улицах города постепенно разоружались. Захваченные ими броневые машины задерживались. Одна из таких юнкерских машин долгое время курсировала вокруг Центрального телеграфа. Юнкера обстреливали прилегающий район. Матросы устроили засаду, прячась за кучами дров на Исаакиевской площади. Им удалось повредить шины броневика. Машина стала. Матросы бросились в атаку. Двое из них были убиты, остальные захватили броневик и взяли в плен юнкеров.
Центральная телефонная станция была окружена в 11 часов утра. После длительной перестрелки юнкера отступили от ворот станции и скрылись во дворе за баррикадой. К 5 часам 30 минутам вечера осаждённые сдались красногвардейцам. Юнкерский караул при разоружении не оказал никакого сопротивления.
Опасаясь самосуда над пленными со стороны возмущённых солдат и красногвардейцев, Военно-революционный комитет отправил на телефонную станцию трёх своих представителей. Но арестованных юнкеров там уже не оказалось. Они были отправлены во 2-й Балтийский экипаж.
Так был ликвидирован контрреволюционный бунт в Петрограде. Его участниками были одни лишь юнкера — эта буржуазная гвардия, охранявшая Временное правительство в Зимнем дворце.
Защитниками Временного правительства были одни лишь юнкера. На страже советской власти стояло поголовно всё рабочее население красной столицы. Рабочие Петрограда проявили в эти дни беспредельный героизм, невиданный энтузиазм, беззаветную преданность делу пролетарской революции. Их мужество и самоотверженность восполнили недостатки организации, неизбежные в первые дни существования новой власти.
Рабочие разных фабрик и заводов буквально соревновались друг с другом в героизме. Одни из них по призыву Военно-революционного комитета выступили с оружием в руках на фронт. Другие, засучив рукава, копали окопы и сооружали проволочные заграждения на подступах к Петрограду. Районные штабы Красной гвардии непрерывно формировали вооружённые рабочие отряды и отправляли их к Пулкову. На фабриках и заводах день и ночь кипела работа на оборону. Рабочие приводили в порядок броневые машины, собирали артиллерийские орудия, оборудовали бронепоезда.
«По требованию Военно-революционного комитета, — писал комиссар Путиловского завода, — в дни контрреволюционной авантюры Керенского мною было отправлено в Красное Село и Гатчину, а также на позиции Пулково — Александровка:
2 блиндированных платформы,
4 автомобиля с четырьмя трёхдюймовыми зенитными пушками,
4 автомобиля с зарядными ящиками,
2 автомобиля, оборудованные своими средствами для Красного креста, с носилками, медикаментами и пр.,
2 автомобиля, оборудованные своими силами, с установленными походными кухнями.
Отправлено со своими артиллеристами, прислугой и конвоем:
4 орудия 42-линейных,
19 орудий 3-дюймовых.
На фронт обороны поехал сам с рабочими боевой дружины, в числе 200 человек, где находился пять суток. Неоднократно посылались на позиции слесари для ремонта орудий. На окопы было послано рабочих-путиловцев более 500 человек и 50 плотников, те и другие — со всеми нужными для работ орудиями.
Путиловцы снабжали участников операции маслом, бензином, газовыми легковыми автомобилями и пр. Перевозили раненых в легковых автомобилях из-под Красного Села и Гатчины до прибытия отряда Красного креста.
Всякие поломки автомобилей немедленно исправлялись в автомобильной мастерской завода, которая работала день и ночь. Отремонтированные автомобили немедленно отправлялись обратно в распоряжение штаба революционного комитета»[415].
На Путиловском заводе в Октябрьские дни.
Рисунок В. В. Щеглова.
Путиловский отряд Красной гвардии насчитывал в своих рядах тысячи отборных революционных бойцов. Только в дни Октября путиловцы получили 2 016 винтовок, из которых 1212 — непосредственно Путиловский завод и 804 — Путиловская верфь. Около половины всей путиловской молодёжи ушло в ряды Красной гвардии. Путиловцы дали немало преданных бойцов и в технические части — артиллеристов и шофёров. 22 шофёра Путиловского завода были командированы на боевую линию Красное Село — Царское в распоряжение Военно-революционного комитета.
Блиндированный поезд, построенный рабочими Путиловского завода.
«Исполняли свои обязанности добросовестно, — сухо, по-военному, аттестует шофёров удостоверение начальника штаба Гатчинского отряда, — и откомандировываются обратно на Путиловский завод»[416].
Рабочие районы переживали тревожные дни. К штабам Красной гвардии стекались добровольцы. Приходили рабочие с сообщениями о подозрительных домах, где собирались офицеры. Рабочие Франко-русского завода потребовали закрыть притоны-трактиры «Колумбия», «Маяк», «Свобода», куда стекались спаиваемые контрреволюцией деклассированные элементы.
По Большому Сампсониевскому проспекту на Выборгской стороне один за другим проходили вооружённые отряды добровольцев-рабочих. Над головами плыли красные знамёна и кумачёвые полотнища, на которых наспех были выведены боевые лозунги. Отряды подходили к длинному двухэтажному зданию районного Совета и штаба района — недавно ещё здесь был трактир «Тихая долина». Внутри было тесно и шумно. Выборные начальники получали мандаты, безоружные — винтовки, плохо одетые — обмундирование. Военные инструкторы формировали отряд за отрядом. Тут же играл оркестр Московского полка, провожая уходящих на фронт. Сопровождаемые музыкой сформированные отряды направлялись отсюда на Царскосельский вокзал, для того чтобы немедленно ехать под Пулково.
Рабочие Трубочного завода, Сименс-Гальске и Посселя прибежали прямо с работы в комендатуру с требованием дать оружие и отправить их на позиции к Пулкову и Царскому Селу, где происходили бои. Разобрали за день 3 тысячи винтовок. Рабочие продолжали прибывать. Винтовок не было. Брали ломы, лопаты и шли на позиции рыть окопы.
Отправка на фронт против белогвардейцев блиндированного поезда с Путиловского завода.
Рисунок А. М. Ермолаева.
По дороге к Пулкову под проливным дождем непрерывной лентой тянулись революционные отряды. Их обгоняли грузовики с вооружёнными рабочими. Старики, молодые, подростки спешили на фронт. Поезда на Гатчину были переполнены. Вагоны брались с бою. Крыши, подножки были облеплены красногвардейцами, матросами. Все рвались туда, откуда глухо доносились орудийные выстрелы.
На позициях в грязи и сырости тысячи людей рыли окопы, укрепляли колючую проволоку. Впереди залегли красногвардейцы в наспех вырытых углублениях, зорко всматриваясь в сторону врага. С тыла бодро и уверенно подходили подкрепления.
Районные комитеты обратились к работницам фабрик и заводов с призывом записываться в красные сёстры. Всюду создавались небольшие группы санитарок.
Работницы завода Сименс-Гальске в одну ночь собрали больше двухсот сёстер, сами достали необходимые медикаменты и тотчас добровольно отправились на фронт.
Петроградские работницы выступали не только в качестве санитарок — их участие в великой борьбе выражалось и в другой форме. Работницы завода военно-врачебных заготовлений доставали продукты, варили из них пищу в заводских столовых и сами отвозили ее на близкий отсюда фронт. Проголодавшиеся, продрогшие бойцы жадно окружали приехавшие на позиции забрызганные грязью грузовики. Женщины раздавали с платформ буханки хлеба, варёное мясо, горячий картофель, сохранивший своё тепло под шубами, которыми был укутан.
Рабочая молодёжь со свойственным ей энтузиазмом дралась в первых рядах своего класса в дни Октября. Ленин, гениально учитывавший боевые силы революции, отводил молодёжи выдающееся место в восстании. Перед Октябрьскими днями в письме к питерским товарищам «Советы постороннего» Ленин для осуществления плана восстания рекомендовал: