ь «боевой дух» в казаках. Но все усилия политических мертвецов не имели никакого действия — за ними никто не пошёл.
Но вот мелькнула новая надежда. 29 октября, часов около десяти вечера, когда уже вполне выяснился разгром юнкерского восстания, во дворце появилась делегация Викжеля.
Викжель (Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного союза) был избран на 1 Всероссийском учредительном съезде железнодорожников во второй половине июля 1917 года. Состав Викжеля полностью раскрывает подлинный характер его «надпартийности». Из 41 члена Викжеля эсеров было 14, меньшевиков — 6, народных социалистов — 3 и беспартийных — 11, из которых большинство, как признал руководящий работник Викжеля Вомпе, «в действительности кадеты». Организация такого состава, претендовавшая на руководство железнодорожниками, естественно превратилась в центр «легальной» антисоветской деятельности в первые дни после пролетарской революции.
Постоянным местом пребывания Викжеля была Москва. Когда сюда пришли первые известия о совершившейся революции, Викжель сразу взял на себя роль «спасителя демократии» и «примирителя враждующих сторон». 26 октября Викжель переезжает в Петроград. В этот же день он рассылает телеграммы, в которых выражается сомнение в «правомочности созванного сейчас съезда Советов» и указывается на «отсутствие власти, авторитетной для всей страны»[445]. Из этой телеграммы уже ясно отношение Викжеля к совершившимся событиям. Против Временного правительства Викжель не выступил. Считая его достаточно авторитетной властью для всей страны, он обивал пороги министерства путей сообщения, стараясь примирить бастующих, волнующихся железнодорожников с министрами.
Но первые же дни после Октября показали руководителям Викжеля, что повести массы железнодорожников против большевиков им не удастся.
«Наши управления и старшие агенты на линии примыкают преимущественно к правым кадетским течениям, мастерские почти сплошь настроены большевистски»[446], — записал в своём дневнике один из членов ревизионной комиссии Викжеля в Октябрьские дни. Это положение и заставило Викжель начать кампанию за спасение буржуазной демократии под флагом «нейтралитета» в гражданской войне.
При других условиях Викжель выступил бы открыто за свержение Советов.
В разгар наступления Краснова — Керенского под Гатчиной, 29 октября, Викжель выносит постановление о власти и посылает телеграмму «Всем, всем, всем»:
«В стране нет власти… Образовавшийся в Петрограде, Совет народных комиссаров, как опирающийся только на одну партию, не может встретить признания и опоры во всей стране. Необходимо создать новое правительство…»[447].
Дальше в телеграмме говорилось, что в создании правительства должны принять участие все социалистические партии — от большевиков до народных социалистов включительно…
«Железнодорожный союз заявляет, что к проведению своего решения он будет стремиться всеми имеющимися у него средствами, вплоть до прекращения всякого движения на дорогах. Остановка движения наступит в 12 часов ночи сегодня с 29 на 30 октября, если к тому времени боевые действия в Петрограде и Москве не будут прекращены»[448].
В тот же день Викжель послал делегацию к Керенскому. Делегация сообщила, что в 12 часов ночи прекратится железнодорожное движение, если её условия не будут приняты. Керенский и его сообщники ухватились за предложение Викжеля. Оно давало им в руки весьма ценную возможность — выигрыш времени. Керенский потребовал доставить ему представителей партий, вошедших в «комитет спасения», и министров-социалистов, чтобы вместе с ними решать вопрос о предложении Викжеля. Делегаты обещали доложить об этом Викжелю. После этого Керенский потребовал дать ему поезд до Могилёва для совещания с армейскими организациями. То, что не удалось Керенскому за все эти дни — прорваться в Ставку к генералам, — то он пытался выполнить с помощью Викжеля. Делегаты согласились пропустить поезд Керенского в Ставку. Этим представители Викжеля вскрыли всю суть своей позиции: «нейтралитет» Викжеля был прикрытием активной помощи контрреволюции. После беседы с Керенским викжелевцы вернулись в Петроград.
Петроград в это время продолжал усиленно готовить отпор Краснову. Ликвидировав юнкерское восстание, Военно-революционный комитет принял решительные меры к защите красной столицы, готовясь нанести врагу сокрушительный удар.
Тут же на месте был выработан план наступления. Склоны Пулковской горы, являвшейся центром позиции, были заняты Красной гвардией, основное ядро которой составляли отряды Выборгского района. На правом фланге, в районе деревни Новые Сузы, расположились моряки, прибывшие из Гельсингфорса и Кронштадта.
Левый фланг в районе Большого и Подгорного Пулкова заняли солдаты Измайловского и Петроградского полков. Там же находились четыре броневика. Общее число революционных войск составляло около 10 тысяч человек. Остро чувствовался недостаток в артиллерии. У советских войск было только два полевых орудия. Это особенно сильно сказалось на следующий день, когда начался бой. Генерал Краснов имел значительное превосходство в артиллерии.
Всю ночь советские части окапывались на занятых ими позициях. Тут же, в небольшом домике, на окраине Подгорного Пулкова, работал штаб, отдавая последние распоряжения, распределяя подвозимые продукты, направляя на позиции продолжавшие подходить отдельные части и вооружённые группы рабочих. Наступление советских войск было намечено на утро 30 октября.
Для ускорения наступления против войск Краснова Сталин послал на фронт Серго Орджоникидзе во главе группы большевиков. 29 октября Военно-революционный комитет предложил комиссару Балтийского вокзала предоставить Серго специальный паровоз. Серго выехал на фронт.
Он обходил позиции, беседовал с красногвардейцами. Его спокойная уверенность победе поднимала настроение. Серго тщательно ознакомился с планом наступления и доложил о нём Ленину и Сталину. Сталин считал необходимым рыть окопы и готовить баррикады в самом городе на тот случай, если казаки прорвутся под Пулковом.
На фронте под Пулковом побывали представители Военно-революционного комитета, в их числе Д. 3. Мануильский. Они сообщили:
«Настроение рабочих прекрасное, твёрдое, выдержанное и стойкое. Отсутствие офицеров у рабочей гвардии сказывается. Солдаты — настроение стойкое. У матросов — также… Красногвардейцам, морякам заявили, что юнкера скрючены, произвело впечатление»[449].
В ночь на 30 октября представители Военно-революционного комитета были в штабе. В комнате — много офицеров и солдат. Шумно, накурено. На столе разбросаны карты. Обсуждался план наступления. Решили усилить фланговое движение со стороны Красного Села. Солдаты, особенно разведчики, вносили поправки при обсуждении плана. Красногвардейцы требовали ускорить наступление. Красногвардейцы, среди которых было немало участников взятия Зимнего дворца, рвались вперёд. Они полны были наступательного порыва. Их стремительность заражала солдат, передавалась морякам.
Представители Военно-революционного комитета выяснили, что отсутствие артиллерии сказывается крайне чувствительно.
30 октября Военно-революционный комитет, заслушав своих представителей, постановил командировать двух товарищей для усиления штаба, послать артиллерию и автомобили. Комитет поручил группе товарищей достать машины. В течение немногих часов лихорадочной работы было реквизировано несколько десятков автомобилей. Их срочно направили под Пулково. В городе быстро реквизировали пятьдесят лошадей для артиллерии.
Серго Орджоникидзе в окопах под Пулковом.
Рисунок В. В. Щеглова.
Ленин и Сталин ни на минуту не прекращали своей работы над укреплением фронта. 30-го утром они вызвали к себе всех районных организаторов партии большевиков. Собралось человек десять-двенадцать. Ленин информировал о положении под Пулковом. Надо поднять массы — возможно, придётся драться в городе, требовали Ленин и Сталин, рекомендуя готовить оружие и отряды. Владимир Ильич сам набросал на клочке бумаги мандат, коим поручалось взять на Путиловском заводе всё, что нужно для фронта.
Рано утром 30 октября у Краснова появился гимназист, прорвавшийся из Петрограда, с запиской от Совета союза казачьих войск. Растерянные руководители юнкерской авантюры в панике писали, что «положение Петрограда ужасно»… Красногвардейцы «избивают юнкеров». «Пехотные полки колеблются и стоят»… «Казаки ждут», пока пойдут пехотные части. Вся надежда на корпус Краснова. Совет союза требует вашего немедленного движения на Петроград»[450].
Матросы под Пулковом.
Генерал Краснов приказал казакам выступать. Одну сотню казаков Краснов направил на Красное Село в обход правого фланга красных войск. Полусотня казаков была направлена вправо, чтобы нащупать левый (фланг в районе Большого Кузьмина. Один разъезд силой взвода должен был произвести разведку в направлении Славянки и Колпина. Артиллерийские батареи развернулись в районе деревни Редкое-Кузьмино, прикрытые цепями спешенных казаков. Тут же, несколько оттянутое назад, находилось главное ядро отряда. Сам Краснов наблюдал за ходом боя с окраины деревни Редкое-Кузьмино.
Красные части не выжидали наступления белогвардейцев. Утром 30 октября, согласно утверждённому плану, красногвардейцы перешли в наступление. Раздалось «ура», и части, имея во главе командиров, бегом стали спускаться с горы.
На стороне казаков был перевес в артиллерийском огне. Опытные артиллеристы, которыми командовали офицеры, наносили красным войскам значительный урон. Многие рабочие впервые в жизни очутились под огнём пушек. Командиры тут же под обстрелом обучали молодых бойцов применяться к местности. Красногвардейцы залегли. Над головами рвалась шрапнель. Казачья артиллерия организовала заградительный огонь. Казачьи сотни двинулись было вперёд под прикрытием артиллерии.