Все спешили на Алексеевскую улицу, где помещались: Рогожский Совет, штаб и районный партийный комитет. Оружия не было. Рабочие трамвайного парка ушли, — попросив:
— Придут винтовки, скажете нам, — через десять минут прибежим.
Так оно и случилось. Когда была доставлена первая партия винтовок, послали за трамвайными рабочими. Они скоро примчались, вооружились и в числе 50 бойцов пошли занимать позиции на Варварской площади. Такое же оживление было у Симоновского подрайонного Совета.
В Замоскворецком районе, где во главе военно-революциинного комитета стоял большевик, профессор астрономии Штернберг, красногвардейцы, взявшие на себя охрану мостов, очистили от юнкеров Каменный мост и заняли Крымский, к последнему со стороны Зубовского бульвара подошёл отряд 193-го полка и соединился с замоскворецкими красногвардейцами. Красная гвардия заняла Коммерческий институт, где засел белогвардейский отряд. Там было арестовано 87 студентов-белогвардейцев.
Помещение районного комитета в Замоскворечье напоминало военный лагерь. Все комнаты были переполнены рабочими. «Двинцы» и солдаты 55-го запасного пехотного полка обучали их обращению с винтовками и револьверами. Рабочие рвались в бой. Ряд фабрик и заводов занимал своими красногвардейцами отдельные участки. Завод Михельсона дал отряд в 200 красногвардейцев и 150 санитаров. Рабочие телефонного завода и электрической станции заняли Чугунный мост и охраняли его от юнкеров. Рабочие станции выключали свет в местах расположения белогвардейцев. С завода «Поставщик» пришёл отряд в 50 человек. Даниловская мануфактура охраняла район от нападения казаков, которые могли придти по шоссе из Каширы.
Большую самоотверженность проявили рабочие трамвая. Они привозили оружие, ездили на разведку. Выделили прекрасный отряд бойцов. Рабочие, обив досками вагон и насыпав в прослойки песок, создали таким образом самодельный бронепоезд. Пытались было наступать по Каменному мосту, но юнкера перебили провода трамвайной линии, и вагон остановился. Когда понадобились инструменты для рытья окопов, рабочие выдали лопаты из своих мастерских. Выдавали по счёту и строго следили за возвращением. Они чувствовали себя хозяевами и крайне бережно относились к имуществу.
В тылу района, в Котлах, стояли казаки. Было их немного: основная часть ушла в центр. Но они могли внести панику неожиданным налётом. Рабочие Даниловской мануфактуры послали к ним агитаторов. После митинга казаки согласились выдать оружие. Район был очищен от небольших групп белых, и все вооружённые отряды были посланы к Москва-реке.
В Хамовническом районе юнкера держались в 5-й школе в 1-м Смоленском переулке, у Смоленского рынка. Арбат был весь в руках юнкеров.
Красногвардейцы трамвайного парка.
В этом же районе находился и центральный интендантский продовольственный склад, на углу Остоженки, снабжавший продовольствием московский гарнизон. Этот склад был занят юнкерами. Задача района состояла в том, чтобы закрепить за собой Брянский вокзал и занять интендантский склад. Нужно было удержать Крымский мост, — через который шла связь с Замоскворечьем. Однако главное внимание было сосредоточено на 5-й школе прапорщиков в Смоленском переулке.
Поздно ночью 27 октября, по получении известий об ультиматуме Рябцева, тотчас же выступили солдаты 193-го полка. К солдатам добавили красногвардейцев и двумя отрядами повели наступление на Крымский мост.
Утром 28 октября офицеры полка, занимавшие общежитие против казарм, обстреляли корпуса. Тогда солдаты выскочили с винтовками, ринулись к общежитию и взяли его приступом. Многих офицеров перекололи.
Нападение офицеров вызвало такое возмущение, что солдаты потребовали отправки полка на позиции. К 12 часам три роты ушли через Пресню на Ходынку для прикрытия артиллерии.
Председатель комитета 193-го полка привёл роту на помощь осаждающим интендантский склад. Совместной атакой склад был взят. Последний юнкерский грузовик увозил продовольствие под обстрелом революционных войск.
Отряды Хамовников и Замоскворечья — последние перешли по Крымскому мосту — оттеснили юнкеров в глубь Остоженки, а по Пречистенке — к самому штабу Московского округа, выходящему на Пречистенку и в переулок на Остоженку. Тут юнкера оказали упорное сопротивление. К ним подоспели подкрепления. К вечеру 28 октября юнкера перешли в наступление и по Остоженке и по Пречистенке. У Смоленского рынка наступление юнкеров поддерживал броневик.
Дорогомиловский революционный комитет после налёта офицеров вновь организовался и быстро сколотил несколько отрядов из рабочих района, железнодорожников и солдат команды выздоравливающих.
Ночью 28 октября по призыву ревкома пришли 200 рабочих трамвайного парка с инструментом. Рабочие вырыли окопы у Бородинского моста, на Плющихе, по Смоленскому бульвару, на Пречистенке.
Замоскворецкий район ночью же подвёз на грузовике громадные тюки с хлопком. Прикрываясь ими, красногвардейцы вырыли окопы на Остоженке. Выросли окопы и в Замоскворечье у Каменного моста, а у Москворецкого — была построена баррикада.
Роль Бутырского и Сущевско-марьинского районов сводилась к охране территории районов от проникновения белых и к пополнению красногвардейцами сил Московского военно-революционного комитета.
Перед Пресней стояли следующие задачи:
1) не пускать белых на Брянский и Александровский вокзалы,
2) не позволить юнкерам захватить Ходынку с её артиллерией.
Часов в 11 утра 28 октября пресненцы послали членов ревкома в Хамовники за отрядом для прикрытия артиллерии. Не прошло и часа, как отряд солдат двинулся на Ходынку. Но оттуда уже выступила к Совету 5-я батарея, осторожно направляясь к центру города. Недалеко от Страстной площади на батарею неожиданно налетели белые. Артиллеристы отогнали их беглым огнём винтовок. На площади артиллеристы нашли солдат 193-го полка. Отослав лошадей в прикрытие, артиллеристы приступили к обстрелу градоначальства. В центре грянули первые выстрелы пушек.
Артиллерийская канонада подняла настроение во всём Пресненском районе. Началось быстрое формирование отрядов. Они наступали на линию Садовой от Каретного ряда и до Новинского бульвара.
Военно-революционный комитет железнодорожного района находился в Сокольническом районе, на Николаевском вокзале. В этом районе находились самые крупные дороги — Ярославская, Казанская и Николаевская. Николаевский вокзал имел и имеет прямую связь с Курским вокзалом. На Николаевском вокзале помещалось московское бюро Викжеля.
На территории вокзалов, за исключением Брянского, боев не было, но военно-революционные комитеты отдельных дорог оказывали московскому восстанию громадную помощь: 1) они заняли вокзалы вопреки «нейтральному» Викжелю, 2) приостановили передвижение белых войск на Москву, 3) установили связь с Петроградом через вокзал Ярославской дороги, 4) нашли на Казанском вокзале около 40 тысяч винтовок, 5) в Московском железнодорожном узле совершенно изолировали организацию Викжеля, а на Курской железной дороге Военно-революционный комитет арестовал главный дорожный соглашательский комитет, 6) все свободные отряды со всех дорог военно-революционный комитет железнодорожного района отправлял в центр. Отряды красногвардейцев-железнодорожников тех дорог, которые находились в районе боёв, принимали в них активное участие.
К ночи 28 октября положение Военно-революционного комитета значительно улучшилось. Юнкерам не удалось расширить захваченный ими район. Наоборот, вокруг них образовалось почти сплошное кольцо. Рабочие отряды теснили юнкеров к центру. Все вокзалы были в руках красных. Никто не пришёл на помощь к юнкерам, а к Совету подходили всё новые и новые отряды. Перед зданием Совета стояли пушки, одним своим видом поднимавшие дух бойцов. А главное состояло в том, что развернулось в массовом масштабе формирование отрядов. Военно-революционный комитет просил из района 100 человек — приходило 300. На борьбу поднялись народные массы. Районы гудели, как растревоженные ульи. Творческая инициатива переливалась через край.
Ночью 28 октября поручик Ровный опять говорил со Ставкой. От прежней заносчивости не осталось и следа.
«Центр главным образом в наших руках, — докладывал поручик, — за исключением района, прилегающего к дому генерал-губернатора.
Окраины в руках Красной гвардии и взбунтовавшейся части солдат.
Замоскворечье — не в сфере нашего воздействия…
Ввиду недостатка сил и переутомлённости верных правительству войск не представляется возможным быстрое очищение Москвы от восставших»[525].
Ровный закончил своё унылое сообщение просьбой прислать поскорее помощь.
Ставка, однако, хорошо понимала настроение белых в Москве. Дитерихс закончил беседу о поручиком Ровным угрозой: он сообщил «для личного сведения», что ему приказано в случае надобности «… устранять от фактического исполнения обязанностей всякого начальника без исключений…»[526].
По окончании беседы с Москвой Дитерихс вызвал Западный фронт и убедительно просил послать в Москву срочную помощь, но обязательно из ближнего района. Западный фронт ответил, что ему не позволяет комитет в Минске.
«— Но ведь вы можете послать не с фронта, а из Минского округа.
— Дело в том, что у нас в тылу всюду выступления большевиков и захват ими власти. Всюду требуются войска. Имеется как бы резерв в Калуге, но начальник округа требует пересылки войск из Калуги в Смоленск, в Ржев и Вязьму. Сейчас доложу главнокомандующему и о последующем сообщу.
— Доложите, что очень нужно. Очень, — повторяю второй раз.
Дитерихс»[527].
С большим трудом удалось найти часть: в Москву приказали отправить три эскадрона нижегородских драгун, которые не то стоят в Калуге, не то идут в Смоленск. Толком не знали, где они находятся.
Утром 29 октября революционные войска перешли в решительное наступление. Отряд самокатчиков в 70 человек занял Малый театр.