Мое тело напряглось, когда рука на моей спине исчезла, прощупывая мой зад, касаясь кончиком своей длины сморщенной кожи между моими ягодицами.
— Ты что…
— Да, это так, — ответил он хриплым голосом, постанывая, медленно протискиваясь сквозь плотное кольцо. — Ты хочешь этого, не так ли?
У меня задрожали ноги, когда он остановился позади меня, тяжело дыша.
— Да, заставь меня почувствовать, — ответила я, дрожа с головы до ног.
Он на мгновение успокоился, покрывая сладкими, нежными поцелуями мою шею сбоку.
— Я могу заставить тебя почувствовать, но это будет больно.
— Тогда сделай так, чтобы было больно, — потребовала я.
Он застонал мне в ухо и обхватил ладонями мои ягодицы, раздвигая меня, чтобы он мог наблюдать, как погружается внутрь еще на дюйм, затем он прижался к моей спине, медленно проникая все глубже. В его голосе звучала боль, когда он погрузился по самую рукоять.
— Так тесно. Твой первый раз здесь может быть со своей парой. В конце концов, все принадлежит мне, так же как и ты.
Мой рот открылся, чтобы возразить на его чувство собственности, но раздался только громкий крик, когда он отстранился, а затем двинулся бедрами вперед.
Его бедра медленно прижались ко мне, и, хотя это было больно, он застонал, наслаждаясь болью.
— Райкен, — выдохнула я. — О боги.
Жжение чувствительной плоти медленно утихло, сменившись приятной полнотой. Знакомое покалывание пробежало по моему позвоночнику, сообщая, что я близка к краю.
Его рука сжала мою челюсть, переплетая мой рот со своим. Наши губы соприкоснулись, и его язык прошелся по моему. Прижимаясь к нему по мере того, как его темп увеличивался, наслаждаясь запретным ощущением его присутствия внутри, таким было это место. Прежде чем он достиг дна в последний раз, наполняя меня своим освобождением.
Со стоном он вышел из меня, ослабив хватку, когда я стояла, прислонившись к стене. Я выгнула спину, когда он обхватил мои ягодицы и раздвинул их одной рукой, сжимая другую в кулак на всю длину. Его челюсть сжалась, когда он накрыл мой зад остатками своего оргазма. Горячие струйки жидкости попали мне на ягодицы, и пострадавшая, сморщенная кожа слегка обожглась.
— Ну вот, — он выдохнул, его ладонь коснулась моей щеки. — Только не говори, что я никогда ничего тебе не дарил.
Я стиснула зубы. Мудак.
Его прикосновение исчезло, и мое тело прислонилось к стене. Мне потребовалось мгновение, чтобы выровнять дыхание и расправить мое платье, опасаясь того, как ткань прилипнет к моей коже. Когда я повернулась к нему лицом, его штаны были уже застегнуты, на лице застыло жесткое выражение.
— Я никому не принадлежу, — заявила я, вспоминая его предыдущие слова.
Не потому, что я не хотела его; нет, меня тошнило от одной мысли, что он может завладеть другой женщиной, не мной.
Он фыркнул, отпуская меня, и двинулся было к выходу, но я крепко схватила его за запястье.
— Ты ошибаешься в том, что произошло здесь. В Камбриэле.
Он снова дернулся, но я держала крепко. Когда его взгляд переместился на мою хватку, его дыхание остановилось, а тело застыло. В суматохе он вцепился в мой рукав, объяснив все, чего у меня не было возможности сказать.
— Что. Это? — рявкнул он, схватив меня за руку.
Когда он поднес мое запястье к свету бра, стоявшего рядом с нами, его глаза дрогнули, а лицо вытянулось.
Я попыталась вырвать запястье, но Райкен удержал его на месте, полностью разорвав мой рукав, обнажив железные с рунами кандалы, обжигающую кожу. Он прерывисто вздохнул, когда его глаза встретились с моими.
— Я не знал, — прошептал он.
— Я пыталась сказать тебе, но ты не захотел слушать.
Райкен отпустил мою руку и попятился, воздух выбило из его легких, как будто его ударили.
— Прости, — он провел рукой по волосам, чуть не сбив корону с головы. — Мне так, так невероятно жаль, Далия.
Я не могла заставить себя беспокоиться о его сожалении.
— Может быть, в следующий раз послушаешь, что я хочу сказать.
Райкен выдохнул и оперся руками о стену позади себя, как будто не мог удержаться на ногах без посторонней помощи.
— Ты сказала, что была в тюрьме, — он покачал головой и провел рукой по лицу. — Где?
— В подземелье. Где же еще? — я закатила глаза.
Он сглотнул, и его раскаяние разозлило меня сильнее, чем жестокость, которую он излучал. Я могла справиться с сожалением, я могла справиться с негодованием, но жалость? Это перешло черту.
— Мне не нужна твоя жалость, — выплюнула я.
— Это не жалость. Это печаль, сожаление, сочувствие. Я чувствовал твою боль через узы. Твои страдания. Чувствовал, как будто ты сдалась, но я ничего не мог с этим поделать, — Райкен поднял глаза к потолку и, стиснув челюсти, покачал головой. — Нет, я мог бы что-то с этим сделать, но я этого не сделал.
— Мне не нужны твои слезы, Райкен. Прибереги свою слезливую историю для кого-нибудь другого, — я махнула рукой и хотела отойти, но он протянул руку и коснулся моего запястья, слегка зашипев от прикосновения железа к своей коже.
Я прищурила глаза — то, как он изучал наручники с рунами, казалось расчетливым.
— Ты можешь их снять?
— Я не знаю. Они железные, — ответил Райкен, стиснув зубы и крепко сжимая наручники.
Его кожа загорелась от прикосновения, но он сжал их крепче. Маленькие серебряные искорки слетали с его рук, с шипением растворяясь в никуда. Он стиснул зубы и попробовал снова и снова.
Ничего.
Он судорожно вздохнул.
— Я не могу. Железо и руны, подавляют мои силы. Мы можем попытаться сломать их. Эулалия, возможно, смогла бы помочь…
Он насмехался. Эулалии было все равно, что со мной случится. Она предельно ясно дала понять, как мало ее волнует моя судьба, полностью избегая моих отчаянных попыток установить зрительный контакт.
— Я перепробовала все, что могла. Я пыталась снять их магией, пыталась сломать, пыталась стянуть, но они слишком сильные.
— В какой части подземелья ты была?
— Ты знаешь, в какой.
Райкен отпустил мое запястье, зубы блеснули в свете свечи, сухожилия на его шее вздулись.
— Я, блядь, убью его.
Он сжал кулаки и отодвинулся, тело натянулось, обученное и подготовленное к убийству.
— Нет! — я крикнула, когда я бросилась на него, прижимая к стене. — Он мой.
Ему не нужно было спрашивать, что я имею в виду; короткий кивок его головы и решительный взгляд сказали мне, что он уже знал. Между нами состоялся безмолвный разговор, наши взгляды изучали друг друга.
Я приподняла подбородок, а он опустил глаза. Райкен уважил бы мое желание, потому что Эйден был моим. Чтобы сломать. Чтобы отомстить. Чтобы убить.
Глава 11
Далия
Девятое марта было не только днем начала саммита — это был еще и день моих двадцать четвертых именин. Вряд ли вы догадались бы об этом по тому, как со мной обращались фрейлины, а охранники загнали меня в аудиторию саммит, как скот на аукцион. Изначально меня не должно было быть здесь, но, видя, что теперь я была главной разменной монетой в обсуждениях на этой неделе, Эйден удостоверился, что бы я присутствовала.
К счастью для меня, Эйден разрешил мне сесть на два места повыше, рядом с Редмондом. Как это мило с его стороны.
Несмотря на его так называемую щедрость, я все еще была одета в свою новую, едва заметную униформу из прозрачной ткани, эту одежду хуже, чем вчерашнюю, что делало мое сидячее положение рядом с фигурой отца немного неудобным. Не то чтобы Редмонда это волновало — он не видел тела как таковые, только мешки из плоти и крови, предназначенные для изучения или игнорирования. За все одиннадцать лет совместной жизни я ни разу не видела, чтобы он проявлял к кому-либо хоть каплю романтического интереса.
Несмотря на это, я неловко заерзала на своем месте. Хотя мы были высоко и по большей части нас не было видно, все, что нужно было сделать, это поднять голову, чтобы мельком увидеть мое выставленное на всеобщее обозрение тело… и они это делали. Постоянно. Мой наряд был целенаправленным ходом на вечеринке Эйдена, означавшим, что это расстроит приезжего короля фейри.
Эйден бубнил от начала до конца о необходимости помощи и как таковой, а также о том, что каждая нация на нашем континенте находится в опасности. Тьма медленно просачивалась в наш мир, отравляя воздух и землю. Фрукты и овощи больше не росли, а деревья на окраинах Проклятого Леса медленно превращались в камень.
Несмотря на то, что теневые существа и тени оставили нас молиться, их мир просачивался в наш, соединяя нашу реальность с другой, которая была чистым ядом. Это был только вопрос времени, когда континент превратится бы в камень и пепел.
Редмонд усмехнулся рядом со мной, когда я потянула за вырез платья, пытаясь прикрыть грудь.
— Каждый кто посмотрит сюда, не увидит тебя, Далия. Они думают, что это конец света. Твой наряд — наименьшая из их забот.
Это было не совсем правдой. Райкен не переставал пялиться с того момента, как вошел в аудиторию, но в его взгляде больше не было осуждения или ненависти. Его глаза были полны беспокойства. Наша бурная ссора прошлой ночью переросла в своего рода негласное перемирие.
Я бы отомстила, а он молча ждал бы своего часа.
Если бы только я могла найти способ сделать это.
Я в последний раз поправила свой наряд и, прищурившись, посмотрела на Редмонда.
— Тебе не кажется, что это конец света?
Он откинулся на спинку стула и приподнял бровь.
— О, мне кажется, но с объединенными источниками науки и магии мы можем найти способ остановить тени. Если бы тени хотели уничтожить наш мир, они бы уже сделали это.
Он постучал указательным пальцем по подбородку.
— Нам просто нужно поговорить с ними и выяснить, чего они хотят.
— Боги теней когда-то были безжалостны. Не могу представить, чтобы они желали чего-то, кроме смерти и разрушений, — фыркнула я.