Поесть было невозможно, по крайней мере, не сейчас. Я все еще чувствовала запах лужи блевотины на полу, которую теперь убрали дворцовые служанки. С тех пор как Райкен ушел, в моей комнате была вращающаяся дверь. Сначала там суетился Брэндон, и когда я отослала его, он вернулся с подкреплением.
Габриэлла, Эйден и Джордж, которые были здесь, как мошки, от которых я не могла избавиться.
Габриэлла была заперта в своей комнате со вчерашнего вечера, ей больше не давали разрешения присутствовать на саммите, хотя она была королевой. Ее свобода была вырвана из ее рук, и теперь она не должна была покидать эти покои без сопровождающего. Она была полна огня и ярости, когда кричала. Но никто не приходил сюда просто так, и я, честно говоря, не могла вынести их вида, не после всего, что произошло.
Я выгнала их. Удрученное выражение лица Габриэллы все еще преследовало меня, но мне пока было не до этого. Не прямо сейчас.
Дверь снова приоткрылась, и я застонала.
— Уходи! — прошипела я.
Лицо Редмонда выглянуло в щель, и он вошел.
— Слышал, что случилось, — прошептал он, присаживаясь на кровать рядом со мной. — Райкен — самый глупый мужчина, которого я когда-либо встречал. Остается под вопросом, как ему удалось пройти по жизни невредимым.
Я не сказала ни слова в его защиту. Я не сказала ничего.
Редмонд продолжал свою нервную болтовню.
— Фейри нянчатся со своей молодежью, и технически он вступил во взрослую жизнь всего несколько лет назад, так что в таком случае, предположим, что «союз» подлежал осуждению. В конце концов, у него действительно украли корону и бросили в тюрьму.
Я впилась взглядом в Редмонда и прекратил свою праздную болтовню.
— Пожалуйста, ради любви ко всем богам, которые существуют, не упоминай его имени.
Редмонд приподнял бровь и покачал головой.
— Извини. Справедливое замечание.
Он протянул руку и схватил поднос с недоеденной едой.
— Однако тебе нужно поесть. Из того, что я читал, путь к выздоровлению, когда ты сталкиваешься с разорванной связью, будет долгим, и тебе понадобится твое здоровье.
Я выхватила поднос из его рук, посмотрела на блюдо с фруктами и сыром, моими любимыми, и поморщилась.
— Я поем, но при одном условии.
Редмонд наклонился, сцепив пальцы домиком в знак огромного интереса.
— Расскажи мне все, что нужно знать о парах.
Он кивнул и начал говорить, рассказывая старую, как само время, историю, которая оставалась скрытой. Я закинула в рот виноградину и прислушалась.
Сначала я выяснила бы, почему Райкен настаивал на разрыве связи, а затем заставила бы его заплатить.
Глава 19
Малахия
Пара моего маленького света был не тем, за кого он себя выдавал.
Одним из моих многочисленных дарований всегда была способность заглядывать в прошлое, настоящее и будущее, способность, о которой Дуана не подозревала. Она всегда восхищалась тем, как я, казалось, все знал, как мне всегда удавалось выследить это, понять, что она задумала, и оставаться на шаг впереди.
Именно поэтому я всегда знал, где ее найти, даже сейчас. Но пока я сидел в своей затемненной комнате с закрытыми глазами, перебирая далекое прошлое, настоящие моменты и возможности будущего, все еще был один человек, которому удалось ускользнуть из моих рук.
Верховный король Страны Фейри. С ним что-то было не так, он что-то скрывал. Он не был фейри, по крайней мере, не полностью, потому что если бы он был им, его силы никогда бы не смогли коснуться меня, не говоря уже о том, чтобы оставить след.
Я открыл глаза, протянул руку, чтобы провести пальцами по отметине, которую он оставил, и покачал головой. Он был чем-то большим, чем казался. Я бы выяснил, кем он был, а затем уничтожил его. Он не забрал бы то, что принадлежало мне, что было создано для меня, обещано мне, когда я был молод.
В Ином Мире я следил за Дуаной с помощью зрения. Так я узнал, что она сменила имя и была удочерена тем человеком, Редмондом. Так я узнал, с кем она была близка, тех немногих, кого она называла семьей и друзьями.
Проблеск здешней жизни с помощью дара зрения был единственным, что помогло мне пережить тысячи лет пыток и боли. Я прокручивал в голове образы, как она извивается, образы ее раздетой и обнаженной. Я даже видел милый маленький момент между ней и мальчиком-девственником, который называл себя королем. Хотя образы иногда заставляли мою кровь закипать, все было в порядке, потому что после того, как все будет сказано и сделано, я заменю безликих мужчин. Мы вступаем в половую связь. Я укрощаю ее течку.
Я наблюдал за каждым моментом ее жизни, но так называемый фейри Райкен никогда не появлялся ни на мгновение. Он был аномалией, кусочком головоломки, который не совсем подходил друг другу, и я бы нашел способ убедиться, как он был удален. Каким-то образом мужчине удалось ускользнуть из поля зрения, моего. Мне нужно было знать почему.
Я был удивлен, когда увидел этот след от укуса на шее, услышал, что у нее есть пара, у меня чуть сердце не остановилось. Я никогда раньше не удивлялся. Никогда, ни разу в жизни.
Мне это не понравилось.
Я снова закрыл глаза и погрузился в эту яму внутри себя, позволяя двум мгновениям пройти сквозь тьму, раскрывая хронологию ее жизни. Я прижался к стене, пытаясь вглядеться в ту ночь, которую он здесь был, в ту ночь, когда он изначально укусил её, но этих ночей там не было. Это было так, как будто определенные места были поглощены целиком, оставив большие промежутки тьмы, когда он вошел в ее жизнь. Я мог видеть пустые места там, где он присутствовал, но это было так, как будто эти моменты были вычеркнуты из реальности.
Временная шкала продвигалась вперед с неумолимой скоростью, и я перешел к определенной области, которую я должен иметь возможность увидеть мельком. В конце концов, я был частью этого.
Прямо здесь — прошлой ночью — прошедший момент, который должен был иметь совершенно другой исход, теперь превратился в искаженный образ. Даже после того, как представление о его появлении оформилось, его все еще не было в поле зрения. В моем сознании это был размытый сценарий, хотя я сам был свидетелем.
В моих проблесках будущего это был я и только я. Она сдалась, а его не существовало.
Я прищелкнул языком и открыл глаза. Нет, он был совсем не тем, за кого себя выдавал. Его присутствие или его отсутствие все усложняло. Мой план пойдет не так, как я предполагал, по крайней мере, до тех пор, пока он остается вовлеченным, до тех пор, пока она продолжает быть его парой. Был бы необходим новый подход, который требовал бы углубления в истину о его происхождении при разработке новой стратегии.
Дуана была моей — она всегда должна была быть моей. В конце концов, мы были созданы друг для друга, точно так же, как были созданы свет и тьма, дополняющие друг друга.
Я поднялся с кровати, облачаясь в темные кожаные доспехи.
Сегодня вечером мы отправимся на войну.
В столовой воцарилась тишина, когда я вошел, и ухмылка растянулась на моем лице. После вчерашних событий на вершине обитатели были в ужасе от моих способностей, но недостаточно. Мои крылья расправились, когда я вошел, их кости затрещали. Тени скользили вокруг меня, посылая усики в сторону тех, кто подошел слишком близко. Глубоко вздохнув, я выпустил шум из своей груди — тихий звук — тот, который заставлял людей чувствовать ужас и замешательство, который заставлял их мочиться и застывать на месте.
Запах мочи ударил мне в ноздри, и я тихо хихикнул. Это было почти слишком просто. Я никогда не мог понять, почему Дуана находила это место таким привлекательным — хотя, возможно, она любила этот мир, потому что меня в нем не было.
Эта мысль была отрезвляющей.
Мои глаза сканировали толпу, пока мои создания занимали свои места за круглым столом, зарезервированным для моего мира, но там не было ни Дуаны, ни бастарда, который спаривался с ней.
Однако этот маленький скользкий король был здесь, тот, кто взял Дуану в любовницы. К счастью, свет мой никогда по-настоящему не соглашалась на эту роль.
Он высоко держал голову, занимая место за столом на возвышении, его друг сел рядом с ним. Король был в ужасе от того, что я мог сделать, но разочарование победило страх.
Сегодня он дважды пытался договориться, пытался понять, чего я на самом деле добиваюсь, но я дважды отказывался признавать его, пока свет мой не вернулась на вершину. Смертный мужчина в ответ стал кроваво-красным, оттенка почти такого же глубокого, как волосы Дуаны.
Я бы не стал торговаться, заключать мир или войну, если бы рядом не было ее. Это было мое единственное условие, и поскольку я отказался от двух переговоров, саммит закончился рано.
Или, по крайней мере, мальчику хотелось бы, чтобы это произошло.
Мои создания сидели со мной, поток мысленных дискуссий проходил между нами.
Я голоден.
Мы все голодны.
В мою голову проскользнул Валаам.
Эти люди выглядят аппетитно. Нам нужен только один, чтобы разделить его на всех.
Его темные глаза скользнули к лидеру, который говорил в святилище, когда мы вошли, — лорду Хеншоллу, я полагаю.
Этот выглядит как маленький лакомый кусочек. Никто не заметит, если он пропадет.
Дагон и Тод кивнули головой, их раздвоенные языки скользнули между острыми зубами, когда они с вожделением уставились на мужчину. Их изодранные крылья расправлялись, когда они готовились к охоте, которой никогда не суждено было состояться.
Я закатил глаза.
Все бы заметили, если бы он пропал.
Особенно этот мальчик, Брэндон, который повсюду ходил за Дуаной, как щенок. Последнее, что мне было нужно, это чтобы она разозлилась из-за того, что мои подданные съели любовника её друга.
Те, кто присутствовал на саммите, — вне досягаемости. Помните о закреплённых охотничьих угодьях и ни в коем случае не смейте снова предлагать съесть кого-то из них.