На этот раз, когда я хотел ткнуть его, Редмонд схватил меня за палец и вывернул. Движение на мгновение ошеломило меня, и мой голос дрогнул.
— Я знаю, что облажался, Редмонд. Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в ком другом, чтобы напоминать мне, насколько сильно.
Редмонд покрутил мой палец чуть сильнее, затем отпустил его и, повернувшись ко мне спиной, отступил к дивану.
— Тогда исправь это и перестань жаловаться, и, ради всего святого, перестань вести себя как чрезмерно эмоциональный грубый самец и начни думать своей головой, — Редмонд развернулся к остальным. — Дети, одни дети.
Провидица кивнула в знак согласия, а я изучал молчаливую девушку, желая заглянуть в ее разум.
— Насколько сильно я сбил нас с пути? — спросил я, неуверенный, знала ли она об отвержении заранее, было ли это что-то уже заложено в камень или это был поворот на тропинке. Я сам этого не ожидал, и я все еще проклинал свою глупую реакцию на то, что произошло.
Маленькая провидица посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, и когда она заговорила, ее голос был мягким и детским.
— Очень сильно.
Я что-то промычал и переместился в зону отдыха, медленно оценивая Исадору, Эулалию, Ниццу, Редмонда, затем посмотрел на Матильду, и мое прежнее бахвальство испарилось.
— Мне нужно знать все. Что будет дальше? Каковы наилучшие шаги для продвижения вперед?
Седые волосы провидицы упали ей на лицо, когда она уставилась в пол потухшими глазами. Когда она подняла голову, они встретились взглядами с лицом Эулалии.
— Продолжай, — кивнула Эулалия. — Ты можешь рассказать ему все, что знаешь. Он должен знать, какой ущерб нанесли его действия.
Финн выдохнул. Казалось, ему не придется сражаться со своей парой, по крайней мере, не сегодня.
Голос Матильды был скрипуч, когда она произносила эти слова, слова, которые она шептала едва слышно.
— Неизвестно, какой ущерб причинили твои действия, Верховный король, потому что ты не существуешь в поле зрения. Там, где ты должен быть, есть стена, нечто непроницаемое, в которое даже я не могу заглянуть. Что-то или кто-то защищает твое присутствие от других, и так было всегда. В будущем, если бы ты не отверг Далию, проблема была бы решена в течение недели. Демон был бы мертв, твоими руками. Вскоре после этого она оказалась бы в Стране Фейри, хотя неизвестно, была бы она там ради тебя. Я предполагаю, что причиной был бы ты, но на самом деле невозможно узнать, когда отсутствует твое присутствие в поле зрения. Не видя возможностей, невозможно понять, как ты можешь повлиять на ситуацию.
Я нахмурил брови и обвел взглядом маленький столик.
— Что это значит?
Исадора фыркнула.
— Я же говорила тебе, что мужчины-фейри медлительны.
Эулалия отмахнулась.
— Это значит, что она не может видеть ни твоё прошлое, ни настоящее, ни будущее. Это значит, что ты анахроничен — нечто, что не вписывается в ход событий. А потому, лучшее, что ты можешь сделать — это не вмешиваться в уже запущенные события. Твои действия приведут лишь к хаосу и непредсказуемости.
Я напрягся от её слов. Если Далия была замешана, значит, и я тоже. Не было ни малейшего шанса, что я просто отсижусь в стороне и позволю ей утонуть в хаосе без меня. Я фыркнул от абсурдности их совета.
— Ты вообще понимаешь, почему тебя не видно в видениях, Райкен? — вмешался Редмонд. — Есть что-то, чего ты сам не знаешь о своём происхождении? Или о том, кем ты являешься?
Мои ноздри раздулись, когда я посмотрел на Редмонда. Верность в отношениях между моей матерью и отцом слишком часто подвергалась сомнению, и я без сомнения знал, что они хранили верность друг другу, которую невозможно было нарушить.
— Нет.
Я подумал о том, что только что произошло, и посмотрел на провидицу.
— Если ты не видишь моих действий, тогда как ты смогла послать Финна, чтобы помешать мне убить этого придурка?
Провидица опустила голову.
— У меня было видение, как Далия просыпается рядом с мертвым телом своего брата, и ее действия после этого были некрасивыми. Все погибли. Было нетрудно догадаться, у кого хватит сил уничтожить демона.
Я утвердительно промычал.
— Интересно.
В комнате воцарилась тишина, и Финн сжался, зная, что мне не понравится то, что будет дальше. Я откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул.
— То есть ты хочешь сказать, что я неизвестный, и мои действия могут повлиять на твои планы в судьбе?
Матильда кивнула, и глаза Эулалии предостерегающе впились в нее.
— Хорошо. Тогда, если то, что ты утверждаешь, правда, есть шанс, что мои действия могут привести не только к негативному результату, но и к положительному.
— Нет! — заспорила Эулалия. — Пока лучше оставаться на выбранном пути. Это будет долгое путешествие, благодаря изменениям, вызванными твоими действиями, — она ткнула пальцем в мою сторону, — но демону дадут кусок веревки, на которой повесится. Если мы выйдем из ситуации и позволим событиям развиваться без нашего вмешательства, все образуется само собой. У всех будет счастливый конец.
Мрачный смех вырвался у меня, как гром среди ясного неба.
— А как насчет моего счастливого конца, хм? Что это за события, которые нужно разыграть и сколько времени они займут? Я должен сидеть сложа руки и смотреть, как страдает моя пара? Я этого не сделаю. Я не позволю ей страдать, независимо от результата.
Эулалия вздрогнула, затем беспомощно посмотрела на пару, умоляя о помощи. Финн сидел стоически, стиснув челюсти, вперив взгляд в стену. Он поступил бы так же на моем месте, и он знал это. Судя по ее раздраженному вздоху, она тоже это знала.
— Райкен, пожалуйста, — отчаянно взмолилась Эулалия. — Я понятия не имею, что делаю. Я потрясена, я в ужасе от того, что мы допустим ошибку или примем решение, которое потенциально может изменить судьбу мира. Ты только усугубляешь ситуацию. Далия — моя подруга, и я бы никогда не пожелала ей зла, но так и должно быть. Другого пути нет.
— Ты называешь ее своей подругой? — я зарычал. — Ты пыталась убить здесь!
Грудь Эулалии вздымалась, и она опустилась, обхватив голову руками, откуда-то из глубины вырвался сдавленный звук.
— Я знаю. Матильда ошиблась. Мы все ошиблись. Мы действовали, не подумав. Я не могу снова допустить такую ошибку. И не позволю тебе её допустить.
Исадора погладила Эулалию по спине, нашептывая подруге слова утешения, в то время как Матильда безучастно смотрела в пространство.
Я поднялся со своего места и свирепо посмотрел на женщин, которые считали себя сестрами судьбы.
— Я не буду вмешиваться. Пока. Но если замечу хоть что-то неладное — вмешаюсь. И вам придётся с этим смириться.
Затем я посмотрел на Редмонда, окинув его взглядом с головы до пят.
Может, он и был очарован способностями маленькой провидицы, может, ему и нравилось играть в судьбу, забавляясь возможностью предугадывать, что может случиться, а что нет, но в конечном счёте судьба была лишь праздным любопытством по сравнению с благополучием его подопечной. Точно так же, как и я, он был готов проклясть весь мир, лишь бы спасти её — и её счастье, и её жизнь. Он рискнул бы всем, чтобы её защитить.
Я кивнул ему:
— Пойдём, Редмонд. Я провожу тебя в святилище.
У меня был план. Один из тех, что остальным не понравится. И Редмонд должен был стать его ключевой частью.
Глава 22
Далия
Я обнаружила, что сижу в аудитории санктум до прихода остальных, поскольку Брэндон сопровождал нас с Габриэллой, чтобы принять участие в сегодняшнем заседании. Я не хотела покидать свою комнату, но Брэндон настоял на этом, и хотя мое тело и душа все еще болели, я смягчилась. Произошло что-то странное — пустота под моей грудью все еще болела, но эта боль становилась немного менее невыносимой всякий раз, когда я отвлекалась. Поэтому, немного поспорив, согласилась пойти, хотя мысль о том, чтобы увидеть лицо Райкена, наполнила меня ужасом.
— Вы двое не сможете сидеть вместе, когда все придут, — сказал Брэндон. — Но я дам вам минутку.
Я была настолько невнимательна к окружающему, что не заметила, как Габриэлла села рядом со мной, не заметила, как опустились ее веки, когда она изучала мое лицо.
— Я скучала по тебе, — сказала она. — Когда тебя освободили из темницы, я была рада думать, что у нас будет время побыть вместе, но этого не произошло.
— Габриэлла, — прошептала я, ужасное чувство охватило меня из-за того, что я не нашла способа протащиться и проверить, все ли с ней в порядке.
Я могла бы найти способ, если бы попыталась, но я была слишком поглощена собственной болью и страданиями, чтобы заботиться о ней.
— Я тоже скучала по тебе.
На меня уставились остекленевшие глаза, которые говорили о многих бессонных ночах и слезах, и когда я присмотрелась, заметила, что она похудела — значительно по сравнению даже с прошлым днем. — Что они с тобой сделали? — спросила я, имея в виду двоих Эйдена и Джорджа.
— Они ничего не сделали, только держали меня под замком. Джордж следит за каждым моим шагом, в то время как Эйден заверяет меня, что это заключение не будет длиться вечно. Они утверждают, что это потому, что они боятся тебя.
Тут послышался тихий шорох. — Я так и не консумировала свой брак, потому что не хочу этого. После всего, что Эйден сделал с тобой, со мной, все, чего я хочу, это сбежать.
— Я тоже, — ответила я, притягивая ее в объятия.
У Эйдена всегда были проблемы с одержимостью, но ненависть Джорджа к тому, кем я была, вылилась в то, как он обращался с Габриэллой, и это было нехорошо.
— Я могу что-нибудь сделать?
Глаза Габриэллы осматривали комнату, пока люди входили друг за другом, и прядь волос коснулась ее губ, когда она прошептала:
— Обещай мне, что если ты найдешь способ выбраться отсюда, ты возьмешь меня с собой.
Я озадаченно уставилась на неё. Я едва могла спасти себя, не говоря уже о ком-то другом.
— Пообещай мне, — настаивала она, вставая со своего места и переходя на другой конец ряда.