Я прищурилась, глядя на пустой стул между Райкеном и Редмондом, место, зарезервированное для меня, но это было последнее место, на котором я хотела сидеть. Я обошла их, не останавливаясь у пустого стула, и прошла мимо Эулалии, положив руки на спинку сиденья Исадоры.
— Двигайся.
Она посмотрела на Эулалию, которая только кивнула, прежде чем встать и занять мое место. Я скользнула в кресло, посмотрев налево, на Габриэллу, а затем снова направо, на Эулалию.
— Я думаю, нам пора поговорить.
Эулалия напряглась оттого, что она не привыкла слышать такой мой тон, твердый тон. Она резко повернула голову и бросила на меня злобный взгляд.
— Наедине, как только этого сумасшедшего не будет поблизости. Я навещу тебя сегодня вечером; завтра мы с Финном отправляемся в Земли Драконов.
Она перевела пристальный взгляд на свою пару, и я приподняла бровь.
Похоже, Эулалия была против плана, который был реализован. Я не знала, чувствуют ли они себя обиженными или гордыми.
Она изучала меня, замечая смесь эмоций на моем лице.
— Я рада видеть тебя, Далия, но твоя пара и почти все за столом прокляли мир за этот единственный момент. Судьба должна была пойти другим путём, но вместо этого… вот мы здесь, — вздохнула она. — Прости меня за отстранённость в Камбриэле. Я не хотела, чтобы между нами появилась дистанция, но это было необходимо, чтобы не допустить, чтобы судьба оказалась в чужих руках.
Для меня было облегчением услышать, что моя подруга не злилась на меня за все, что произошло, а вместо этого держалась на расстоянии, опасаясь какого-нибудь нежелательного исхода. Я могла только предположить, что она использовала провидицу, чтобы заглянуть в отдаленные возможности, что было трудным подвигом, учитывая ограничения, накладываемые на видения будущего. Боль в моем сердце немного утихла, и я вздохнула с облегчением.
Войдя сюда, я утвердила, что все еще испытываю некоторое негодование по поводу холодности, которую она проявила в Камбриэле. Так много вопросов без ответов вертелось у меня на кончике языка, и она задолжала мне ответы. Я не была пешкой, которую можно использовать и которой можно манипулировать.
— Эулалия, эта судьба, это будущее, о котором ты говоришь. Где я была?
Она схватила салфетку и положила ее себе на колени, пока официанты сновали между нами, наполняя наши тарелки и бокалы. Все за столом внезапно увлеклись едой, стоявшей перед ними, и вели светскую беседу так тихо, что не было сомнений, что они меня слушают. Они, вероятно, знали так же мало, как и я. Со стороны Эулалии было бы неуместно сообщать им больше информации, чем необходимо.
Она наклонилась ближе.
— В конце концов, ты была бы в порядке, даже счастлива. Обещаю. Я бы никогда не допустила будущего, в котором не было бы тебя.
Она крепко зажмурила глаза.
— Но теперь провидицы больше нет, и нет способа узнать, какие шаги последуют дальше. Полагаю, лучшим вариантом было бы залечь на дно и ждать, что будет дальше.
— Что будет дальше?
— Я не знаю, — она покачала головой, — но это не может быть хорошо. Предполагалось, что ты уйдешь на короткий период, а потом вернешься более сильной, чем когда-либо, с миром в руках. Сейчас все по-другому. Так не должно быть.
Неуверенная в том, что она имела в виду, я открыла рот, чтобы ответить, но она приложила палец к губам и заставила меня замолчать, бросив взгляд на высших фейри за столом. Они больше даже не пытались скрыть свою жалкую попытку подслушивания.
Она потянулась за своим вином и заговорила снова.
— Спасибо тебе, кстати, за то, что спасла мой ковен из темницы. Это была судьба, которую мы не предвидели, и я всегда буду у тебя в долгу. Ты всегда можешь доверять мне, даже если тебе так не кажется.
Я наклонила голову и повторила ее движения, потянувшись за бокалом вина. У меня закружилась голова, когда сладкая жидкость коснулась моих губ, и я улыбнулась, медленно покручивая вино во рту.
О, как давно это было, старый друг.
Райкен заговорил, и моя улыбка исчезла. Даже волшебное вино не смогло смягчить раздражающий звук его голоса.
— Итак, слышал, ты пыталась сбежать сегодня. Несколько раз. Почти впечатляет. Хотя, как тебе удалось просеять себя в сильно защищенную железную камеру, остается только догадываться.
Мои щеки вспыхнули при воспоминании о том, как я растянулась на траве внизу, а бесчисленные фейри смотрели на это, показывая пальцами и смеясь. Затем, этот идиотизм — оказаться запертой в очередном подземелье. Я была в ужасе. Рана от пребывания в ловушке в той темной камере едва успела затянуться, все еще кровоточа сквозь все остальные мысли.
— Я хочу уйти.
Райкен устроился поудобнее в кресле и склонил голову набок.
— Этого не произойдет. Ты можешь попробовать. Кто знает, где ты окажешься? Я могу гарантировать одно, и это то, что ты не проникнешь за этот барьер. Он заколдован для защиты от подобных действий.
Странно, что барьер фейри заколдован таким образом, но Райкен, Редмонд, Финн и ведьмы нашли путь в Страну Фейри и обратно. Должен быть способ обойти его. Я бы нашла способ, даже если бы на это ушли годы.
Я сузила глаза, глядя на Райкена, вкладывая в свой взгляд всю ярость, которую смогла собрать.
— Ты не удержишь меня здесь надолго. Я не потерплю, чтобы меня запирал в клетке мужчина, который считает меня своей собственностью. Больше никогда.
Вилка Райкена звякнула о тарелку, и он наклонился вперед, его глаза сверкнули. Все замолчали, не желая, присоединяться к ссоре влюбленных, происходящей прямо у них на глазах.
— Я бы не стал запирать тебя в клетке, и я не думаю о тебе как о собственности, — заявил он. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности, и ты не можешь доверять этому демону. Ты собиралась принять опрометчивое решение. Снова.
— Будто ты сам никогда не принимал необдуманных решений, — прошипела я, впиваясь в него взглядом. — Думаешь, я не понимаю, что ему нельзя доверять? Я знаю его лучше всех. Знаю, что им движет, знаю его самые сокровенные желания. Не принимай меня за дурочку. Я знаю, что он хочет меня — но он меня никогда не получит. Никогда. Я была твоей, но ты сам это выбросил. А теперь хочешь удержать меня, как это делал Эйден. Знаешь, кем это тебя делает? — Я сжала кулаки. — Лицемером.
Райкен покачал головой и стиснул челюсти.
— Я совсем на него не похож.
— О? — я усмехнулась, приподняв бровь. — Поскольку мы пара, это нормально — нарушать мои границы? Дает ли это тебе право владеть мной? Потому что я могу гарантировать, что он думал точно также, — я покачала головой и прошипела. — Ты думаешь, что ты лучше его, и все же ты пытался заявить на меня права без моего разрешения.
Он вздрогнул, затем сжал челюсти.
— Я не думал.
— И после этого ты смеешь подвергать сомнению мои решения? — крикнула я, хлопнув ладонями по столу.
Ярость и обжигающий гнев бурлили внутри меня, гнев из-за маленького кусочка свободы, который, казалось, ускользал сквозь мои пальцы, как зыбучий песок. Вся моя жизнь была наполнена волнением, когда я убегала, пряталась, уступая всем вокруг, делая себя достаточно маленькой, чтобы ускользнуть от нежелательного внимания. Единственный шанс, который мне когда-либо предлагали получить хоть какую-то независимость, был сорван моей собственной парой.
Моя магия выплеснулась на поверхность, корчась от чистого яда, струящегося по моим венам.
В комнате воцарилась мертвая тишина, и Райкен вздохнул, поднимая взгляд и встречаясь с моим. Его плечи поникли, а глаза затуманились.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он едва слышным голосом. — Что я могу сделать, чтобы исправить это? Я совершил ошибку, но я ее не исправлю. Ты можешь сердиться, но однажды ты поблагодаришь меня за это.
Весь яд внутри меня скопился на моем языке, и я выплюнула:
— Нет, я не стану. Я никогда не поблагодарю тебя за это. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы это исправить. Я ненавижу тебя больше, чем когда-либо ненавидела Эйдена.
Это была абсолютная ложь, но удар пришелся туда, куда я намеревалась. Поток воздуха, который он вдохнул, убил ту часть меня, которую я считала давно умершей. Я продолжила, невзирая на боль, которую причинили мои собственные слова.
— Я ничего не хочу, кроме как никогда больше не разговаривать с тобой.
Его челюсть сжалась, а губы сжались в прямую линию. Стакан в его руке разлетелся вдребезги, когда он поднялся и навис над столом, упершись обоими кулаками в дерево.
— Отлично. Можешь больше со мной не разговаривать, но ты все равно не покинешь Страну Фейри, — он перевел взгляд на Финна. — Финн, возьми ее завтра с собой и Эулалией в Земли Драконов. Возьми и Габриэллу. Если Далия хочет здесь независимости, она может получить ее, но только в Стране Фейри. Больше нигде.
Он умчался, оставив тарелку с недоеденной едой. После его отсутствия в комнате воцарилась тишина.
Скрип отодвигаемого стула прервал напряженную атмосферу, и мой взгляд метнулся к женщине-фейри, поднимающейся из-за стола. Ее наманикюренные ноготки заскользили по дереву, когда она ухмыльнулась, бросив в мою сторону взгляд, полный чистого презрения.
Именно эта женщина плохо отзывалась обо мне, когда я лежала в постели в коматозном состоянии. Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, встретившись с ней взглядом и бросив на нее свой собственный свирепый взгляд.
Расчет и негодование накатывали волнами, а вспыхивающий неон ее ауры предупреждал о нечестных намерениях. Она хотела мою пару, и не было ничего, чего бы она не сделала, чтобы заполучить его. Уголки ее накрашенных красным губ растянулись в злобной усмешке, и я стиснула зубы. Я ничего не знала об этой женщине, но знала, что с ней будут проблемы.
Она бросилась вдогонку за моей парой, и я фыркнула.
Только через мой труп.
Золотая сила вырвалась из моих рук в погоне за ней, ударив ее сзади и отправив ее тело, шатаясь, в двери.
Ее глаза расширились, когда она распростерлась на земле, а золотистые усики ударили в дверь, ударив ими прямо ей в лицо. Шум, раздавшийся из-за этих дверей, вызвал ухмылку на моем лице. Золотые завитки продолжали двумя струйками носиться по комнате, опрокидывая вазы, переворачивая картины, сея хаос и наслаждаясь этим ощущением.