Однако же распространение Афин на запад и на Фракийское побережье в создавшемся положении стало уже для них экономической необходимостью. Договор с Эгестой, а затем вмешательство в керкирские дела, невыносимое для Мегар экономическое давление и попытка окончательного устранения влияния коринфян на фракийском побережье — все это резко нарушило международное равновесие и привело к Пелопоннесской войне.
В данном случае основную роль играла, конечно, борьба за рынки, но этого нельзя сказать о последующих событиях. Нарушившее международное равновесие экономическое и стратегическое усиление Афин естественно внушало наибольшие опасения соседям Афин — Беотии и Коринфу. Как мы узнаем из Ксенофонта и «Оксиринхского историка»л Фивы и Коринф вели войну на стороне Спарты с исключительной энергией и ожесточением, а в 404 г., после полного поражения и безоговорочной капитуляции Афин, требовали разрушения города, порабощения и истребления его жителей. Однако Спарта на это не пошла, так как уничтожение Афин и передача их территории их соседям — Беотии и Коринфу — создали бы новую систему международного равновесия: только на место Афин стали бы
Беотия и Коринф, а партия, господствовавшая в Спарте, стремилась теперь уже не к равновесию, а к своему господству в Греции. Зато соображения международного равновесия легли теперь в основу политики Беотии и Коринфа и вызвали неожиданное резкое изменение их позиции; в Беотии политическими правами продолжала пользоваться та же общественная группа — «тяжеловооруженные», — иными словами состоятельные землевладельцы; никаких изменений в политическом строе также не произошло. Тем не менее, руководителями стали сто-
ронники Афин и враги Спарты. Несмотря на протесты и угрозы Спарты, фиванцы дали убежище бежавшим из Афин политическим эмигрантам — демократам. Когда афиняне в 403 г., благодаря поддержке политической оппозиции
в Спарте, снова получили независимость, беотийцы сблизились с ними. Сходные события произошли и в Коринфе, и в 395 г. Афины, Беотия, Коринф и ряд других государств заключили военный союз и вступили в открытую борьбу со Спартой (Коринфская война); на стороне этого союза сражались и персы, обеспокоенные нарушением международного равновесия в пользу Спарты.
Спарта вышла из тяжелого положения только благодаря тому, что и теперь (как и раньше, в 412 г.) перетянула на свою сторону Персию, признав всех малоазийских греков сферой неограниченного персидского влияния. «Царский мир» 386 г.,
принятый на конгрессе в Сузах под давлением Персии, внешне представлял собой торжественное провозглашение принципов международного равновесия (все государства, малые и большие, совершенно независимы; всякого рода союзы государств воспрещаются; споры должны разрешаться мирным путем), но фактически этот мир привел к резкому нарушению международного равновесия в пользу Спарты: Спарта стала теперь
хозяйничать не только в Пелопоннесе, но и в средней Греции, и в Фессалии, и Халкидике: она стала производить олигархические перевороты, ставить в города свои гарнизоны. Такой переворот был произведен в Фивах в 383 г.
Это нарушение равновесия повело к новому сближению Афин с Фивами. На этот раз уже афиняне дали приют политическим эмигрантам из Фив и оказали военную помощь подготовлявшемуся революционному перевороту, происшедшему затем в 379 г. в Фивах. У власти здесь стала радикально-демократическая партия, принявшая полностью программу афинских демократов; в Беотии был введен централизованный демократический строй, копировавший афинские демократические порядки. Естественно, что оба государства тесно сблизились между собой для борьбы с всемогущей Спартой: Фивы вошли
во Второй Афинский морской союз, организованный для борьбы со Спартой.
Фивы быстро усилились: они не только восстановили Беотийский союз на базе демократической централизации, но и присоединили к союзу Платеи, хотя и населенные беотийцами, но экономически тяготевшие к Афинам; жители Платей были изгнаны, а Афины дали им приют. Фиванцы совершили такхе-опустошительный поход на дружественную Афинам Фокиду и подчинили ее своему влиянию. Вся средняя Греция, входившая во Второй Афинский морской союз, постепенно становилась фактически сферой влияния Беотии. Несмотря на близкую дружбу афинян с фиванцами и одинаковый политический
строй, афиняне чувствовали, что международному равновесию снова стала угрожать серьезная опасность, на этот раз со стороны Фив.
Поэтому по почину Афин между воюющими со Спартой греческими государствами снова начинается агитация за мир со Спартой на основе «Царского мира» 386 г. Этот общегреческий мир и был заключен в 371 г. на конгрессе в Спарте; из него исключены были только Фивы, так как они отказывались распустить Беотийский союз, что, по мнению спартанцев, было нарушением «Царского мира». Спарта стала готовиться к карательному походу на Беотию.
Мирный договор между Афинами и Спартой следует рассматривать скорее как превентивную меру, чем как акт, враждебный Фивам; в демократических массах Афин и среди радикальных общественных деятелей симпатии к Фивам были еще достаточно сильны; с другой стороны, спартанцы и теперь, как и прежде, пользовались заслуженным недоверием во всех слоях афинского общества, а в народных массах и радикальных кругах к ним продолжали относиться со страхом и ненавистью (это видно из речи Автокла на конгрессе в Спарте).
Резко настроение в Афинах изменилось лишь после того, как беотийцы совершили дело, отнюдь не враждебное Афинам и не затрагивавшее ни их сферы влияния, ни их экономических интересов, ни их общественного строя: в том же 371 г. беотийцы разбили наголову старинного заклятого врага Афин и греческой демократии вообще — при Левктрах они одержали полную и блестящую победу над спартанцами.
Казалось бы, такая победа, окончательно устранившая опасность насильственных олигархических переворотов в Греции, должна была вызвать энтузиазм и восторг в Афинах; так думали сами фиванцы. Но вот что рассказывает Ксенофонт: «Сейчас же после сражения фиванцы послали в Афины вестника: через него они сообщили о том, какую великую победу
они одержали, и просили прислать им помощь, указывая, что теперь афиняне смогут отомстить лакедомонянам за все, что они претерпели от них. Как раз в это время афинский совет заседал в акрополе. Члены совета услышали сообщение вестника, и всем стало ясно, что полученное известие в высшей степени их огорчило: они даже не позвали вестника на уста
новленный обычаем званый обед. На просьбу о помощи они вовсе ничего не ответили. Так и ушел вестник ни с чем из Афин ».
4
Ксенофонт. Греческая история. VI, 3, 1.— Разумеется, в этом случае известную роль сыграла и боязнь грядущего захвата Фивами части восточ-
| Там | же. | VI, 3, 2. |
| Там | же. | 18 и сл. |
| Там | же. | 7-9. |
| Там | же. | VI, 4, 19-20 |
Некоторое время спустя беотийцы по приглашению аркадян вторглись в Пелопоннес, дошли до самой Спарты и лишили Спарту всех ее владений и сферы влияния, исключая только непосредственные окрестности Спарты, Лаконику; в результате этого похода беотийцы сделали Пелопоннес сферой своего
9
влияния. Теперь международное равновесие было окончательно нарушено, и притом, как это отмечалось современниками, в пользу непосредственных соседей афинян. Афиняне пришли в крайнюю тревогу: они заключили военный союз
со Спартой, ставшей с этих пор безопасной в военном отношении, и открыли военные действия против Беотии. В 362 г. на поле битвы при Мантинее афиняне сражались рука об руку со Спартой против беотийцев и их союзников.
4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Разумеется, из всех этих фактов никто не сделает вывода, что вся античная история может быть логически выведена из какой-то отвлеченной схемы «международного равновесия» и что, изучая международную политику греческих государств, можно сбросить со счетов их экономические интересы.
Основная причина античных войн лежит в самой природе рабовладельческого государства. Помимо стремления к обогащению, свойственного имущим слоям рабовладельческого государства, т. е. стремления к захвату торговых рынков и путей, захвату рабов, плодородных территорий или областей, богатых ископаемыми, причину античных войн нужно искать еще в одном обстоятельстве, являющемся особенностью только античного общества. Распространение рабовладения вызвало к жизни бедноту, не имеющую возможности получить работу на сколько-нибудь сносных условиях. Было два пути: либо при помощи крутых принудительных мер заставить неимущих жить, как рабы, и исполнять рабскую работу,— по этому пути пошла Спарта и ряд других обеспеченных своим хлебом государств; либо кормить их на государственный счет, эксплуатируя для этой цели другие государства, — по этому пути пошли Афины. Для государств первого типа основной проблемой их существования являлось устрашение и укрощение несвободных производителей (илотов, пене-стов),— как мы видели, эта необходимость часто определяла и их внешнюю политику: «всегда у лакедемонян большинство
их мероприятий направлено было к ограждению от илотов» (Фукидид. IV, 80, 3). Для государств второго типа основной
| См., | напр.: там | же. | VII | |
| Там | хе. | VI, 5, | 38 | и др. |
| Там | хе. | VI, 5, | 33. | |
| Там | хе. | VI, 5, | 49; | VII, |
проблемой их существования являлось хлебное снабжение. С другой стороны, самое существование этих государств действовало заразительно и «развращающе» на народные массы в государствах первого типа. Отсюда эта постоянная борьба
между «олигархическими» и «демократическими» государствами .