м постановления», «законодателям»). Последним шагом к ограничению царской власти был выбор царя из всей аристократии и ограничение срока его правления. В конце концов он стал избираться на год и стал лишь одним из высших должностных лиц с чисто религиозными функциями, игравшими, впрочем, в это время еще очень видную роль в государстве.
3 То что здесь за единицу оценки принят «медимн», мера зернового хлеба, показывает, что и эта реформа произошла тогда, когда еще преобладающей сельскохозяйственной культурой был хлеб, а не виноград и олива, т е еще до VI в.; это подтверждает указание Аристотеля, что имущественный класс пентакосиомедимнов существовал еще до Солона Термин «зевгит» обычно понимался либо как «владелец двух быков», либо как «гоплит». К. Цихориус и автор этой книги показали в своих статьях лингвистическую невозможность такого толкования.
Таким образом, афинское государство стало возглавляться аристократической коллегией из девяти лиц: архонта, царя, полемарха и шести фесмофетов; главой этой коллегии считался не царь, а архонт, по имени которого назывался год и который поэтому стал называться архонтом-эпонимом («дающим имя году»). Все эти девять магистратов избирались на год ареопагом, и все стали носить название архонтов.
Основной земельный фонд в Аттике был в это время еще в принципе коллективной собственностью, поделенной между фратриями, родами и семьями. Мы видели выше, что уже в раннее время повсеместно в Греции аристократия нашла способы сосредоточить в своих руках большое количество земли. Земля в это время не могла быть ни продаваема, ни вообще отчу
ждаема
пределы рода — во всяком случае не мог отчу
ждаться клер, полученный в свое время данным родом из об-„ 4
щиннои земли.
Такой клер получал каждый член общины; этим обеспечивалась его способность приобрести оружие и выступить на поле битвы. Боеспособность, владение земельным участком и политические права были в это время теснейшим образом связаны между собой.
В Афинах, как и в других греческих государствах, роды, как мы видели, не были чисто аристократическим учреждением. Каждый полноправный гражданин обязательно входил в какой-нибудь род. Это видно из того, что еще в позднее время, когда афинянин хотел перейти в другой дем (селение в Аттике или район в Афинах), он должен был быть записан в одну из «трид-
4
Следы такого положения вещей сохранялись даже в IV в. В тех случаях, когда афинянин умирал, не оставив родных детей, и передавал свой клер чужому человеку, усыновленному им, еще в эту позднюю эпоху сохранилось положение вещей, бывшее до Солона: участок назывался клером
не его владельца, а покойника; владелец мог передавать этот участок только родному сыну; в случае если владелец умирал бездетным, участок возвращался в род усыновителя. О таком случае рассказывается в речи Демосфена против Леохара, где участок прямо назван участком покойника и говорится, что он не принадлежит владельцу. «Ты собираешься распоряжаться этим участком, как если бы это было твое собственное имущество, а не имущество того, кто на основании закона окажется ближайшим к покойнику». Из сообщения о Солоне, сохранившегося у Плутарха, мы видим, что Солон впервые ограничил такой способ наследования случаем усыновления: до него этот закон действовал во всех случаях, и земля (по крайней мере клер) не была собственностью владельцев.
Еще в V в. (как мы узнаем из одной надписи) полноправными гражданами считались те, которые были внесены в список владельцев земельных участков (lexiarchikon grammateion). Эти же люди являются и тяжеловооруженными (гоплитами) в войске. Список владельцев земельных участков есть в то же время список граждан данного дема (района), и только этими гражданами и руководит глава дема — демарх; легковооруженные афиняне стоят вне этого списка. И наоборот: упомянутый Леохар в речи Демосфена пытается осуществить свои политические права в деме, чтобы доказать свое право на владение земельным участком.
цаток» (т. е. родовых объединений — triakades, gene) данного дема, подобно тому, как лица, вступившие в афинское гражданство, должны были вступить в одну из фратрий. Название «не входящий в тридцатку» (atriakastos), как и выражение «не входящий в фратрию», означает «лишенный всех прав в общине», или, как сообщает автор позднейшего античного словаря, «не имеющий земельного надела».
Тем не менее знатные имели целый ряд привилегий. Они возглавляли роды и фратрии, бывшие в то время основными государственными делениями. Только они могли занимать государственные должности.
Еще и в более поздние времена, наряду с незнатными членами дема Бутадов, мы встречаем знатный род Этеобутадов, т. е. «настоящих Бутадов», и оратор Эсхин впоследствии гордится тем, что его род принадлежит к фратрии, совершающей жертвоприношения на тех же алтарях, что и Этеобутады, из которых выбираются верховные жрецы. Точно так же, как мы узнаем из одной надписи, высшие должностные лица фратрии Демотионидов выбирались только из знатного рода Декелеев, наряду с которыми существовали и незнатные жители дема Декелей. Конечно, в VI в. привилегии знатного рода внутри фратрии относились только к религиозной области. Но религиозная область наиболее консервативна, и поэтому можно быть уверенным, что в древнейшее время знатный род возглавлял фратрию и в политическом отношении, играя по отношению к другим членам фратрии примерно такую же роль, как в Риме патроны к клиентам.
Вероятно, и на поле битвы в афинском войске существовало такое же деление, которое засвидетельствовано, как мы видели, для гомеровского войска: войско делилось на филы, филы на фратрии; во главе каждой фратрии стояли те же знатные афиняне, которые возглавляли ее в мирное время. Возможно, что и в тех случаях, когда в народном собрании производилось голосование, оно производилось по фратриям, а мнением фратрии было фактически мнение ведущего ее рода, которому вряд ли кто-либо из простонародья решился бы противоречить.
Как велико было значение родов, видно из того, что когда афиняне стали чеканить монету, они поручили руководство этим делом аристократическим родам; в те годы VI в., когда у власти стоит аристократическая партия, на афинских монетах изображается герб того аристократического рода, руководитель которого в данном году стоит во главе монетного дела (и, вероятно, государства вообще). С другой стороны, обычай этого времени возлагал на аристократов обязанность помогать бедным членам своего рода или фратрии; знатные считали себя в изве- 7 стной мере обязанными в случае нужды кормить их, давать им одежду, устраивать похороны, торжественные празднества с угощением и всякого рода развлечениями, организовывать народные процессии, заботиться о ряженых, угощать их и т. д. Такие сообщения сохранились еще относительно Писистрата, а реакционный аристократ Кимон сохранил этот обычай еще в V в. Так, например, Писистрат и Кимон не огораживали своих садов, а позволяли рвать в них плоды всем членам своего рода или фратрии (позже дема). Впоследствии афинский народ превратил это угощение народа и устройство народных празднеств богачами в обязательную государственную повинность («литургию») .
Выход из афинской бухты был закрыт островом Саламином, принадлежавшим в это время Мегарам; здесь же в Сароническом заливе находился большой торговый город Эгина, имевший значительный флот. В Афинах .в это время ходили эгинские деньги, а когда афиняне начали чеканить свои деньги, они чеканили деньги не того веса, который был принят среди торговых государств Эгейского моря (так называемая евбейская валюта), а того веса, который был принят на Пелопоннесе и на Эгине и был введен аргосским Тираном Фидоном. Это показывает, что афиняне еще не принимали участия в крупной международной торговле и находились в отношении торговли в известной экономической зависимости от Эгины. Нам известно, также, что Афины в древнейшее время были членом калаврий-ской амфиктионии, с центром на острове Калаврии в Сароническом заливе. В эту амфиктионию входили также Эпидавр, Аргос и лаконская гавань Прасии. Таким образом, в эту древнейшую эпоху Афины в экономическом отношении еще ориентировались всецело на связь с Пелопоннесом.
Для того чтобы получить хоть какую-нибудь свободу действий, афинянам необходимо было завладеть принадлежащим Мегаре островом Саламином, закрывавшим выход в открытое море. И действительно, в течение VII в. афинянам удалось, благодаря вновь организованному флоту, о котором мы скажем ниже, по крайней мере на непродолжительное время овладеть Саламином. В это время Афины постепенно начинают завоевывать себе некоторое значение в международных отношениях. Афины входят в более тесные отношения с близкими с ними по языку ионянами Малой Азии и принимают оживленнейшее участие в празднествах, происходящих при храме Аполлона на Делосе, в этом важнейшем религиозном центре ионян. Может быть к этому времени относится и появление имени афинян в гомеровских поэмах. Отдельные предприимчивые аристократы начинают принимать участие и в международной торговле; так, основатель могущественного рода Алкмеонидов, Алкмеон, по сообщению Геродота, вывез свои несметные богатства из Лидии; это было, правда, уже незадолго до Солона, но вряд ли Алкмеон
был пионером в этом деле. Далее, производство так называемых дипилонских ваз, о которых мы говорили уже выше (они найдены в небольшом количестве даже в Малой Азии и в Египте), указывает не только на развитие гончарного производства и начало вывоза, но и на начало разведения оливы, так как эти сосуды служили вместилищем для оливкового масла; впрочем основной отраслью земледелия было в это время еще хлебопашество. Наконец, любопытно, что уже в это время Аттика разделялась на 48 округов, навкрарий, каждая из которых должна была выставить для государства в полной боевой готовности один корабль. Каждый такой округ возглавлялся особыми должностными лицами, «командирами кораблей», «навкрарами», а вся эта организация возглавлялась «пританами (начальниками) навкраров». Речь шла, вероятно, в ряде случаев не о постройке кораблей, так как специальных военных кораблей в эту эпоху, наверное, еще не существовало, а о приведении частновладельческих кораблей в боевое состояние; беднейшее население округа, не имевшее таких кораблей, по-видимому, несло натуральные повинности работой по оснащению корабля и службой на нем в качестве матросов и воинов; командирами кораблей были навкрары, которые и несли материальные расходы и выставляли двух всадников от каждой навкрарии. «Это учреждение, — говорит Энгельс, — подрывало родовое устройство двояким образом: во-первых, оно создавало публичную власть, которая уже не совпадала просто-напросто с совокупностью вооруженного народа; во-вторых, оно впервые разделяло народ для общественных целей не по родственным группам, а по проживанию на одной территории»?