ее, они просто подчеркнуты перекрещивающимися лентами. На третьем, четвертом и пятом плакатах из этой серии — все они созданы Говардом Чендлером Кристи — изображена еще более молодая и сексуальная женщина, одетая в некое подобие ночной рубашки, а не в классические драпировки (илл. 57). Американцы усвоили урок: полуодетые женщины лучше помогают продать то, что требуется, будь то облигации военного займа, военная служба или сама война.
Изображение женской груди в пропагандистских целях во время Первой мировой войны соответствовало национальным вкусам и обычаям[204] Итальянцы отдавали предпочтение пышногрудым женщинам, излучающим секс и силу (илл. 58). Австрийцы изображали фольклорных героинь в национальном или мифологическом обрамлении[205]. Англичане полагались на свою Британию с ее шлемом, нагрудником, мечом и щитом.
Из общего ряда выбивались русские женщины, потому что некоторые из них действительно носили оружие. К 1915 году новости о том, как они героически сражаются против немцев, появились в английской и американской прессе. И после революции 1917 года женский батальон из 250 человек служил на Северном фронте[206]. В 1917–1918 годах большевики тоже использовали в своей пропаганде упоминание о «женщинах нового типа», занявших свое место рядом с мужчинами в революционной борьбе. На плакатах, напоминающих комиксы, крестьянки пронзали вилами австрийских солдат или уничтожали прусских солдат, изображенных в виде тараканов-прусаков. Целью плакатов было распространение в массах воинствующего патриотизма. Но не все могли серьезно относиться к женщинам-солдатам. Карикатуры, в которых авторы издевались над сексуальными возможностями женщин-солдат, показывали их обнаженными до пояса и сидящими на коленях у мужчин-однополчан или полностью обнаженными в еще более грубых позах (илл. 59).
Когда война закончилась, женщины исчезли из национальной пропаганды. Только во Франции Марианна не сдавала своих позиций, но и она уже не выглядела так нахально, как в военные годы. Колумбия и Дядя Сэм по-прежнему присматривали за США, но уже не так бдительно, как раньше. В Германии вот-вот должен был появиться на свет новый монстр. Его изображения были сугубо мужскими, они прославляли мужское тело и братские узы. Когда женщины все-таки появились в нацистской пропаганде, то их изображали в первую очередь как матерей и кормилиц арийских детей (илл. 60).
Во время Второй мировой войны женская фигура на европейских и американских плакатах драматически изменилась. Появились образы женщин, олицетворяющих нацию, и стало больше изображений реальных женщин в различных рабочих ситуациях. В США женщины из WACS, WAVES, Армии и Красного Креста трудились ради победы. В целом женщины, исключительно белые и чаще всего блондинки, в скромной одежде с высоким воротом, изображались либо рядом с мужчинами, либо как матери-защитницы подле детей или раненых солдат. Старое изображение Колумбии или Свободы практически исчезло из пропаганды.
Но женские груди не исчезли. Они появились на боевых самолетах вместе с изображением сексуальных блондинок, которых называли «Слегка опасными», «Непослушными» или «Мисс Шлюхами» (илл. 61). Обнаженные до пояса, эти дамы на фюзеляжах, как некогда фигуры на носу кораблей, вселяли в летчиков ощущение собственной сексуальной силы и агрессии.
Но чаще всего, и более невинно, груди освещали военный путь солдата со множества обложек или разворотов, вырванных из журналов. Эти журналы рассылали в войска бесплатно, чтобы «поднять дух» армии США. За четыре года — с начала 1942 и до конца 1945 годов — около шести миллионов экземпляров журнала «Эсквайр» с красотками, снятыми Альберто Варгасом, были отосланы американским солдатам[207]. Полуодетые «девушки Варгаса» славились своей высокой грудью, очень длинными ногами и общим декоративным совершенством. Одетые в подобие военной формы, некоторые из них должны были стать эмблемой ВВС, пехоты, ВМС и десантников. Американские солдаты носили «девушек Варгаса» сложенными в вещмешках, при удобном случае прикрепляли их к стене. В крохотных топиках и облегающих шортах или в длинных платьях с открытыми плечами и спиной, они создавали иллюзию сексуальности бумажных кукол. Когда мужчины вернутся с войны, такие груди и ноги будут ждать их.
Еще одним поставщиком журнальных красоток был журнал «Янки», который начали издавать в 1942 году для тех, кто служил в армии. Пять центов за номер — и американский солдат мог читать хорошо написанные статьи о войне и вырывать разворот с «девушкой месяца» для личного удовольствия. Девушки из журнала «Янки» всегда были неунывающими, улыбчивыми, похожими на соседских девчонок. Но встречались среди них и сексуальные томные красавицы с большими грудями, стремящимися вырваться из облегающих блузок, которые едва не падали с плеч. Актрисы Джейн Рассел и Линда Дарнелл выделялись среди тех, чья карьера началась с этой моды.
К 1945 году, когда армия отправила фотографа Ральфа Стейна в Голливуд за новыми фотографиями девушек для журнальных разворотов, он увидел, что гримерши так привыкли увеличивать актрисам грудь, что результаты были «ошеломляющими». Вот как он сам об этом рассказывает: «…Гримерша была не совсем довольна тем, как грудь старлетки выглядит под свитером. Она подложила пару войлочных накладок диаметром около двух дюймов, отступила назад, внимательно посмотрела и подложила еще пару. „Достаточно?“ — спросила она нас. Мы что-то промычали в ответ. Гримерша решила за нас. „Черт побери, — сказала она, — ведь это же для солдатиков“. И положила еще по три накладки на каждую грудь»[208].
Грудь, которую потом стали называть американским фетишем военных и послевоенных лет, соответствовала примитивным психологическим желаниям. На самом простом уровне груди — это биологический признак пола, который можно подчеркивать в соответствии с историческим моментом. Вторая мировая война была именно таким моментом. Мужчинам на фронте грудь напоминала о том, что убивает война: о любви, об интимности, о заботе. Материнские и эротические функции груди приобрели дополнительное значение для целого поколения военных во время войны и на долгий период после ее окончания, когда они вернулись к «нормальному состоянию».
Мэрилин Монро, Джина Лоллобриджида, Джейн Мэнсфилд и Анита Экберг воплощали образ «девушки с обложки» на экране. Повальное увлечение грудями, близкое к помешательству, было связано с тем, что они являются самыми заметными признаками женственности. Мужчины нуждались в постоянном напоминании о том, что кошмар войны закончился и груди, о которых они мечтали, теперь были им доступны. Акцент на грудь и женщинам напоминал о том, что их обязанность предоставлять не пищу, а грудь. Четверо детей, две машины и ковровое покрытие от стены до стены были наградой тем женщинам с большой грудью, которые были довольны сложившимся положением. Лишь следующее поколение женщин поставит под сомнение этот образ самодостаточности, связанной с половой принадлежностью.
Большую часть XX века женские груди разными способами служили национальным интересам. Во время войны они становились иконой женственности, вселяя в мужчин отвагу. После войны, как эмблемы сексуальности и материнства, они работали на политику увеличения рождаемости. Разумеется, не стоит путать графическое изображение с реальной жизнью женщин, но игнорировать влияние — а точнее, взаимное влияние — образов определенного времени и места на жизнь конкретных людей тоже нельзя. Французские женщины эпохи Французской революции, которых символически изображали в образе кормилиц, действительно начали кормить грудью своих детей. Пышногрудые «девушки с обложки» времен Второй мировой войны ввели в моду для всех остальных американок груди, похожие на торпеды. И прямо, и косвенно графическое изображение груди повлияло на распространение национальной идеологии.
Стоит обратить внимание на использование женских тел, как носителей такой идеологии, на банкнотах. Этой практике около двухсот лет[209]. Так как банкноты циркулируют по всему миру, они показывают ему тщательно выверенный автопортрет нации. Еще в 1694 году, когда Банк Англии выбрал изображение Британии для своей печати, она символизировала силу и авторитет британской короны. Женское лицо и мужские доспехи делают ее похожей на лишенную сексуальности Афину. Что характерно, груди Британии никогда не бывают видны.