182), в которой какой-то подкупленный ими армянин, произвел даже пожар. Однако попытки хищников овладеть крепостью не увенчались успехом. В то время, когда одна часть хоперских казаков отбивала все неприятельские приступы, другая тушила пожар, затем, подкрепив первых, дружными усилиями отразили хищников и отстояли свою крепость; армянин же был схвачен и посажен в каземат.
После неудачи у Северной, кабардинцы ушли в степи. 30-го числа они снова появились вблизи этой крепости и напали на Алексеевский фельдшанц и в тот же день опять сделали попытку овладеть крепостью Северною 183). Но хоперцы, не смотря на ожесточенные и яростные нападения горцев, руководимые своим командиром полковником Устиновым, отбили все атаки неприятеля и с уроном заставили его отступить. 3-го июня значительная партия кабардинцев, под предводительством владельца Инала 184), выбежав из буераков и зарослей р. Калауса, снова напала на Алексеевский фельдшанц. Первоначально горцы бросились на казачьих лошадей, отхватили и угнали 94 коня, при этом три казака караульных при табуне были убиты и двое ранены. Затем они кинулись к фельдшанцу, и со всех сторон обложили это маленькое укрепление. Но, когда они готовились к штурму, из ворот укрепления вынеслась хоперская сотня с есаулом Михеевым и бросилась в шашки. В одно мгновенье она была окружена черкесами, потеряла 18 человек убитыми и, будучи отброшена в лес, спешилась, засела в кустах и продолжала защищаться. После жаркой перестрелки горцы оставили сотню Михеева в покое, а сами двинулись на укрепление, но взять его не могли и отступили, потеряв 13 человек убитыми и ранеными. На другой день, 4-го июня около полудня, другая партия, в числе до 1500 бесленеев и темиргоев, под предводительством Дулак-Султана 185) произвела нападение на табун донского полка вблизи Ставропольской крепости, отогнала 240 лошадей, а затем бросилась на крепость. Но тут им не посчастливилось: жестокий орудийный огонь и дружная вылазка хоперцев, донцов и других заставили горцев поспешно отступить. Тем не менее схватка эта стоила нам 20 убитых и 2-х раненых казаков, «да увезена была с речки казачья женка одна». Потеряв в свою очередь до 30-ти человек убитыми и ранеными, горцы отхлынули назад.
До самой глубокой осени мелкие воровские партии тревожили набегами наши поселения. Для обеспечения работ по устройству линии от хищников, распоряжением командира полка от хоперцев ежедневно наряжались небольшие команды, под начальством офицеров, которые посылались по линии. Одна из них, в числе 43-х казаков, под командою сотника Филиппа Лучкина, 6-го октября, посланная для преследования хищнической партии, ворвавшейся на линию, настигла горцев и, не смотря на неравенство в силах, смело вступила с ними в бой. Однако, многочисленный противник одолел и храбрый сотник с двумя казаками, все израненые, очутились в плену; остальная команда рассеялась. Лучкин пробыл в горах до 20-го декабря 1780 года, когда был выкуплен за 900 руб. 186) Хищные кабардинцы и закубанские черкесы считали врагами и те ногайские орды, которые кочевали в прикубанских степях и находились под нашим покровительством. Так, в октябре 1780 года, сильная партия закубанцев напала на ногайцев Кипчаковской орды и жестоко ее разгромила 187): кроме значительной убыли убитыми и ранеными, ногайцы потеряли 1500 голов лошадей, которых хишники отхватили и угнали с собою. Тогда озлобленные кипчаковцы, соедивившись с ногайцами Едишкульской орды, под предводительством султана Аслан-Гирея, в свою очередь, сделали набег на черкесов и разбили их наголову на правом берегу Кубани. Жестоко наказанные закубанцы возвратились восвояси, но затем начали свои дерзкие набеги в нашу сторону.
С этих пор для хоперских казаков началась жизнь полная тревог и опасностей, бессонных ночей и кровавых схваток. Эти же события послужили началом долголетней и упорной малой войны, которая воспитала и закалила казака в опасностях и выработала единственный в своем роде и достойный памяти геройский тип линейного казака-богатыря! Получив на первых же порах несколько кровавых уроков, казаки убедились, что только строгою бдительностью, осторожностью и постоянною готовностью ко всякой враждебной встречи можно парализовать хитрые разбойничьи действия таких противников, как кавказские горцы и ногайцы, страстная алчность к добыче которых, была главною причиною их дерзких предприятий и хищничеств.
Даже со стороны степей, внутри линии, казаки не считали себя в безопасности. При появлении вблизи станиц кочевьев калмыков и ногайцев с табунами лошадей и огромными стадами скота и овец, когда эти полудикие степняки начинали рыскать за поисками пастбищ и водопоев – казаки брались за оружие и учреждали охрану родной станицы уже со всех сторон. В течении 85-ти лет хоперские казаки не складывали оружия и не отдыхали от боевых трудов, охраняя бессменно рубежи Кубанскаго края, защиту и спокойствие которого Державные Владыки земли русской вручили верному и надежному казачеству!
Как только на Азовско-Моздокской линии возник ряд казачьих станиц, а за ними стали появляться и крестьянские селения, с того времени враждебные действия черкесов обратились на воздвигнутую перед ними преграду. Уже с 1785 года свободные от кордонной службы сотни Хоперского полка стали участвовать вместе с регулярными войсками в походах против горцев за пределами наших владений. В Кавказской войне на первых же порах получила широкое применение древняя еврейская заповедь – «око-за-око, зуб-за-зуб», так как кавказские горцы признавали только одну силу – силу оружия, гуманное же обращение и слова убеждения считали слабостью и малодушием. Поэтому, за набеги горцев в наши пределы, мы стали отвечать им тою же монетою, т. е. посылали войска в их земли и производили разгром неприятельских жилищ. Тем не менее набеги горцев на нашу линию почти не прекращались.
Так, осенью 1785 года они сделали нападение на Ставропольскую крепость и на селения Михайловку и Палагиаду 188). Эти набеги сопровождались кровопролитными схватками с казаками и серьезными потерями с обеих сторон; в особенности жестокий бой произошел в виду пылавших селений Михайловки и Палагиады, когда казаки разбили горцев наголову.
В следующем 1786 году дерзость закубанцев достигла крайних пределов. Осенью этого года они произвели ряд кровавых набегов в нашу сторону и преимущественно на почтовый тракт от Ставрополя к Дону. Между прочим, в октябре месяце сильная партия горцев переправилась через Кубань ниже поста Камышеватого и напала на крепость Донскую и редут Безопасный 189). Редут этот горцы совершенно разгромили, причем убили 2-х казаков Хоперского полка. Около крепости Донской хищники отхватили несколько лошадей и гурт скотины, а затем бросились на самую крепость, но были отбиты пушечными выстрелами и ружейною пальбою хоперских казаков под командою есаула Лучкина. В это время за Кубанью среди горцев стало распространяться учение пророка Ших-Мансура, проповедовавшего поголовное восстание горских племен Кавказа и кровавую, беспощадную войну против русских.
Истинное происхождение лже-пророка Ших-Мансура неизвестно. Судя по официальной переписке 190), он был простой пастух, по имени Ушурма, родом из чеченского селения Алды, где собственно и начал свою пропаганду, действуя на умы суеверных горцев мнимыми чудесами и рассказывая им сверхъестественные явления и разные небылицы. По другим источникам Ших-Мансур был оренбургский татарин. Наконец, в последнее время, явилось предположение, что он был итальянский авантюрист Джиовани Батиста Боэти уроженец гор. Монферата. Горцы называли его Ших-имам Мансур.
Лето и осень 1786 года прошли на линии тревожно. С июля месяца 2 ½ сотни хоперцев, 1 ½ батальона пехоты и сотня донцов, под начальством подполковника Финка,191), расположились у поста Камышеватого, в 15-ти верстах выше Темижбека, чтобы не допустить прорыва черкесов в тыл линии, а еще два другие отряда заняли оборонительное положение в разных пунктах линии. Благодаря принятым мерам, до осени следующего года горцы тревожили нас слабо. Наконец, в сентябре 1787 года стало известно, что Ших-Мансур появился за Кубанью и черкесы в больших силах предпринимают набег в наши пределы. Против скопищ лже-пророка командир Кавказского корпуса, генерал-поручик П. С. Потемкин, двинул четыре колонны, причем в состав одной из них, бывшей под начальством генерала Елагина, вошли две сотни Хоперского полка есаулов Потапова и Иноземцева 192). Во время похода, находясь постоянно в авангарде, под общим начальством бригадира Булгакова, 26-го сентября хоперцы имели в долине реки Б. Тегеня несколько кровопролитных схваток с неприятелем, окончившихся полным поражением черкесов. Храбрость и усердие казаков не раз вызывали похвалу со стороны Булгакова, в особенности за дело с горцами 26-го сентября, где хоперские сотни с Потаповым и Иноземцевым во главе, первые бросились в пики и атаковали неприятельское скопище в 2000 всадников. Разбитые наголову, горцы с большими потерями рассеялись 193).
В это время на место П. С. Потемкина был назначен генерал-поручик Текели 194). Новый корпусный командир, по прибытии на линию, первым делом распорядился возобновить с закубанцами военные действия, чтобы раз навсегда покончить с Ших-Мансуром. 1 4-го октября 12750 человек регулярных и казачьих войск переправились за Кубань ниже Невинного Мыса и тремя колоннами двинулись вверх по Б. Зеленчуку против неприязненных нам народов, обитавших между Кубаныо и Лабою. Две сотни хоперцев, в числе 5-ти офицеров и 210-ти казаков, под начальством полкового командира полковника Устинова, выступили в поход в составе колонны генерала Елагина 195). Время с 18-го по 21-е октября хоперцы провели в походах и делах с горцами на рр. Урупе, Тегенях и Лабе и особенно отличились в бою 21-го октября против скопищ с лже-пророком во главе. Казаки атаковали горцев в пики, а затем наши войска дружным ударом отбросили неприятельские скопища к горам, где стеснили их на столько, что черкесы, видя безвыходность своего положения, рассеялись и бежали к стороне Суджук-кале и Анапы. За это молодецкое дело Устинов получил похвальный аттестат от генерал-поручика П. С. Потемкина