о наших дней и в настоящее время в распоряжении командующего войсками Кавказского военного округа состоит конвойная сотня из казаков Кубанского и Терского казачьих войск, числительностью равная строевой сотне с тремя офицерами.
В составе Сборно-Линейного полка в 1831 году хоперские казаки принимали участие в военных действиях против поляков, сначала в пределах нынешней Виленской губернии, а затем, по присоединении полка к главных силам действующей армии, они участвовали при штурме и взятии города Варшавы[94]. По окончании военных действий, Сборно-Линейный полк возвратился в Варшаву на зимния квартиры и до 1845 года состоял в Западной армии. Затем он был переформирован в сборный дивизион, пополнявшийся воинскими чинами Кавказского линейного казачьего войска. С 1860 года дивизион стал исключительно комплектоваться казаками равномерно от всех полков Кубанского казачьего войска. Этот дивизион до настоящего времени находится в Варшаве, в распоряжении командующего войсками Варшавского военного округа.
Весна и лето следующего 1882 года на Кубанской кордонной линии прошли довольно спокойно. С наступлением же осени тревоги возобновились, и хищные горцы с свойственною им дерзостью стали поодиночке и мелкими партиями прорываться на линию для грабежа и разбоя. Первые тревожные вести о прорывах хищников привез разъезд с поста Жмурина339). 3-го августа разъздные казаки, следуя к посту Яман-Джелгинскому, наткнулись в балке на повозку, запряженную лошадью и стоявшую одиноко посреди дороги. Хоперцы подъехали к повозке и там увидели изрубленное тело казака станицы Беломечетской, который служил работником у полкового маркитанта и ехал в станицу Баталпашинскую. Погоревали станичники, злобно посмотрели на закубанскую сторону и понесли скорбную весть по кордону.
Этот случай послужил началом целого ряда ему подобных происшествий. Так, 1-го сентября партия из восьми горцев, скрываясь в лесистых и заросших бурьянами балках около большой дороги в Ставрополь, напала на сотника Раздольского, который ехал с одним казаком на пароконной повозке в сел. Московское и дорогою, у сел. Татарскаго, остановился кормить лошадей 340). Бывалые уже в подобных обстоятельствах хоперцы не смутились и при первом появлении хищников мигом взялись за винтовки и пистолеты, залегли на кургане и встретили черкесов пулями. Горцы отскочили и видя, что им дорого могу стоить две казацких головы, захватили лошадей и скрылись за холмами.
В ночь на 24-е сентября, довольно значительная партия горцев, перейдя Кубань, между постами Усть-Невинским и Осторожным, наткнулась на пехотный секрет, который встретил их выстрелами. По тревоге беломечетский станичный резерв мигом сел на лошадей и смело кинулся преследовать хищников. На другой день утром казаки настигли партию за Урупом и вблизи Тегеней и вступили с нею в бой. Тесня хищников на каждом шагу, хоперцы убили у них одного наездника вместе с лошадью, но затем преследование прекратилось, так как черкесы скрылись в лесистом ущельи 341).
Через день случилось новое происшествие. 26-го сентября хищническая партия из 50-ти всадников, переправившись через Кубань недалеко от станицы Барсуковской, быстро двинулась к стороне крепости Темнолесской 342). По тревоге резервная команда, под начальством хорунжего Лисицына, выскочила из станицы и бросилась по следам партии. В балке на р. Средних Барсуклах хоперцы настигли хищников и прямо с полного хода ударили на черкесов, так решительно и удачно, что сразу отбросили их в сторону и обратили в бегство. Наступившая темнота остановила преследование; горцы скрылись, оставив в руках казаков 3-х лошадей, но успели подхватить и увезти несколько своих убитых и раненых наездников.
Наконец 11-го октября, около полуночи, вблизи поста Барсуковского (бывший Преградный пост) неприятельская партия около 40-ка человек возвращалась с нашей стороны с полоном из 5-ти женщин и 8-ми детей, захваченных ими в селении Ореховском и в ногайском ауле. На переправе через Кубань хищники неожиданно для себя нарезались на сильный казачий секрет, заложенный у переезда через реку. Дружный залп в тиши ночной ошеломил горцев, и они стремглав бросились в Кубань, не разбирая брода. В тот же момент раздался второй залп с левого берега реки со стороны секрета, заложеннаго от мирных ногайцев. Это окончательно смутило черкесов и они пустились вплавь вниз по Кубани. Кое-как партия прибилась к крутому берегу и там, бросив шесть лошадей, одну русскую женщину с малолетком и калмыченка, поспешно выбралась на возвышенность и успела скрыться в ночной темноте 343). Вообще жизнь казака на постах кордонной линии проходила в постоянной готовности к бою с хищными черкесами, которые только изредка оставляли линию в покое.
Глава VII
На линии в 1832–1839 гг. Образование Кавказского линейного казачьего войска и усиление его крестьянами казенных селений Ставропольской губернии. Причисление к Хоперскому полку 8-ми селений со всем народонаселением, землями и лесами. Зачисление на службу новых казаков. Назначение полковника барона Засса начальником Баталпашинского участка кордонной линии и его распоряжения по охране границы. Походы Засса против горцев.
Кавказские казачьи полки, кроме Черноморского войска, жили совершенно самостоятельною жизнью, управлялись каждый сам по себе, имели свой земельный надел и выставляли каждый свою часть, подчиняясь в военном отношении начальнику Кавказской линии, а в гражданском – областному правлению Ставропольской губернии. Мысль о соединении в одно целое всех казачьих полков и войск на Кавказе возникла давно в высших правительственных сферах, как это видно из предписания военного министра графа Аракчеева в 1809 году на имя главнокомандующего в Грузии генерала-от-кавалерии Тормасова, в котором было сказано 344)
«…Вместе с сим убеждаюсь я обратить внимание ваше и вообще на поселенные по линии кавказския иррегулярные войска, которые доселе не имеют порядочного образования, получают неодинаковое содержание и, не имея войскового правительства, подобно Донскому войску и прочая, сносят разные притеснения и недостатки. Мне случалось расспрашивать приезжающих сюда с линии чиновников иррегулярных войск, и они охотно желают иметь одного атамана и одно правительство, которое бы пеклось о них и защищало, ибо каждый род войска имеет свое неудовольствие: у одних отняты земли, у других рыбные ловли и т. п.» Поэтому граф Аракчеев приказал доставить мнение: «…1) О приведении в известность числа иррегулярных войск, на линии поселенных. 2) Сколько из них может быть составлено полков, и где содержать цепь кордонную. 3) Какое и какому войску производить содержание… 4) Чтобы каждое войско или полк знали в чем состоят их привилегии, сколько у них земли и прочая…» Вся эта переписка, однако, не имела никакого результата.
В 1824 году генерал Ермолов снова поднял этот вопрос и даже представил подробный доклад о соединении кавказских казачьих полков в одно войско, но из этого опять ничего не вышло. Только в 1832 году все отдельные кавказские казачьи войска и полки, кроме Черноморского, были соединены в одно целое войско под названием – Кавказского линейного казачьего войска. Преобразование это не имело, собственно говоря, никакого влияния на самоуправление линейных казаков. Их полковые и станичные правления остались теми же, как и прежде, зато в высшем казачьем управлении произошла значительная перемена. Разъединенные до этого и не имевшие связи, казачьи полки были объединены под властью одного общего начальника – войскового наказного атамана, которым тогда же был назначен генерал-майор Верзилин. Наказный атаман являлся полным инспектором войска и ему принадлежало право вводить необходимые новые порядки и поддерживать старые, смотря по важности и поучительности их. 2-го декабря того же года последовал знаменательный для Кавказского линейного казачьего войска указ Правительствующему Сенату Императора Николая I следующего содержания 345):
«Признав нужным усилить охрану Кавказской линии посредством обращения в сословие линейных казаков жителей ближайших казенных селений, повелеваем: селения Кавказской области: Новодонецкое, Новомалороссийское, Архангельское, Ильинское, Дмитриевское, Разшеватское, Успенское, Ново-Александровское, Ново-Троицкое, Сергеевку, Калиновку, Северное, Круглолесское, Саблю, Верхне-Подгорное, Нижне-Подгорное, Незлобное, Александрию, Парубочево, Шелкозаводское, Дербентское, Кармалинское, Малохалинское, Сенгилеево или Богоявленское, Каменнобродское, Ново-Марьевку, Рождественское, Михайловку, Надежду, Старо-Марьевку и Бешпагир – передать со всеми числящимися в оных жителями и находящимися в законном владении их землями и угодьями в военное ведомство и поступить им в ведение начальства войск Кавказской линии с 1-го января 1833 года».
На основании этого указа, с 1-го января 1883 года к Хоперскому полку причислены селения 346):
Кроме названных селений, согласно Высочайшего указа Правительствующему Сенату 7-го ноября того же года, к Хоперскому полку еще были причислены в 1836 году селение Грушовское и в 1837 году упраздненный город Александров с слободою Александровскою. Населению, причисленных к казачеству станиц, были представлены земельные и лесные угодья на общем для казаков основании, т. е. земли по 30-ти дес. на душу мужского пола, а лесов отмежевано:
Одновременно с этим Хоперский полк должен был уступить вновь сформированному Ставропольскому полку свою станицу Барсуковскую, которая передана в мае 1883 года 348) Впоследствии, в 1845 году, от Хоперского полка отошла еще станица Саблинская, переданная Волжскому полку 349).
Таким образом, боевая сила Хоперского полка, столь необходимая ему для борьбы с горцами, значительно увеличилась. Все причисленные к полку селения, с первых же дней их поступления в состав казачества, стали называться станицами, а жители их казаками. Всем обращенным в казачье сословие жителям мужского пола, способным к военной службе, выдали вполне годные ружейные стволы, замки и шашечные клинки, с обязательством самим обделать их для употребления на службу. Эти новые казаки должны были составить вторую боевую линию и служить для своего полка резервом, так как предполагалось обратить казачьи полки в 12-тисотенные. Ввиду увеличившегося в полку служилого состава, приказано было, по числу служащих казаков, обязанных поступить на службу в 1833 и 1834 гг., добавить в полки на каждую сотню по одному есаулу, сотнику и хорунжему и по четыре урядника