Предоставив казакам полную свободу пировать, радушный хозяин пригласил к обеду всех бывших налицо генералов, штаб и обер-офицеров более 100 человек. Провозглашенный тост за здоровье Государя Императора, казаки приняли с величайшим энтузиазмом и радостно огласили неумолкаемым «ура!». С особенным восторгом ответили они также на предложенный тост за здоровье главнокомандующего князя Барятинского. Потом были провозглашены здравицы за преуспеяние Кубанского казачьего войска и за наказного атамана. В 3 часа пополудни граф Евдокимов отбыл в Ставрополь, а казаки шумно пировали до поздней ночи и весело толковали о предстоящем окончательном поселении их «до самого моря», а там и они, как другие казаки, заживут мирно на своей земле, которая Всемилостивейше даруется им в частную собственность, вечную и потомственную[162].
Так окончились для 1-го Хоперского полка тяжелые дни переселенческого вопроса. Высшее начальство убедилось, что поголовное переселение казаков, успевших в большинстве обзавестись солидными хозяйствами – дело тяжелое и разорительное для населения, обязанного всеобщею военно-конною службою на всем собственном содержании. Протест казаков был не простая вспышка горсти легкомысленных людей, а решительное неудовольствие десятков тысяч народа против поспешности и ничем не оправдываемой трудности предложенных условий колонизации.
Тогда же графу Евдокимову предписано было командующим Кавказскою армиею (23-го мая № 753) объявить казакам 1-го Хоперского полка, что за Кубань будут переселяться по жребию, но в большем размере и от всех станиц Кубанского войска равномерно, и что казаки станиц Александровской, Круглолесской, Грушовской и Северной признаются виновными в неповиновении, а потому строевые сотни этих станиц будут посланы все в полном составе за Кубань, в отряды действовавшие против горцев, чтобы дать им возможность своею кровью смыть позор непослушания, положенный ими на славное имя полка; казакам же сергиевской сотни, за готовность подчиниться требованиям начальства, объявлялось «спасибо» от имени князя Барятинского и сотню эту приказано было распустить на льготу.
Вновь выработанные правила колонизации предгорий Кавказа по жребию и по охоте, в виде утвержденного 10-го мая 1862 года «Положения о заселении казаками предгорий западной части Кавказского хребта» – дали возможность поселить еще в 1861 году 1993 семейства[163] в станицах: Усть-Джегутинской, Верхне-Николаевской (ныне Красногорская), Каладжинской, Ахметовской, Псеменской, Андрюковской, Переправной, Нижне-Фарсской, Губской, Бесленеевской и Кужорской (11 станиц). В последующее время, по 1865 г. включительно, благодаря льготам «Положения», за Кубанью было основано еще около 70-ти станиц, в которых водворилось почти 14000 семейств. За это время из 4-й Хоперской бригады выселилось на передовые линии 435 урядничьих и казачьих семейств 623).
В сентябре 1861 года, как известно, Император Александр II изволил путешествовать по Кавказу, причем Государь посетил также Закубанский край. Там, в лагере при уроч. Мамрюк-огай, у станицы Царской, перед ясными государевыми очами предстала с повинною головою и на коленях депутация от 1-го Хоперского полка. Подойдя к депутатам и высказав им порицание за сопротивление властям в переселенческом деле, Его Величество приказал им встать и затем милостиво выразил надежду, что 1-й Хоперский полк молодецкою службою загладит свою вину и по прежнему будет достойным похвалы и награды. Государь простил хоперцам 1-го полка их вину, простил и всех прикосновенных и арестованных по этому делу, почему начатое уже следственное дело было прекращено и сдано в архив.
Итак, благодаря личному участию Государя Императора, казакам 1-го Хоперского полка не было поставлено в вину их возмущения и непослушания, и переселенческий вопрос был решен в удобном для казаков смысле.
Для содействия колонизации, все предприятия наши за Кубанью в 1861 году сводились к следующему: 1) в окончательном устройстве Кубанской и Лабинской линий возведением Усть-Джегутинской, Николаевской, Каладжинской, Ахметовской, Псеменской и Андрюковской станиц: 2) в постройке новой станицы Переправной на р. Ходзе, впереди укр. Каладжинского, на сообщении Каладжи с укр. Хамкеты; 3) в очищении всего края от туземного населения в тех размерах, как это окажется возможным по ходу военных действий и 4) в проложении дорог от станицы Лабинской к укр. Майкопскому и вверх по рр. Белой и Курджипсу в верховья р. Пшехи и прочая. Таким образом, началось систематическое, шаг за шагом, движение наших отрядов вглубь неприятельских земель, вытеснение черкесов из гор и колонизация отнятых и очищенных пространств казачьим населением.
Для военных действий в 1861 году от 4-й Хоперской бригады было послано за Кубань 9 сотен казаков, из которых четыре, с 1-го мая и до конца года, находились в охране станиц Зеленчукской, Надежной и Абадзехской, а остальные 5 сотен с того же времени состояли в Верхне-Абадзехском отряде и весною 1862 года заменены другими 624). Служба хоперцев, назначенных для охраны станиц, заключалась в наблюдении сильными разъездами пространства от станицы Кардоникской до станицы Ахметовской на Лабе (75 верст); они следили за хищническими партиями горцев, которые довольно часто появлялись в окрестностях, в особенности в мае и июне. Так, 28-го мая, между станицами Зеленчукской и Кардоникской во время разведки хищники из засады убили 2-х хоперских казаков, одного ранили и одного взяли в плен. Наши резервные команды бросились по следам горцев, но темная ночь остановила преследование.
Затем, 4-го июля произошло другое крупное столкновение с горцами. Наш разъезд из станицы Сторожевой из четырех хоперцев был атакован на р. Кефаре и окружен сильною партиею горцев, причем один казак был убит, но остальные трое, руководимые старшим в команде казаком Иваном Яшминым, спешились и начали отступать к станице, отражая огнем все попытки неприятеля раздавить эту горсть храбрецов. По тревоге из станицы быстро вынесся наш сильный резерв, который, в свою очередь, напал на партию и рассеял ее. Мелкие тревоги не прекращались до конца года, и хоперцы находились все время в постоянной бдительности и готовности встретить врага.
Из остальных 5-ти хоперских сотен, назначенных в отряды на Лабу:
1) одна, под командою сотника Варлаама Несмашного, с 7-го февраля вошла в состав Абадзехского отряда полковника Горшкова (этот отряд с 20-го июня назван был Нижне-Абадзехским, а с 9-го ноября – Верхне-Абадзехским). До самаго конца года наши войска занимались проведением дороги между Майкопом, станицею Лабинскою и укр. Хамкеты, устройством Абадзехской кордонной линии, постройкою станиц Нижне-Фарсской и Кужорской и рубкою просек вверх по р. Фарсу.
2) Другая сотня войскового старшины Фисенкова, с 12-го мая и по 1-е января 1862 года, находилась в Верхне-Лабинском отряде, под начальством подполковника Нолькена, войска которого производили работы по устройству Псеменской, Андрюковской, Ахметовской и Каладжинской станиц и проложению дороги в Ахметовском ущельи.
В верховьях рр. Б. и М. Лабы обитали тамовцы, кизильбековцы, шахгиреевцы и баговцы, причем часть этих мелких закубанских народов поселилась на указанных для горцев местах; другие не захотели подчиниться нашей власти и ушли к абхазцам к стороне Сухума, откуда многие из них вслед за тем переселились в Турцию. Поэтому казакам пришлось выселять черкесов из гор и сопровождать переселенческие партии на плоскость в низовья Лабы и Белой. Со второй половины года отряд Нолькена, продолжая разработку дорог и рубку просек, приступил к устройству новых станиц: Губской, Переправной и Промежуточной и постройке кордонных постов; все эти работы закончились к концу года.
3) Остальные три сотни, под командою есаула Петра Гетманова и сотников Родиона Алейникова и Александра Щекина, вошли в состав Верхне-Абадзехского отряда, собранного 20-го июня возле укрепления Хамкеты, под начальством генерал-майора Тихоцкого. Отряд этот, с 22 – го июля и по 9-е ноября, продвинувшись в верховья р. Фарса, все время производил работы по проложению просек и дорог вниз по названной реке до ст. Нижне-Фарсской. По окончании работ, войска возвратились по р. Белой к Ханскому броду. После этого отряд стал называться Нижне-Абадзехским и до конца апреля 1862 года занимался рубкою леса вблизи Ханского брода и на р. Фюнтфе, устройством моста через р. Белую и постройкою там же ограды для новой станицы. Затем разрабатывал дороги по долинам рек Фюнтфа и Фарса и производил работы по устройству станицы Царской и дороги к горе Физиабго и урочищу Унакос. Во всех этих отрядах казаки, главным образом, несли сторожевую и разведывательную службу, сопровождали транспорты, производили фуражировки и занимали посты на передовых линиях.
Военно-рабочая деятельность наших войск за Кубанью естественно возбудила опасения среди непокорных нам племен; предчувствуя печальный исход их вековой борьбы с нами, абадзехи и шапсуги решились заключить между собою оборонительный и наступательный союз, к которому вскоре присоединились убыхи, махошевцы, егерукаевцы и абадзехи, обитавшие на правом берегу р. Белой, также готовились к восстанию вместе с прочими. Горцы, хотя часто тревожили наши отряды и вновь возведенные станицы по рр. Лабе, Белой и Гупсу, но отсутствие связи и единства действий были причиною всех их неудач. Осенью они произвели несколько тревог на кордонных постах, и у казаков с закубанцами происходили нередко кровавые стычки. Так, 31-го октября партия горцев произвела нападение на 9 казаков хоперской сотни, занимавшей кордонные посты 625). Казаки ехали на артельной повозке с заводными лошадьми с поста Кизильбековского в станицу Андрюковскую за провиантом и только что миновали черкесские памятники, как были стремительно атакованы большою партиею горцев, которая окружила их со всех сторон и начала расстреливать.