657).
«Я прошу тебя, – сказал Государь, – обратить особое внимание на соблюдение породы донских лошадей. Казак и конь его – наши центавры. Конь – это душа казака. Я боюсь! что, пренебрегая этим важным предметом, у Меня, чего смотри и казаков не будет. Позаботься же всячески сохранить породу донских лошадей. Надобно заимствовать эту породу от горских и киргизских. С одной стороны горы, с другой – степи. Это хорошее ручательство тому, чтобы казаки имели отличных лошадей».
Лет восемь тому назад в Кубанской области была сделана для этого попытка и начальство приказало образовать станичные табуны, которые состояли бы из всех лошадей населения станиц и особо из нескольких хороших маток и заводских плодовых жеребцов верхового сорта. Может быть в будущем и выйдет что-либо из этого, но в настоящее время многие станицы не имеют ни порядочных маток, ни подходящих производителей, благодаря конечно полному равнодушию станичных правителей, которые по своему крайнему разумению ведут это дело спустя рукава, без толку и пользы.
Упадок коневодства и плохой сорт лошадей стал в особенности заметен в последнее время. Чтобы достать маломальски порядочного коня нужно потратить много времени и денег. Теперь офицер платит за коня 200–250, а казак 120–160 руб. Нужно заметить, что современное казачество стало далеко беднее своих дедов, а между тем требования для снаряжения казака на службу нисколько не уменьшились, а напротив значительно увеличились, в особенности по отношению приобретения лошадей. Не более как 10 лет тому назад, все снаряжение казака на службу обходилось его семейству в 180–200 руб.; теперь же это снаряжение доходит до 300 руб. и нет сомнения, что с течением времени сумма эта увеличится еще на сотню рублей, если не будут приняты меры к удешевлению предметов казацкого снаряжения путем оптового заготовления их и в особенности в отношении приобретения лошадей.
Вообще материальная и духовная сторона жизни современного казачества заметно изменилась. Так, министерство Внутренних дел, по поводу выхода в свет проекта положения о воинской повинности Донского войска, причислило казаков даже к привилегированному сословию Империи. Но Военное министерство на такое заключение дало объяснение: что «если казаки и могут быть названы привилегированным сословием, то привилегия их заключается в том, что они стоят в первом ряду государевых слуг, и что на плечах их лежит такое государственное тягло, которое может нести только крепкое духом и энергическое население» 658). Да и в самом деле: какое же это привилегированное сословие, если, при обязательной и поголовной воинской повинности, размер приходящегося на каждую душу мужского пола денежного налога на общественные и войсковые нужды – втрое больше денежной повинности прочего населения Империи? Не смотря, однако, на это, с увеличением материального благосостояния стала чувствоваться необходимость и в удовлетворении духовных потребностей казака. Началось постепенное развитие школьного дела, так что в настоящее время нет ни одной станицы, ни одного поселка, где не имелось бы школы, а в некоторых станицах есть две и даже три школы – двухклассная, начальная для мальчиков и особо для девочек; в Баталпашинске же существует городское четырехклассное училище с ремесленным отделением.
Кроме того, при усердии духовенства, организовались еще церковно-приходские школы. В настоящее время в станицах Хоперского полкового округа учреждены три почтовые отделения, четыре аптеки, войсковая больница и две телеграфные станции. Вообще за последнее двадцатилетие во многом изменился строй казачьей жизни против старинного патриархального быта; изменился семейный состав, отношения между членами семьи, взгляды на зависимость детей от родителей нравы смягчились, домашняя обстановка, вкусы, одежда и прочая улучшились. Во всем этом несомненно выразились прогресс и культурное развитие казака. Нынешние хоперцы резко уже отличаются от своих предков. Но дух, отвага, удаль, бесстрашие сохранились неприкосновенно, переходя от отцов и дедов к юному поколению, несущему службу, как и их предки, оберегая границу государства, служа охраной внутреннему порядку, преследуя и уничтожая контрабандистов и разбойников, выказывая и в этом поприще свои военные качества, отличаясь теми же доблестями, как и не знавшие усталости и покоя старые линейцы.
К сожалению, за последнее время в станицах Хоперского полкового округа иногородний элемент быстро начинает увеличиваться, что оказывает на казачье население крайне ослабляющее действие. Как известно, любовь к военному делу и боевые предания передаются не только отцом, но и с молоком матери. При существующем же почти совместном житье казачьего населения с иногородними, часто стали происходить браки лиц войскового и не войскового сословий и трудно надеяться, чтобы последнее оказало благотворное влияние на сохранение и упрочение боевых традиций и военных качеств казачества. Занятия земледелием и скотоводством, по своему характеру не могут развить удаль и молодечество, только охота и коневодство могут поддерживать еще в казаках присущие им боевые качества.
К реформам, введенным после умиротворения Кавказа, еще относится: 1) положение об общественном управлении в казачьих войсках, 2) положение об обеспечении генералов, штаб и обер-офицеров и классных чиновников Кубанского и Терского казачьих войск и 3) положение о поземельном устройстве станиц 659). На основании первого из этих положений, измененного несколько и дополненного в 1888 и 1892 годах, Кубанское войско разделено было сначала на пять и потом на три военных отдела: в настоящее время их семь. Станичные правления получили новую организацию, более подходящую к обстановке мирной жизни. Станичное правление каждой станицы состоит из станичного схода, замененного в позднейшее время выборными от каждого десятка домохозяев станицы, станичных атаманов, правления и суда; они заведуют всеми делами станицы по военной и гражданской частям, подчиняясь во всех отношениях атаманам отделов.
Хоперский полковой округ со своими станицами с 1888 года входит в состав Баталпашинского отдела, причем атаман отдела по части военной считается непосредственным начальником всех состоящих на льготе офицеров и казаков.
Положением 1869 года генералы и офицеры были обеспечены потомственными земельными наделами в следующем размере: генералам по 600 десятин, штаб-офицерам по 400 и обер-офицерам по 200 десятин. Одинокие вдовы генералов и офицеров получили половинные, а с детьми – полные наделы своих мужей. Сироты офицерские получили половинные наделы.
Эта Царская милость была наградою казачьим офицерам за их долголетнюю боевую службу, так как они не пользовались при отставке ни пенсиями, ни какими-либо другими денежными выдачами. Право на означенные выше участки земли имели только те, кто до 1869 года были уже офицерами или генералами; произведенные же в эти чины после 1869 года земельных наделов не получили, так как казачьи офицеры были сравнены в правах на пенсию и эмеритуру[175] с прочими офицерами армии.
Высочайше утвержденным 21-го апреля 1869 года мнением Государственного Совета, казачьи станицы получили окончательное поземельное устройство, причем было определено на каждую душу мужского пола казачьего сословия, в том числе на генералов и офицеров, по 30-ти десятин удобной земли. Это количество земли признавалось нормальным наделом и ни в каком случае не могло быть меньше 20-ти десятин, на случай если даже население станицы увеличится. На такой земельный пай из общественного станичного юрта имеет право каждый казак, по достижении им 18-ти летнего возраста.
1-й Хоперский полк, как сказано выше, образовался на персидской границе и устроился на Ванкской кордонной линии. На протяжении почти 250-ти верст нашей границы с Персиею пять хоперских сотен заняли пограничные посты, а шестая находилась в виде резерва при штабе полка[176].
Казачьи посты были устроены и обставлены весьма плохо, и домашняя обстановка казаков, заброшенных в совершенно некультурный край, была весьма незавидная. Сотни Хоперского полка несли службу исключительно карантинно-пограничную и в то же время охраняли жителей наших пограничных селений от персидских разбойников, часто прорывавшихся в наши пределы, в особенности со стороны Муганской степи. Служба на этом кордоне была беспокойная, тревожная, утомительная. Днем и ночью приходилось зорко следить за кочующими разбойническими племенами персидских татар, обитающих вблизи границы, а нередко даже браться за оружие и вступать в бой с разбойниками-татарами, занимающимися контрабандным промыслом, причем на местах столкновений зачастую оставались с обеих сторон убитые и раненые.
Трудность пограничной службы усугублялась еще и местностью. Кордонная линия по р. Араксу простиралась от уроч. Большой Аралых до поста Делагардинского, т. е. почти до впадения Аракса в Куру. На всем этом протяжении местность представляет гористое, почти безлесное и малонаселенное пространство. Весною и осенью эта пограничная полоса одарена богатою растительностью, в остальное же время она безжизненна и совершенно дикая; глубокое и извилистое ущелье Аракса с одной стороны представляет голые скалы и их отроги с трещинами и промоинами, а с другой – камыши, кустарники и непролазные заросли. Все это в высшей степени затрудняет сообщение вдоль кордонной линии и наблюдение даже за ближайшими окрестностями пограничных постов, отстоящих друг от друга на 6–7 верст; только в некоторых пунктах границы можно видеть с поста соседний с ним пост. Если к неудобствам местности прибавить нестерпимую жару дней в течение почти ⅔ года, сырую и свежую температуру воздуха ночью, а также тучи комаров и мошек, множество скорпионов, фаланг и змей в скалистых расселинах гор, на бесплодных плоскогорьях и в сырых низменностях – то станет хотя отчасти понятна неприглядная и сопряженная с опасностями обстановка казацкой службы на русско-персидской границе по левому берегу р. Аракса.