В день выступления урядника Фомина с командой из Сурп-Оганеса, т. е. 8-го июня, 2-я сотня имела еще другую стычку с курдами. Дело в том, что незначительные дотоле и разрозненные в своих действиях партии курдов, шнырявшие по окрестным армянским селениям, стали вдруг соединяться в большие толпы и производить опустошительные набеги на мирных жителей. Одна из таких сильных партий в этот день произвела нападение на с. Джерджан. Получив об этом сведение, 2-я сотня, под командою младшего офицера сотника Глухова, на рысях отправилась к мес ту происшествия и, благодаря превосходству нашего огнестрельного оружия и толковой распорядительности офицера, курды были рассеяны без всякого для нас урона, если не считать трех лошадей убитых и раненых.
Однако, не смотря на это поражение, курды не унимались. Озлобленные потерями и неудачею под Джерджаном, они в довольно значительных силах, 18-го июня, произвели нападение на Сурп-Оганес; но хоперцы и крымцы так дружно приняли незванных гостей, что курды с большими потерями были обращены в бегство и больше не показывались. В этом деле казак станицы Суворовской Алексей Семенов, выбивая с товарищами засевших в жилом помещении башибузуков, мужественно бросился на приступ с обнаженным кинжалом и сцепившись с курдами в рукопашную, уложил на месте двух человек, но зато и сам был изрублен тут же. В таком тревожном положении 2-я сотня находилась до 21-го июня когда снова присоединилась к своему полку.
Теперь обратимся к описанию боевой деятельности 2-го Хоперского полка в главных силах отряда. После сражения 4-го июня, Эриванский отряд, в ожидании развития дальнейших событий, простоял на Драм-дагских высотах три дня.
7-го июня генерал Тергукасов получил из корпусной квартиры план совместных действий главных сил корпуса с Эриванским отрядом против армии Мухтар-паши у Зивина, долженствовавших закончиться занятием Пасинской долины и прикрытием наших операций под Карсом. В виду этого, 8-го июня Эриванский отряд передвинулся с Драм-дагской позиции на 5 верст вперед и расположился в котловине, на левом берегу речки Абизгар (Даярский ручей) у пересечения транзитного пути с дорогою, идущею из долины р. Шариана к сел. Даяру. Стоянка эта в тактическом отношении была весьма неудобною, так как местность впереди и на флангах представляла целый ряд командующих высот хребта Халиас, разделявшихся в середине долиною, по которой пролегала транзитная дорога на сел. Эшак-Эльяс и далее через проход Кара-дербент к Дели-баба и Хоросану. Впрочем, в данное время никто в отряде не предполагал, чтобы турки после поражения 4-го июня могли предпринять какие-либо наступательные действия. Но последующие события сложились совершенно иначе: наступление со стороны Дели-баба большой части турецкой армии Мухтар-паши, перерыв тыльных сообщений алашкертскими и баязетскими курдами и появление Фаик-паши у Баязета поставили малочисленный Эриванский отряд, продвинувшийся далеко вглубь неприятельской страны, в весьма критическое положение. Драм-дагский погром произвел сильное впечатление на молодую, только что собранную турецкую армию. После боя 4-го июня сам Мухтар-паша уже опасался одновременного наступления русских с двух сторон: из-под Карса генерал-адъютанта Лорис-Меликова и от Даяра генерал-лейтенанта Тергукасова. Получив затем сведения от своей кавалерии, что наши главные силы продолжали стоять у Карса, турецкий главнокомандующий решил тогда обрушиться на Эриванский отряд, разбить его и отбросить к Баязету на Ванский корпус и тем обеспечить себя с правого фланга. С этою целью, к вечеру 8-го июня, Мухтар-паша сосредоточил у Дели-баба 25 батальонов, 24 эскадрона и сотни, и 3 батареи, всего до 15-ти тысяч и 18-ти орудий и, пройдя Кара-Дербентский проход, 9-го июня атаковал 7-ми тысячный Эриванский отряд.
С отступлением турок от Драм-дага, наши разъезды стали ежедневно ходить по окрестностям, собирая сведения о противнике. Между прочим, 7-го июня все четыре сотни хоперцев были на разведке к стороне Кара-Дербентского прохода, причем передовой разъезд, под командою хорунжего Алейникова, оттеснив неприятельские аванпосты, открыл часть турецкого лагеря, расположенного далеко на запад у с. Дели-баба. Но горный проход у этого селения не был занят неприятелем, и дальнейшие разведки ничего тревожного не выяснили. Турецкие сторожевые посты вели себя довольно робко и всегда отступали перед нашими разъездами.
В таком положении наши войска спокойно оставались на биваке у с. Даяра до 9-го июня. Наконец, решено было произвести самую точную разведку Гассан-Бекского и Кара-Дербентского горных проходов. С этой целью, в 7 часов утра 9-го июня, по направлению к с. Даяр и далее на с. Агули был послан отряд, в составе 2-х рот 74-го пехотного Ставропольскаго полка, 3-й, 4-й и 5-й сотен хоперцев, 3-х сотен Сунженского казачьего, полка и ракетной полубатареи, под общим командованием генерального штаба полковника Медведовского. 6-я сотня в полном составе, под командою войскового старшины Рутецкого, находилась на сторожевых постах.
Собрав свой отряд, Медведовский вызвал вперед начальников частей и всех офицеров и передал им как о цели и назначении отряда, так и о необходимости самой точной разведки неприятеля и впереди лежащей местности. При этом начальнику авангарда, командиру 5-й сотни 2-го Хоперского полка сотнику Булавинову, было приказано, во избежание напрасных тревог и по проверке на месте, доносить только в самых важных случаях. После того отряд двинулся вперед, выслав авангард на рысях по направлению к сел. Даяру.
Когда главные силы колонны подошли к этому селению, от сотника Булавинова прискакал казак и доложил полковнику Медведовскому, что от сел. Эшак-Эльяса по направлению к нашему биваку и Даяру наступают значительные силы турок. Не допуская такой дерзости со стороны противника, все время отступавшего перед нами и только недавно потерпевшего поражение в открытом бою, полковник Медведовский для проверки донесения вызвал к себе начальника авангарда. Но вместе с сотником Булавиновым прибыл начальник передовых постов, командир 6-й сотни 2-го Хоперского полка войсковой старшина Рутецкий, который также подтвердил донесение Булавинова. Вскоре затем показались медленно отступавшие наши сторожевые посты, которые, после занятия казаками оборонительной позиции, отошли назад и присоединились к коноводам. Становилось очевидным намерение турок атаковать наш отряд. Полковник Медведовский, сознавая всю важность обладания Даярским ущельем, послал генералу Тергукасову подробное донесение о положении дел, с просьбою о присылке ему подкрепления, а сам быстро двинулся вперед с одними казаками. На половине ущелья, по направлению к горе Сач, он спешил 3-ю и 4-ю хоперские и две сунженские сотни, которые заняли скаты возвышенности по обе стороны дороги на с. Агули и приготовились к бою с твердым решением держаться до прибытия помощи; 5-я и 6-я сотни Хоперского и одна Сунженского полков стали в резерве.
Позиция для боя Эриванского отряда находилась на правом берегу речки Абизгар; правый фланг ее, впереди которого возвышалась гора Сач-даг, примыкал к Даярскому ущелью, левый приходился на отрогах горы Топ-дага, замыкавших долину р. Шариана и центр правее транзитной дороги на Эшак-Эльяс; протяжение позиции до 6-ти верст. Турки развертывались для боя в следующем порядке: 4 батальона и 8 эскадронов и сотен с 6-ю орудиями, под начальством Мусы-паши Кундухова, составили левый фланг боевого расположения турок на Сач-даге и в Даярском ущельи; правый фланг и центр – 5 батальонов и 6 орудий на Топдаге и занимали перевал до транзитной дороги; общий резерв Мустафа-паши – 4 батальона и 11 эскадронов у Эшак-Эльяса. Кроме того к полю сражения могли быть притянуты: отряд Джавут-паши из с. Гайдаркиоя и 3-я пехотная дивизия (разбитая 4-го июня) Рейс-Ахмет-Фазиль-паши со стороны Дели-баба, всего 12 батальонов, 3 сотни и, 6 орудий.
Карта сражения под Даяром
Внезапное наступление турок в таких значительных силах против вдвое слабейшего Эриванского отряда захватило наши войска буквально врасплох. В это время на нашей позиции находились, прикрывавшие фуражировку, 3-й батальон Крымского полка с 4-мя сотнями уманцев и милиционеров. Как только обнаружилось наступление турок, генерал Тергукасов на поддержку им двинул 3-й Кавказский стрелковый батальон, одну батарею и всю почти кавалерию; на подкрепление же полковника Медведовского направил 1-й батальон Ставропольского полка с 4-ю батареею 19-й артиллерийской бригады. По прибытии на поле сражения, начальник отряда увидел перед собою все пространство от Топ-дагадо Даярского ущелья занятым неприятелем; три турецкие батареи стояли уже на позиции и вели перестрелку с нашею артиллериею. Для генерала Тергукасова ясно было что перед ними находится вся анатолийская армия Мухтар-паши. Положение дел было серьезное, и потому он приказал немедленно двинуться всем остальным войскам на подкрепление боевой линии. С этого времени завязался упорный бой с вдвое сильнейшим неприятелем.
Было около 10-ти час. утра, когда черкесская кавалерия, состоявшая из 8-ми эскадронов 3-й турецкой кавалерийской бригады Кази-Магомы Шамиля[180], спустилась по дороге из с. Агули в Даярское ущелье, а турецкая пехота быстро наступала под ее прикрытием со стороны Сач-дага. Вся эта масса неприятельских войск первоначально обрушилась на казаков, но, встретив убийственный огонь нашей стрелковой цепи, остановилась. В это время, по распоряжению полковника Медведовского, к казакам присоединились 2 роты ставропольцев, под командою майора Карпинского, вызванные от сел. Даяра, где они были остановлены до разъяснения всей обстановки. Пехота, заняв высоты Кярхан-дага, удлинила нашу стрелковую цепь вправо; коноводы и остальные три сотни казаков – 3-я и 6-я хоперские и одна сунженская – расположились за возвышенностью при входе в ущелье.
Между тем, турки упрямо лезли вперед, и перестрелка все более и более разгоралась, переходя кое-где даже в рукопашную схватку. Заняв высоты по обе стороны Сач-дага, неприятель очень удачно загнул левым плечом вперед и очутился против нашего правого фланга, который начал обстреливать из-за горы Кярхан-дага. Становилось жутко от флангового огня; пошли потери; боевой запас патронов быстро таял. Но вот явилась казачья