Мы же давайте вместе вообразим реальную картину этой перевозки. Нужно было не просто перевезти и свалить. Важно было сделать так, чтобы более древнее не оказалось над менее древним. А поскольку любой слой копается сверху, сначала надо было свалить ярославские напластования XVI—XVII вв. на какую-то резервную площадь. На другую резервную площадь перевезти напластования XV в., на третью — XIV в. и т. д. А потом уже в обратном порядке выкладывать их куда приказано.
Боже мой! Что я говорю! Просто ведь не выложишь! Ведь в этом культурном слое остатки многих тысяч деревянных домов, многоярусные уличные мостовые, древние системы благоустройства. Какую сложную задачу пришлось решать крепостным возчикам-мужикам и даровитым распорядителям этих колоссальных работ! И всё это происходило в XVII веке, раздираемом сначала хаосом смутного времени, а потом мучительным выходом из экономического разорения.
А ведь дело не в одном только культурном слое. Источники рассказывают, что в середине XI в. был построен Софийский собор, в начале XII в. Никольский собор, Юрьев и Антониев монастыри с их каменными соборами. Потом, еще до конца третьей четверти XV в., возникло около 70 других каменных городских храмов. Это, как нас учит АТФ, всё происходило в Ярославле. Значит, романовским прорабам надо было разобрать в Ярославле эти постройки и собрать их снова на своих местах в Новгороде. Затем расписать фресками, стараясь не спутать манеру XI в. с манерами XII или XIV вв. и задействовав для этого десятки художников. Надо было не ошибиться — руинированную церковь воспроизвести на новом месте в виде подземной руины, а сохранную — в ее цельности, с разновременными пристройками. На каком же уровне стояли тогда знания древней живописи и зодчества! Такой уровень даже присниться не может современным искусствоведам!
Но и это не всё. Любой город, как известно, является не только противоположностью деревни, но и центром значительной сельской округи. Это лишь часть единой системы. Вокруг Новгорода (простите, — Ярославля) располагались знаменитые Городище, Спас-Нередица, Хутынь, Перынь, Кириллов, Ковалев, Болотов, Вяжищский, Сырков и другие монастыри. И их надо было переместить за 500 верст, тщательно сохранив их знаменитые фрески (как это сделать, не разрезав их, я не имею представления). Я не математик и не могу подсчитать масштабы всего этого разорительного мероприятия. Не с него ли начались те беды, какие до сих пор переживает Россия, привыкшая с того времени к нелепой расточительности?!
И ещё вот о чем хотелось сказать. Коль скоро в обвинениях историков постоянно фигурирует представление о том, что они не могут говорить правду, поскольку непрерывно выполняют то один, то другой социальный заказ, мне мучительно интересно знать, чей социальный заказ выполняют археологи (и я, в частности), отыскивая новые исторические факты и расширяя источниковую базу наших знаний о прошлом.
Считаю уместным задать и другой вопрос: чей социальный заказ выполняет АТФ? Он ведь теперь тоже историк! Естественно, ответить на этот вопрос может только сам АТФ. Но в ожидании такого ответа я вспоминаю первые послевоенные годы Новгорода. Тысячелетний город лежит в руинах. Его памятники с сорванными крышами зияют пробоинами. По оскверненным вандалами фрескам стекают струи дождя. Микешинский монумент «Тысячелетию России» разобран и блоки с фигурами героев российской истории в беспорядке брошены в грязь. Славно поработала зондеркоманда СС, преследующая одну цель — лишить наш народ исторической памяти и превратить его в стадо беспамятных скотов...
АТФ очень нежен. Его задевает всё то, что он считает грубостью (замечу, что обвинение историков в подтасовке фактов он грубостью не считает). На меня он обиделся за то, что я заподозрил в нем «род недуга». Прошу прощения за неловкое, хотя и отличающееся, как мне кажется, деликатностью выражение. Человек, организовавший на пустом месте столь доходный бизнес, не может быть нездоровым. А подчеркнутая вежливость ему очень идет. Для грубостей он пользуется услугами Гарри Кимовича Каспарова, объявившего себя последователем АТФ и заявившего на страницах «Нового времени», пользуясь модной ныне в высших сферах лексикой приблатненных: «Я размажу по стенке любого историка в любых дебатах, просто потому, что знаю больше них» («Новое время», 1999, № 41, с. 32). Как не упомянуть другого поклонника АТФ социолога А. Зиновьева, автора некогда нашумевшего романа «Зияющие высоты», который бросил на страницах «Книжного обозрения» историкам всех времен и народов обвинение в «глобальной фальсификации истории» («Книжное обозрение», 1999, № 47, с. 7). Что касается меня, знакомясь с обсуждаемыми трудами, я, в отличие от А. Зиновьева, вижу в них прежде всего «Зияющие высоты академика Фоменко».
Важен вопрос о читательском успехе сочинений АТФ. Высокий рейтинг их потребления подтверждается каждым номером «Книжного обозрения». Полагаю, что дело здесь не только в рекламной эксплуатации академического звания их главного автора. Мы живем в эпоху тотального непрофессионализма, разъедающего все сферы общества — от его властных структур до организации системы образования. Каждый из нас от общения с абитуриентами выносит убийственное впечатление убогой мизерности школьных программ гуманитарного цикла. Министерство образования предпринимает попытки вообще заменить в школе преподавание истории преподаванием обществоведения. Средняя школа плодит дилетантов, полагающих, что их ущербного знания вполне достаточно, чтобы судить профессионалов. И еще одно немаловажное обстоятельство современной общественной ситуации. Как-то ко мне обратилась корреспондентка с просьбой дать интервью. Дал. Через несколько дней она смущенно извинилась: «Интервью не пойдет: редактор сказал, что нужен негатив!». Общество, воспитанное на скандалах, припавшее к экрану телевизора, жаждет негатива и эпатажа. Оно любит фокусы Дэвида Копперфильда и АТФ.
Точка зрения астронома
Ю.Н. Ефремов, Ю.А. Завенягин. О так называемой "Новой хронологии" А.Т. Фоменко
Читая о том, что Юлий Цезарь был убит в 44 г. до н. э., задумываемся ли мы над тем, в какой мере эта дата заслуживает доверия? Датировки событий древности, получаемые историками с помощью своих методов, всегда относительны. Историки должны протянуть между двумя событиями, зачастую разделенными многими веками, непрерывную цепочку промежуточных событий, в которой каждое последующее цепляется за предыдущее. Суммарная продолжительность всех звеньев этой цепочки и дает интервал времени между двумя отдаленными событиями. Для плохо документированных периодов истории (ранний Вавилон, ранний Рим, раннее средневековье) нет никакой уверенности в правильности и непрерывности конструируемой цепочки событий. И тут на помощь историкам приходит астрономия.
Древние документы, содержащие описания нескольких астрономических явлений, обычно делают возможной точную и строгую датировку исторического события путем астрономических расчетов. Такая датировка может быть названа абсолютной. Она подобна хронологическому мосту, соединяющему древнее событие непосредственно с нашим временем, и нам совсем не нужно знать, какие исторические события произошли в промежутке. Так можно получить точную и однозначную астрономическую датировку какого-либо вавилонского документа, не зная абсолютно ничего ни о Древнем Риме, ни о средних веках.
Только сочетание относительного (исторического) и абсолютного (астрономического) методов датирования позволяет построить строго научную хронологию событий древней и средневековой истории. Конечно, радиоуглеродный анализ и другие физические методы дают абсолютные возрасты археологических находок и служат независимой проверкой датировок. Точность их, однако, намного хуже.
В последние годы проблема обоснования хронологии стала, к сожалению, особенно актуальной в нашей стране.[1] Уже в течение 20 лет небольшая группа математиков старается опрокинуть общепринятые представления об историческом процессе. Состав этой группы менялся со временем, сейчас этой деятельностью активно занимается лишь математик-тополог академик А.Т. Фоменко с немногими сотрудниками. Он считает, что в общепринятой хронологии исторических событий существуют гигантские ошибки, возникшие еще в XVI в. Достоверный ход истории начинается якобы лишь где-то в XI-XII вв.; события же античности являются фантастически преломленными отражениями средневековой истории, сдвинутыми на тысячелетие в глубь веков.[2] Свою позицию Фоменко аргументирует, как он утверждает, строгим математическим анализом исторических и астрономических сведений.
Долгое время эта деятельность оставалась известной лишь историкам, которые без труда опровергали ее результаты. Однако их критика была полностью проигнорирована: упразднение историографии и самого исторического процесса продолжается полным ходом. Витрины книжных магазинов сияют блестяще оформленными книгами, выпущенными Фоменко и его сотрудниками в последние два-три года. Содержащаяся в них "новая хронология" и новая версия истории человечества (включающая, в частности, и нелепую версию истории России) бешено пропагандируются. Реклама книг Фоменко с соавторами закидывается в почтовые ящики москвичей, апологеты "новой хронологии" выступают на телевидении, достижения математиков на поприще историографии сочувственно излагаются в московских газетах.
Слава Герострата пришла, наконец, к Фоменко. Его деятельность по отмене и истории, и историографии приобрела злокачественный характер и становится общественным явлением. Она сбивает с толку не только молодежь, но и даже специалистов, не дающих себе труда разобраться в том, что именно Фоменко засыпает в математические жернова. Но ведь что засыпешь, то и получишь, причем сколь угодно тонкого помола...
Фоменко утверждает, что обнаружил статистические и астрономические свидетельства грубейших ошибок в общепринятой хронологии и предлагает специалистам подумать над ними. Однако эти "свидетельства", все без исключения, - плод, мягко говоря, фантазии либо же следствие неверной интерпретации фактов. Статистические свидетельства появляются лишь после соответствующей подтасовки исходных данных. Трудно поверить, что серьезный исследователь мог пойти на такое, и мы надеемся, что лишь крайняя увлеченность преобразованием истории не позволила Фоменко заменить полную необоснованность своих исходных предпосылок; мы надеемся, что он не обманывает нас, а искренне обманывается сам.