охульства, ереси, схизмы и других преступлений против религии, могли только присуждать к отлучению от Церкви, отрешению от должности, разжалованию и к другим церковным наказаниям, за исключением смертной казни.
В Шотландии смертная казнь была отменена позднее, чем в Англии; последнее преследование за ересь в пределах Британских островов имело место в 1687 году, когда в Эдинбурге был повешен молодой человек 18 лет от роду, студент-медик по имени Экенхид (Aikenhead).
В Ирландии воинствующий францисканец, епископ Оссори, Ричард Ледред вел продолжительную борьбу с мнимыми еретиками, с леди Алисой Кителер, обвиненной в колдовстве, и с ее сообщниками. В Ирландии так мало были знакомы с законами, касающимися ереси, что гражданские чины сначала отказались, даже с негодованием, принести присягу, предписанную канонами, на то, что они будут содействовать инквизиторам в их работе; но, в конце концов, Ледред заставил их подчиниться и сжег в 1325 году несколько обвиненных. Но позднее, ввиду крайне враждебного отношения к нему наиболее видных жителей острова, он был сам обвинен в ереси и должен был бежать, и только в 1354 году он мог спокойно снова поселиться в своей епархии, хотя еще в 1335 году Папа Бенедикт VII писал Эдуарду III, сожалея, что в Англии отсутствует такое полезное учреждение, как инквизиция, и убеждал его поддержать благочестивого епископа Оссори в его борьбе с еретиками, которую представлял при этом в сильно преувеличенном виде. Даже сам дублинский архиепископ Александр был обвинен как покровитель ереси в 1347 году, так как восстал против насилий Ледреда; его преемник, архиепископ Иоанн, получил в 1351 году указ принять самые строгие меры к наказанию тех, кто бежал из Оссори и искал убежища в его епархии.
Когда волнения, поднятые гуситами, приняли опасный оборот и явилось опасение, чтобы ересь не распространилась на севере, Мартин V в 1421 году уполномочил шлезвигского епископа назначить францисканского монаха Николая Жана инквизитором Дании, Норвегии и Швеции; но мы не находим следов его деятельности в этих странах, и можно сказать, что там инквизиция никогда не имела реального существования.
Так как дело обращения схизматиков и еретиков в средние века находилось исключительно в руках доминиканцев и францисканцев, то основанные ими церкви всегда были устроены так, чтобы охранять в чистоте веру вновь обращенных. Таким путем инквизиция основалась в Азии и в Африке.
Брат Раймунд Марциус почитается основателем инквизиции в Тунисе и Марокко. В 1370 году Григорий XI назначил инквизитором на Востоке брата Иоанна Галла, который совместно с братом Илией Малым, как уверяют, насадил инквизицию в Армении, Грузии, России и Валахии; Верхняя Армения была обязана этим благодеянием брату Бартоломею Понко. По смерти брата Галла, Урбан VI около 1378 года предписал генералу доминиканцев назначить трех инквизиторов: одного – в Армению и Грузию, другого – в Грецию и Татарию, третьего – в Россию и Валахию.
В 1389 году один из них, брат Андрей де Каффа, получил разрешение взять себе помощника для своей огромной области, Греции и Татарии. В XIV веке, по-видимому, инквизитор считался непременным членом всякой религиозной миссии. Даже в сказочной Эфиопской империи владыки Иоанна в Абиссинии была, как говорят, основана инквизиция доминиканцем св. Панталеоне, и другая, в Нубии, братом Бартоломео де Тибули, который считается здесь святым. Нельзя не отдать должного бескорыстному рвению людей, посвятивших себя распространению Евангелия среди варваров, и охотно допускают, что основанные ими инквизиции были сравнительно безвредны, так как они не руководствовались ужасными эдиктами Фридриха II и Людовика Святого.
Остатки Иерусалимского королевства узнали безрассудную ревность инквизитора раньше, чем пали окончательно. По словам Николая IV, первого Папы из францисканцев, неудачи войны зародили там семена ереси и иудейства, и в 1290 году он предоставил своему легату Николаю, патриарху Иерусалимскому, полное право назначить там инквизиторов в согласии с провинциалами нищенствующих. Это было исполнено, но несколько запоздало: взятие Аккры (19 мая 1291 г.) окончательно изгнало христиан из Св. Земли и положило конец недолгому существованию сирийской инквизиции.
Она была, однако, восстановлена в 1375 году Григорием XI, который уполномочил францисканского провинциала в Св. Земле ввести должность инквизитора в Палестине, Сирии и Египте, чтобы бороться со стремлениями к вероотступничеству, которое проявляли христианские паломники, всегда многочисленные в этих странах.[90]
Не нужно думать, что торжество инквизиции над епископами предоставило ей исключительное право преследования. Обычная епископская юрисдикция оставалась неприкосновенной. В 1240 году тулузский епископ и его приор вели без инквизиции расследование по вопросу ереси сеньоров Ниора. Ревностные епископы часто действовали совместно с инквизиторами при допросах еретиков, а также и самостоятельно производили расследование. Так, в 1299 году в Альби целый ряд процессов был рассмотрен епископом, иногда совместно с каркассонским инквизитором Николаем д'Аббевилем, иногда совместно с тулузским инквизитором Бертраном Клермонским, иногда совместно с ними обоими.
Вначале, как мы видели, инквизитор был только помощником епископа, и последний нисколько не был освобожден от своих обязанностей по уничтожению ереси. Иногда епископы сами назначали инквизиторов, чтобы действовать продуктивнее; имена подобных инквизиторов, действовавших от имени нарбоннских архиепископов, мы находим в документах 1251 и 1325 годов. Кроме того, ничто не мешало ревностному епископу получить от Папы полномочия инквизитора, как, например, сделал это каркассонский епископ Гильом Арно, который, будучи епископом, стоял с 1249 по 1255 год во главе каркассонского трибунала и действовал с такой энергией, которой могли бы позавидовать доминиканцы.
Однако было трудно предположить, чтобы епископы и инквизиторы, действуя совместно, не пришли к столкновению. Вскоре стали утверждать, что некоторые епископы, чтобы спасти своих друзей от рвения инквизиторов, преследовали их перед своим собственным трибуналом. Чтобы положить предел этим недоразумениям, Урбан IV в 1262 году уполномочил инквизиторов вести все дела по своему усмотрению, не справляясь о том, рассматриваются ли эти дела епископами или нет.
Это предписание было со знаменательными добавлениями подтверждено Климентом IV в 1265 и 1266 годы.
В 1273 году Григорий X провозгласил этот же принцип, вошедший в практику Церкви и в каноническое право; было решено, что и епископы, и инквизиторы могли одновременно и независимо рассматривать одно и то же дело, сообщая время от времени друг другу результаты делопроизводства. Для постановления решения требовалось их согласие; в случае же разногласия дело должно было быть передано на решение Папы. Но даже и тогда, когда епископ один вел дело, подсудное его суду, он только с согласия инквизитора мог вынести окончательное решение.
Одно время ставили вопрос, не отменяет ли совершенно юрисдикцию епископов в отношении ереси предоставление Папой инквизитору права действовать в той же епархии. Один из самых выдающихся юристов той эпохи, Ги Фукуа, рассматривал этот вопрос в своих Quaestiones, бывших долгое время авторитетом для трибуналов инквизиции, и дал на него утвердительный ответ; однако, сделавшись под именем Климента IV Папой, Ги в упомянутых нами выше буллах 1265 и 1266 годов показал, что он изменил свой взгляд; также и Григорий X ясно заявил, что епископская юрисдикция остается неприкосновенной.
Однако доктора канонического права продолжали сомневаться в этом, и в течение некоторого времени епископская юрисдикция в отношении ереси почти ни в чем себя не проявляла. Было мало прелатов более деятельных, чем буржский архиепископ Симон, который в продолжение 1284-1291 годов не один раз посетил епархии Миди, Альби, Родеза, Кагора и др.; но в отчетах об этих посещениях нет нигде упоминания о расследованиях по делам ереси, если не считать дела 1285 года, в котором он заставил ростовщиков Гурдона поклясться, что они не считают себя таковыми, хотя ростовщичество было подсудно инквизиции только тогда, когда оно превращалось в ересь, благодаря притязанию ростовщиков считать свое занятие законным. Но около 1298 года Бонифаций VIII придал новую силу юрисдикции епископов, и мы видим, какое тогда произвел волнение между своими духовными чадами епископ Альби, Бергард де Кастане, своей строгостью по отношению к еретикам.
Вскоре после этого Климент V, желая положить конец жестокостям инквизиции, расширил функции епископов; глоссаторы утверждали, что инквизиторы нисколько не освобождали епископов от обязанности бороться против ереси и что Папа мог сместить епископа, если он будет пренебрегать этой обязанностью; но тем не менее Бернар Ги, уже после появления Климентин, заявляет, что неудобно, чтобы епископский судья вызывал к себе лиц, о которых уже ведется дело инквизицией.
Но если, с одной стороны, власть епископа была ограничена тем, что он должен был прийти к соглашению с инквизитором раньше, чем преследовать кого-либо, то, с другой – она возросла благодаря предоставленному епископу праву вызывать свидетелей и обвиняемых, бежавших в другие епархии. Подобная неопределенность положения сильно затрудняла епископов; их усилия обеспечить себе часть в штрафах и конфискациях не приводили ни к чему; им отвечали, что с них и их подчиненных достаточно получаемых ими доходов. Гениальным схоластикам удалось путем логических умозаключений устранить это возражение относительно епископов, когда они действовали лично сами; но оно оставалось в силе относительно лиц, подчиненных епископу, и последние тяготились нести все расходы, тогда как инквизиция, по крайней мере в Италии, имела контроль над конфискациями и не давала никаких отчетов епископу.