лее чем 50 лет, если не принимать в счет нескольких случайных размолвок Прежде всего это может служить лучшим доказательством, что Бармекиды были хорошими царедворцами, а также людьми способными и отличными служаками. Во всяком случае, действовало успокоительным образом на широкие слои персидского народа то обстоятельство, что представители родной их национальности очутились непосредственно возле самого трона чуждого им владетельного дома и им же поручено было блюсти высшие интересы государства. Вот и воскресает теперь в государственном устройстве Мансура снова старинная персидская система в главных чертах, а далее, при Махдии и Харуне, опять, конечно, выступают на первом плане сыновья Бармека; поэтому не будет никакого преувеличения приписывать всецело этому знаменитому роду все дальнейшие успехи династии. Благодаря именно его влиянию вызван был быстрый расцвет халифата Аббасидов, имевший такое выдающееся значение для всей Малой Азии. Конечно, трудно приписать прямо Халиду то устройство, которое стало образцом для управления его времени и продержалось потом столетия. Мансур был слишком самодержавен; нельзя же предполагать, чтобы его указы продиктованы были ему другим. Но этот великий государственный человек, с виду такой ужасный деспот, сумел старательно воспользоваться всеми сведениями о старых персидских порядках от бармекидов и его земляков, и это, во всяком случае следует признать за вполне достоверное.
Уже при Омейядах, как мы видели, чувствовалась потребность позаботиться об уменьшении невыгод, происходящих от громадных расстояний, отделяющих столицу от пограничных провинций в их широко раскинувшемся государстве. Восстановлены были тогда и почтовые перегоны по образцам государственной почты древних персов и византийцев. Первой заботой Мансура также было учреждение вновь подобной же организации и доведение ее до возможно высшего совершенства. Но для того чтобы исполнение службы действительно удовлетворяло цели, надо было позаботиться поставить в полную независимость от наместников и их подчиненных все получаемые этим путем политические известия. Поэтому почтовое начальство изъято было из-под влияния местных управлений и подчинено непосредственно центральному управлению. Оно стало ответственным исключительно перед высшей властью за точность и полноту посылаемых им известий и тем самым было поставлено в положение внушающих страх, но для блага государства необходимых наблюдателей за управлением местных сановников. Дабы пользоваться постоянно запасом свежих текущих сведений, заведывавшие почтовыми пунктами должны были, понятно, везде завести шпионов. Таким образом сложилась деятельная, настоящая тайная полиция, в деспотическом правлении более, чем во всяком другом, необходимая. Даже впоследствии, когда полновластие халифата уже значительно ослабло, эти доверенные люди продолжали составлять разряд действительно ревностных и добросовестных чиновников; так, например, мы видим, что начальник почт в Мерве, столице Хорасана, посылает в 207 (822) в Багдад курьера, извещая правительство в самый день события о намерении управлявшего неограниченно этой провинцией наместника Тахира отложиться от метрополии. И поплатился бы усердный чиновник неминуемо жизнью, если бы могущественный мятежник не умер внезапно на другой же день. Благодаря тому же стремлению к усилению надзора центрального управления были предприняты при Мансуре и доведены до конца при Мах-дии меры для безопасности пути, по которому следовали паломники в Мекку; раскинута по дороге целая сеть сторожевых постов и маленьких укреплений. Военные отряды охраняли караваны пилигримов от разбойнических шаек бедуинов, шнырявших беспрепятственно по безлюдным путям Аравии, а ныне, когда пришел конец дамасскому великолепию, значительно усиленных толпами сразу обедневших сирийских племен. Важнее же всего было в данном случае сохранить связь между столицей и святыми местностями; иметь их в своем распоряжении Аббасидам было необходимо, ибо они искали опоры среди набожных иракцев, а не у равнодушных к вере сирийцев.
Прямое влияние Халида мы можем, собственно, признать в переустройстве финансового ведомства, которым этот мудрый Бармекид управлял при Мансуре. К сожалению, об отдельных подробностях до нас дошло мало сведений; одно только известно достоверно, что в столице учреждено было множество приказов, заведывавших более точным контролем доходов и расходов, и не одних только областных управлений. Конечно, было невозможно, да и не следовало устранять сосредоточившуюся в лице наместников децентрализацию политического управления, ибо мельчайшие подробности неминуемо ускользали от внимания центрального управления; но для достижения наивозможно большего контроля заведена была при Махдии Яхьей Ибн Халидом высшая счетная палата.
Для усиления могущества правления громадного государства и расширения его влияния не существует другого более действенного средства, как приложить старание к возвышению общего благосостояния совместно со стремлением взаимного сближения различнейших классов населения. Как ни естественна подобная мысль, а между тем именно такие, казалось бы, сами собой понятные основы, равно как и все вообще, прямо вытекающее из спокойного обсуждения, применяются весьма редко к настоящей жизни, особенно же на Востоке. Этого, однако, нельзя сказать о правлении первых Аббасидов; они по крайней мере пытались делать в этом направлении соответствующие опыты, и за это нельзя не быть им признательным, хотя, конечно, они преследовали при этом свои особые цели — поднять податную правоспособность народа и охранить внешний порядок от всевозможных потрясений. Заботы правительства обращены были прежде всего и особливо на срединные области, которые благодаря своим богатствам и нерасположению их жителей к только что свергнутой династии сделались местопребыванием и главным оплотом новых властелинов: был это Ирак. Подобно Египту, своим необычайным плодородием обязано было Двуречье пользованию излишком вод, доставляемых Евфратом и Тигром. С давней уже поры, еще при существовании вавилонской монархии, проведена была по всем направлениям страны великолепная сеть искусственной канализации. При позднейших Сассанидах, во время начавшихся междоусобных войн, во многих местах каналы и плотины пришли в негодность; на широких пространствах затянуло обработанную землю песком и болотом. Мы уже видели, что кое-что по осушке и восстановлению прежних пашней делалось и при Омейядах. Теперь же предприняты были работы в более широких размерах и в то же время заменен был харадж весьма целесообразной подоходной податью, дабы насколько возможно устранить неравномерность податного гнета. Впрочем, оставлен был все тот же размер налога — половина, потом две пятых дохода — по-прежнему слишком высокий. Тем не менее действие арабской системы высасывания значительно было, так сказать, замедлено, и благосостояние населения несколько поднялось, так что снова стали получаться с Ирака доходы свыше 100 млн дирхемов. Только с наступлением позднейших междоусобных войн они с необычайной стремительностью упали снова.
Одновременно Мансур задумал обосновать свое владычество на содействии добровольных элементов, подбираемых им из арабов и персов. В ряду первых стояли, конечно, йеменцы, помогшие Аббасидам завоевать халифат; но и многие северные арабы, в особенности все жительствующие в Басре, вскоре пошли на мировую с правительством. Таким образом, часть войска, находившаяся в Ираке в непосредственном распоряжении халифа, была составлена из обеих этих арабских групп, а также персидских солдат. Они размещены были по отдельным кварталам, взаимно уравновешивая друг друга на случай, если бы в одном из трех отделов замечена была склонность к неповиновению; таким образом главнокомандующий мог вполне рассчитывать на равномерное послушание всех их. Подобная организация, конечно, обостряла в некоторой степени национальную рознь, что и возымело гибельные последствия при более слабых правителях, но осторожная политика Мансура и Бармекидов старалась ослабить это чувство и действовала не без успеха и во всем остальном. В том же направлении работало правительство, стараясь укрепить и оживить всеми признанное исламское вероучение, споспешествуя при этом взаимному усвоению знаний и искусств, сближению нравов и обычаев, наконец, покровительствуя торговле, промышленности и обмену. Для всего этого быстро достигший процветания и благосостояния Ирак представлял в течение не нарушаемого ничем пятидесятилетнего спокойствия самую благоприятную почву. Полный мир царил, конечно, лишь в центральных провинциях, далее, вглубь государства, было далеко не так спокойно, как, например, в лучшие годы при Омейядах. Но дело шло главным образом именно о Басре, Куфе, а несколько позже Багдаде; местопребывание двора Аббасидов и было тем пунктом, где могло совершиться в самой благодатной форме полное развитие новой культуры.
Хотя, конечно, Мансуру нельзя зачесть в заслугу то обстоятельство, что со времени уже Хаджжаджа стали все более и более распространяться вширь и вглубь в Басре и Куфе зачатки исламской науки; но, несмотря на свою пресловутую скупость, халиф, во всяком случае, много содействовал высокому процветанию не им начатого дела; теперь именно стало необыкновенно быстро развиваться занятие науками. Вообще было невозможно переводить Коран на иностранный язык, благодаря особенностям его стиля, и вначале это даже не дозволялось. По теории откровений “Мухаммеда, выставлявшей их как буквальное, механическое повторение пророком слов Божиих, малейшие отклонения от первоначальных значений отдельных слов почитались за великий грех. Поэтому арабский язык становился неизбежным не для одних только теологов, но также и прежде всего для юристов, а следовательно, должен был стать государственным языком для всего халифата. Его изучение было непременным условием успешного общения между обоими народами, а также вообще для дальнейшего распространения знаний. И мы видим, что первые настоящие арабские филологи — перс Сибавейхи и араб Халиль в Басре, а Аль-Киса’и в Куфе, тоже араб, — жили при Майсуре. Как высоко ценились труды этих людей, лучше всего доказывает назначение последнего наставником к сыновьям Махдия, а прекрасная черта неподдельного восточного характера — благоговейное почитание учениками своего учителя — усугубляла честь этого отличия. В ту же самую эпоху предпринял филолог Асма’и собрание стихотворений и легенд древнеарабской героической эры, снабдив их грамматическими и объясняющими смысл толкованиями, а другой ученый, Халеф Аль-Ахмар, до такой степени проникся их духом, что его подражания легко стали смешивать с оригинальными древнейшими произведениями. Попутно с распространением подобных сочинений, знакомивших персов с особенностями семитского стихотворного искусства арабов, перс Рузбех, более известный под арабским прозвищем Ибн аль-Мукаффы, положил начало обширной литературе сказок переводом на арабский язык занесенного из Индии в Персию «Зеркала царей», Калилы и Димны