Итак, какова же специфика феодальных отношений в Северной и Средней Италии VIII–X вв. — периода интенсивно проходившего процесса феодализации?
Прежде всего следует сказать о наличии прослойки лично несвободных сервов и близких к ним альдиев, в положении которых еще живы черты рабов эпохи Римской империи.
Не обошло римское влияние и колонов, массариев, manentes — значительную группу крестьян-держателей, обязанных высокими оброками и барщиной, в значительной мере лишенных личной свободы и фактически (в Средней Италии) прикрепленных к земле.
Одновременно среди либелляриев и эмфитевтов (в первую очередь в Северной Италии) существовала сравнительно большая группа крестьян, личная свобода которых была стеснена в минимальной степени, хотя само заключение либеллярного договора, как мы видели, могло приводить и к иным результатам. И, наконец, относительно большая прослойка свободных аллодистов. Лично несвободные сервы и свободные аллодисты, а также менее полярные, более близкие по своему статусу маесарии и либеллярии, обладавшие еще значительной личной свободой, — вот основные социальные категории крестьянства этого периода. Развитие производительных сил, техники сельского хозяйства в VIII–X вв. едва достигло римского уровня (или даже не поднялось до него). В то же время широко распространилась денежная рента (даже и на крепостных держаниях), что безусловно связано с довольно высоким уровнем товарного производства и интенсивным ростом городов уже в X–XI вв. Наряду с этим сохранялась значительная роль полевой барщины, достигавшей на некоторых держаниях крепостных крестьян даже 4 и 5 дней в неделю (двух — и трехдневная барщина была нередкой). Солидное место в системе оброков занимала рента продуктами, и продукты крестьянского, а частично и домениального хозяйств (вино, зерно) все чаще поступали на рынок и в города, население которых росло[126].
Уже в раннее средневековье многие феодальные фамилии постоянно проживали в городах (их домениальные земли существенно сократились в X в.), все выше поднимался процент ремесленников и торговцев, одновременно являвшихся землевладельцами.
Быстрый подъем многих городов Северной и Средней Италии в конце IX и особенно в X в., интенсификация торговых связей в долине По и в ряде других районов привели соответственно к росту торгово-ремесленного населения городов, увеличению его богатств. Торговцы и ремесленники — жители Милана, Кремоны, Пьяченцы, Лукки и других городов — покупают и продают, обменивают и передают в держания разного рода земли не только в пределах городской черты, но и на значительном расстоянии от города. Миланские грамоты X в. буквально пестрят именами торговцев и ремесленников — золотых и серебряных дел мастеров, кузнецов, кожевников, монетчиков, мельников, рыбаков, совершающих многообразные операции с землей[127].
Постепенное срастание и слияние феодалов-горожан и пополанов-землевладельцев обусловило ряд специфических черт эволюции феодальной земельной собственности, класса феодалов, а опосредствованно — экономического и социального статуса крестьян.
В Италии, где на протяжении многих столетий фактически отсутствовала центральная королевская власть, не сложилась законченная система вассально-ленных отношений. По сравнению с феодом в других европейских странах итальянский феод отличался некоторыми особенностями. Так, он в гораздо большей степени мог отчуждаться, делиться между разными мужскими потомками держателя первой руки (майорат практически отсутствовал), передаваться потомкам по женской линии (в случае отсутствия мужских наследников). Самый факт передачи земельных владений в феод нередко маскировался передачей земли в эмфитевсис или либеллярное держание, причем обязанность военной службы на вассала возлагалась сравнительно редко. Все эти явления ослабляли класс феодалов, не способствуя его консолидации, подобно тому как это имело место во Франции или Германии. Но еще более важно было другое — специфика социального облика итальянских феодалов.
В раннее средневековье города сыграли большую положительную роль в жизни крестьянства, хотя их политика и не была всегда последовательной, определяясь интересами и стремлениями торгово-ремесленной землевладельческой верхушки.
Города поддерживали возникавшие сельские коммуны, ограждали их от притязаний феодалов на общинные земли, судебную и административную власть над коммуной; городские власти не раз защищали личную свободу крестьян и крестьянских коллективов в их тяжбах с феодалами. Крестьянская политика города в X–XII вв., таким образом, в целом содействовала освобождению крестьянства от личной зависимости, благоприятствовала и помогала приобретению крестьянскими общинами независимости и самостоятельности.
В XI–XIV вв. города, многие из которых превратились в крупнейшие в Европе центры промышленности и торговли (а во Флоренции, Сиене, Венеции, Милане появились в XIV в. первые элементы раннего капитализма), а также могущественные политические организмы (города-государства), оказали решающее влияние на все развитие страны. Господство города над деревней в Италии было не только экономическим (как повсюду в Европе), но и политическим. В чем своеобразие этого господства?
Прежде всего, наблюдаются весьма существенные перемены в структуре феодальной земельной собственности. В результате ожесточенной борьбы многие городские коммуны в XI–XII в. насильственно переселяли в города сотни феодальных семей; немало их земель путем дарений, продажи, передачи в залог и т. п. перешло к городским коммунам и горожанам — представителям промышленных и торгово-ростовщических слоев. Однако с переселением в город феодалов не прекращалась их борьба с городской коммуной. Они не раз пытались отвоевать свою независимость, а также захватить ключевые посты в городской администрации (что им нередко удавалось, особенно в XII — начале XIII в.). Их городские резиденции, дома-крепости с башнями были символами далеко еще не свергнутого могущества, хотя самый факт их переселения свидетельствовал о больших переменах в их судьбе. Соффрединги, Герардинги, Корвариа, Монтеманьо, Поркарези в Лукке, Гвидо Новелла, Гвидо ди Ромена во Флоренции, Каччаконти, Берарденги, Арденгески, Гуэрра в Сиене, Бернардини в Вольтерре, Убертини в Ареццо — эти феодальные фамилии оставили значительный след и в последующей истории городов, вынудив городскую коммуну потратить много сил на борьбу с ними[128].
Так, в Сиене, где многих грандов переселяли в город еще в первой половине XII в., лишь к середине XIII в. пополаны добились трети мест в правительстве, и только в 1277 г. гранды лишились права занимать высшие должности в республике, но их выступления против пополанов продолжались до 70-х годов XIV в.[129] Флоренция более трех веков вела упорную борьбу с феодалами контадо. И хотя в 1209 г. последние сеньоры покинули свои резиденции в округе, воздвигнув многочисленные замки в городе (и сохранив в значительной степени земельные владения в контадо и дистретто), их выступления против коммуны, порой превращавшиеся в настоящие военные действия, продолжались и в течение всего XIII и в XIV в.
Вплоть до середины XIII в. консульские должности во Флоренции занимались почти исключительно гибеллинским дворянством[130]. Многие правители города — подеста — были могущественными нобилями.
Конституция Primo popolo 1250 г. и "Установления правосудия" 1293 г. — основные вехи побед коммуны над грандами. Но в 1295 г. появились поправки к "Установлениям", носившие компромиссный характер.
Чем это объяснить?
Трудности и длительность борьбы городских коммун с феодальными сеньорами, неполнота их побед над последними обусловливались не только (и не столько) силой и могуществом феодалов. Процесс слияния и срастания с землевладением торгово-ремесленных слоев города происходил в XII–XIII вв. ускоренным темпом и во все возрастающих масштабах. В XIII–XIV вв. в той же Флоренции многие магнатские семьи занимались банковской и торгово-промышленной деятельностью, будучи членами компаний или так или иначе связанными с ними. В Libro extimationum 1269 г., где подсчитан ущерб, нанесенный имуществу гвельфов, изгнанных из Флоренции после битвы при Монтеаперти 1266 г., упоминаются Стольди, которым принадлежали два дворца на сумму 2 тыс. лир, Форнарии дель Россо, владевшие недвижимостью в 1500 лир, Бальдонетти, владевшие укрепленным поселением в Монтекорболи с башней и дворцом, четырьмя домами, двумя мельницами, виноградными прессами на р. Ардженне, домами в селениях Ардженна, Монтанино, Фьякаюола, Кастелло ад Валлем, Челла и других местах на сумму 2730 лир[131]. С 1286 по 1338 г. известные флорентийские торговцы и банкиры Перуцци заключили 111 сделок по закупке отдельных участков земли и целых имений на сумму более 15 тыс. лир. Не отставали от них и члены их компании — Содерини, Виллани и др.
Не менее известные в той же Флоренции банкиры Аччаюоли являлись собственниками многих участков, сдававшихся ими в испольную аренду[132]. Крупный купец и сукнодел из Ареццо Симо Убертини в 80-х годах XIV в. владел весьма значительными по своим размерам земельными комплексами поблизости от города. Лишь один из этих podere занимал площадь в 257 стариев (около 45 га).
Описанные два процесса — переселение феодалов в города и приобретение земель горожанами и коммунами — происходят одновременно и не отделены один от другого какой-либо резкой гранью. Сеньоры далеко не полностью лишаются своих земель, сохраняя, как правило, феодальную собственность (в той или иной форме) на часть их; переселившись в города (а, как уже говорилось, многие феодалы жили в них издавна), феодальные сеньоры — одни в большей, другие в меньшей степени — отдаются торгово-ремесленным занятиям и ростовщичеству. Благодаря этому сильно стираются различия между ними и горожанами — землевладельцами иного социального происхождения. Конечно, эти различия остаются, доказательством служат антимагнатские законы многих городских коммун Северной и Средней Италии в XIII–XIV вв., хотя и сами эти законы, и их претворение в жизнь не были всегда последовательны. Результатом существенных перемен в перераспределении земельной собственности был не только переход земель от одной социальной прослойки к другой (впрочем, и это имело очень важные последствия, так как ослабляло класс феодалов). Указанный процесс тесно связан со значительными сдвигами во внутренней структуре сеньориального и крестьянского хозяйства — с эволюцией феодальной земельной ренты, изменением условий крестьянских держаний, распространением аренды, освобождением крепостных крестьян и т. д.