Если почти повсюду в Европе земельная рента развивалась в направлении от отработочной и натуральной к денежной, если в Англии и почти повсеместно во Франции XIII век был временем широкого распространения и неуклонного роста денежной ренты, пришедшей на смену отработочной и ренте продуктами, то в Средней и Северной Италии, стране городов, их подъем и быстрый рост уже в X и особенно в XI–XII вв. создали весьма благоприятные возможности и, более того, постоянную и неуклонно возраставшую потребность на городском рынке в огромном количестве сельскохозяйственных продуктов, в первую очередь зерна. Эти обстоятельства привели уже в конце XII–XIII в. к господству (или по крайней мере к исключительно большому весу — от 60 до 95 %) ренты продуктами, роль которой в XIII–XIV вв. еще более возросла.
Так, если в конце XI — начале XII в. она составляла около 70 % всех платежей зависимых крестьян в Луккской округе, в конце XII в. удельный вес ее доходил уже до 90 % всех платежей, хотя в некоторых районах (как правило, более или менее удаленных от Лукки или крупных водных торговых путей) и тогда преобладала или имела довольно широкое распространение денежная рента.
Полное и почти повсеместное господство рента продуктами получила в Луккском дистретто в середине XIV в. (94 %), о чем убедительно говорит редкий источник — опись повинностей держателей епископства 1356 г. Но и тогда в районах дистретто, отстоящих от Лукки на 50–80 км, денежная рента порой достигала 40 % всех повинностей.
В округе Флоренции господство натуральной ренты наступило несколько позже.
В конце XII — начале XIII в. еще более 80 % крестьян-держателей дистретто платили денежные чинши. Но уже к середине XIII в. объем ренты продуктами вырос до 65 %. Значительное возрастание удельного веса натуральной ренты среди других повинностей в конце XII в. и особенно в XIII в. отмечалось и в округах других городов Средней Италии — Сиены, Пизы, Ареццо, Пистойи, а также во многих контадо и дистретто Северной и Северо-Восточной Италии.
При этом и здесь денежная рента сохранялась дольше и ее процент был выше (по сравнению с другими повинностями) на либеллярных держаниях и в районах, более удаленных от центра округи и торговых путей[133].
Какое значение имело господство продуктовой ренты в Северной и Средней Италии XIII–XIV вв. для развития товарного производства и всего общества в целом?
Особые условия Северной и Средней Италии, где уже к XII в. домениальная запашка встречалась редко, исключали возможность организации крупного барщинного хозяйства. Но ведь и при господстве продуктовой ренты реализация излишков сельскохозяйственной продукции осуществлялась преимущественно через хозяйство сеньора. Однако в Средней и Северной Италии подавляющее большинство землевладельцев постоянно проживало в городе, где находились и административно-хозяйственные центры принадлежавших им вотчин, многим из сеньоров не были чужды торговля и ремесленные занятия. К тому же повсеместно существовавшая доставка самими крестьянами сельскохозяйственных продуктов для вотчинника, проживавшего в городе, благоприятствовала и их собственной торговле излишками. В источниках имеется немало свидетельств о продаже продуктов сельского хозяйства в городе и ближайших его окрестностях отдельными крестьянами и целыми сельскими коммунами. Несомненно, не последнюю роль играл и все увеличивающийся спрос городского населения на продукты сельского хозяйства, которые все в большей мере шли на продажу, так как росла численность горожан, покупавших продукты питания. Крестьянское же хозяйство, производящее зерно, в меньшей мере вино и скот, на продажу (хотя главным образом продавали и не сами крестьяне), не может уже рассматриваться совсем изолированно от этого производства, а оно, в свою очередь, безусловно оказывало огромное влияние на имущественное и социальное положение крестьянства, его дифференциацию, юридические условия его держаний.
Расцвет городов и широкое развитие товарно-денежных отношений обусловили освобождение крестьянства от личной зависимости. Пути освобождения крепостных крестьян в Северной и Средней Италии XII–XIII вв. были различными: постепенное приобретение элементов личной свободы крепостными крестьянами, главным образом в результате заключения ими либеллярных и иных договоров о держании или аренде; акты освобождения крепостных светскими и церковными сеньорами за выкуп, сопровождавшиеся заключением того или иного договора относительно их прежнего держания или (реже) потерей этого держания и превращением освобожденных сервов и колонов в обезземеленных людей, уходивших в города или нанимавшихся на поденную работу здесь же, в округе, или (весьма часто) арендовавших землю на условиях половничества; освобождение крепостных в процессе конституирования сельских коммун из прежних крепостных общин; наконец бегство крепостных в города, даже порой вопреки постановлениям этих городов. Городские постановления сыграли не главную роль в освобождении крестьян. Специальные решения об освобождении более или менее значительного числа крестьян издавали лишь немногие города, большинство же ограничивалось благоприятным отношением к бежавшим от своих сеньоров крестьянам из других округ. И все же ни в одной другой западноевропейской стране мы не знаем примеров, когда хотя бы даже отдельные крупные коммуны заставляли феодалов массами отпускать на свободу крепостных крестьян и сами вносили за них выкуп.
В 1257 г. Болонья издала "Райскую книгу", в преамбуле которой торжественно заявлялось: поскольку бог создал людей свободными, им надо вернуть их прежнюю свободу. Поэтому город Болонья, всегда боровшийся за свободу, решил за определенный выкуп освободить всех людей в городе и епископстве, находящихся в "сервильном состоянии".
Согласно этому акту, 406 собственников должны были отпустить на свободу 5682 сервов, выкуп за которых вносила коммуна, т. е. фактически коммуна купила этих сервов у сеньоров. Сервы объявлялись свободными людьми, должны были быть зарегистрированы в городской книге наряду со свободными горожанами и пользоваться всеми правами и исполнять обязанности горожан на равных с ними основаниях. Однако сеньоры сохранили в своих руках права на пекулий и на наделы сервов. Очевидно, многие из освобожденных сервов стали держателями, так как 31 июня того же года в дополнении к "Райской книге" говорилось, что все жители дистретто, освобожденные городом, должны быть приписаны к какой-либо сельской коммуне, где они будут проживать и нести те же повинности, что и другие жители. Вероятно, данное постановление в первую очередь касалось тех сервов, которые проживали в этих сельских коммунах[134].
Постановления Болонской коммуны от 1282–1283 гг. и 1304 г. объявляли свободными от личной и поземельной зависимости большую группу крепостных крестьян — fideles и manentes (причем наделы, очевидно, сохранялись за держателями).
Плату за их освобождение также вносила коммуна.
Флоренция в 1289–1290 гг. издала ряд декретов об освобождении (за выкуп) крепостных крестьян, зависимых от феодалов — политических противников Флоренции, не желавших ей подчиняться, но сохранила права на колонов у сеньоров — жителей города и контадо, находящихся под юрисдикцией коммуны.
Выкупную сумму должны были внести сами колоны. Об освобождении колонов, принадлежащих противникам Флоренции, о запрещении их продавать и дарить, обращать в колонатное состояние свободных людей говорилось и в статутах Флоренции 1325 и 1415 гг. Видимо, постановления 1289–1290 гг. были реализованы далеко не сразу и не повсеместно.
Статут Ассизи от 1210 г., предоставляя крепостным округи свободу при условии уплаты определенной денежной суммы, оговаривал, что наделы держателей останутся у их господ.
Другие города Северной и Средней Италии, как правило, охотно принимали в число новых горожан крестьян, находившихся в феодальной зависимости от сеньоров — противников городской коммуны или проживавших вне ее контадо и дистретто. В то же время многочисленными ограничениями обставлялось возможное переселение в город колона, господином которого был житель данного города.
Сиенские правители в статуте второй половины XIII в. заявляли о своей полной готовности принять в число горожан вилланов из округи, но, оказывается, это не касалось вилланов — крепостных постоянных жителей Сиены, которым нужно было прожить 10 лет в городе и "не быть востребованными господами", чтобы стать свободными горожанами.
Городская верхушка, тесно связанная с землевладением, не желала (пока это было возможно, учитывая приток свободных работников из "других округ") терять своих колонов, поставлявших в город сельскохозяйственные продукты, часть которых шла и на продажу.
Сходные постановления содержались в статутах Реджо-Эмилии, Пармы, Верчелли, Перуджи, Пистойи, Пизы[135].
Освобождение городами крепостных, как и насильственное переселение в город феодалов, коммуна могла осуществить лишь в силу своего политического господства в контадо.
Однако неверно рассматривать итальянский город и феодалов как две всегда враждебные, полярные силы. Действительность оказывалась намного сложнее, и, как уже говорилось, победа города над феодалами, переселение в города десятков и сотен феодальных фамилий не превратили немедленно феодалов в "чистых" горожан, ремесленников и торговцев, полностью утративших феодальную природу, хотя социальное лицо многих из них и значительно изменилось. Постепенное срастание и слияние этих феодалов и пополанов (в свою очередь становившихся сеньорами земель в городской округе), превращение в коллективного сеньора самой городской коммуны оказывали решающее влияние на городскую политику в дистретто в вопросах освобождения крестьян, решения разного рода споров и тяжб держателей и арендаторов с землевладельцами относительно их повинностей, юридических и хозяйственных прав, наконец, их неповиновения сеньорам.