Политика Фридриха II в отношении Сицилийского королевства продолжала в своих основных направлениях политику его предшественников — норманских королей. В царствование Фридриха окончательно завершилось строительство сильной централизованной монархии.
Первым этапом было воссоздание норманского государства, так как в начале правления Фридриха в королевстве царила полная анархия: за период смут бароны и церковь обрели полную самостоятельность. Мероприятия Фридриха имели своей целью возврат расхищенных земель королевского домена, ресурсы которого могли бы послужить материальной базой в борьбе короля с центробежными силами. Ему удалось не только восстановить домен в прежнем объеме, но и расширить его. В число изданных в 1220 г. Капуанских ассиз входило постановление о разрушении всех укреплений, построенных феодалами после смерти Вильгельма II.
В усилении королевской власти сыграли значительную роль Мельфийские конституции (1231 г.) — свод законов Сицилийского королевства. Они запрещали ношение оружия и ведение частных войн в государстве: никто не имеет права мстить за нанесенные ему обиды, говорилось в законе, допускается лишь самозащита в случае крайней необходимости.
Уже в норманский период наметилась тенденция к превращению короля в фактического, а не только номинального сеньора всех феодалов, но тогда эта тенденция еще не могла быть полностью реализована. Теперь же устанавливался порядок передачи ленов по наследству только с разрешения королевской курии. В отношении лиц, нарушивших закон, Фридрих предписывал юстициарию: "Нам угодно, чтобы ты, найдя такого рода безрассудных людей, лишил их земель"[190]. В Мельфийские конституции включалось постановление Рожера II о том, что непосредственные вассалы могут вступать в брак и выдавать замуж своих дочерей лишь с согласия курии. Это постановление приобрело большое значение, так как за женщинами признавалось право наследовать имущество отца или брата. 10 лет спустя Фридрих распространил запрещение вступать в брак без разрешения короны на всех феодалов — вассалов второй руки, кроме самых мелких.
В XIII в. рыцарство по-прежнему являлось широким слоем. В письмах Фридриха упоминаются ленники, которые держат до сотой части феода, или же "бедные феодалы", владеющие леном, на котором сидят от 1–3 до 10 вилланов. Таких рыцарей было немало. Рыцари, имевшие осколок феода, жили доходами со своего аллода (burgensjatica). Формально юридическая грань между ними и мелкими вотчинниками, выходцами из среды зажиточных крестьян, сохранялась: закон запрещал человеку нерыцарского происхождения становиться рыцарем без особого разрешения короля. До нас дошли и специальные разрешения отдельным лицам принять посвящение в рыцари.
Однако закон этот не всегда соблюдался на практике. Ряд монтекассинских грамот показывает, что сами аббаты, минуя короля, давали в XIII в. подобные разрешения некоторым зависимым от них зажиточным крестьянам, имевшим возможность нести конную военную службу. В действительности грань между рыцарями и мелкими вотчинниками, не имевшими рыцарского звания, была очень расплывчатой и нестабильной. У обеих прослоек, близких друг к другу по своему экономическому положению, имелись общие интересы.
Фридрих II пытался поставить возможно большее число рыцарей в непосредственную зависимость от себя. Остальных рыцарей он стремился охранить от насилий со стороны сеньоров.
Среди конституций, изданных после 1231 г., имелся закон, запрещавший сеньорам "угнетать своих вассалов вопреки правосудию"[191] и противозаконно отнимать у них имущество. Интересам мелких феодалов отвечала и проводимая государством политика в отношении крестьян (см. ниже). Рыцари могли откупаться от военной службы, и в системе военных сил Фридриха большую роль играли наемные рыцари (stipendiarii, solidarii). Они использовались как в самой стране (в гарнизонах многочисленных укреплений), так и за ее пределами (в войнах в Северной Италии). Рыцари занимали, наряду с лицами бюргерского происхождения, часть мест в государственном аппарате — в качестве судей, нотариусов и пр., а нередко даже самые ответственные должности, например юстициариев.
В своих взаимоотношениях с церковью Фридрих также продолжал и усиливал тенденции, характерные для церковной политики Норманской династии, особенно Рожера II. В первой половине XIII в., когда центральная власть была сильной, а полный разрыв с папством на протяжении большей части царствования Фридриха II давал ему возможность не считаться с требованиями пап в отношении сицилийского духовенства, такая политика не могла не быть успешной.
Землевладение церкви, выросшее в норманский период и особенно во время опекунства Иннокентия III, резко сократилось в результате мероприятий, имевших своей целью возврат короне земель и привилегий. Эти меры затронули церковь еще сильнее, чем светских феодалов. Церковь утратила право приобретать или получать в дар как феоды, так и земли, свободные от феодальных служб (исключение составляли владения, полученные по завещанию, которые ей, однако, разрешалось держать лишь в течение года)., Поясняя эту меру в письме папе, который жаловался на конфискацию некоторых земель у госпитальеров и тамплиеров, Фридрих заявил: "И это было постановлено издавна потому, что если бы им [госпитальерам и тамплиерам] было разрешено свободно и на вечные времена покупать или принимать земли на правах частной собственности, они бы в короткий срок… скупили и приобрели все Сицилийское королевство"[192]. Монте Кассино и другие монастыри и церкви лишились права высшей юрисдикции. Клирики по всем вопросам, кроме церковных, отвечали перед государственным судом. Фридрих давал церкви только привилегии, не нарушавшие целостности государства.
Даже в период мирных отношений с папством Фридрих II влиял на выборы епископов. В 1239–1250 гг., во время яростной борьбы с римской курией, епископы, аббаты и клирики, являвшиеся сторонниками папы, арестовывались или изгонялись из королевства; был. создан епископат, полностью изолированный от Рима.
И все же в Сицилийском королевстве не наблюдалось привычной для западноевропейских государств периода их централизации расстановки классовых сил — опоры королевской власти на рыцарство, города и церковь: здесь не произошло сближения центральной власти с городами.
Южноитальянские города не втянулись во внутреннюю торговлю; их экономика оставалась тесно связана с внешней торговлей — вывозом зерна и других сельскохозяйственных продуктов. Между тем прочное единство страны возможно лишь на основе развития внутренних экономических сношений. Постепенно горожане оттеснялись и от внешней торговли: норманские короли предоставляли широкую возможность вывоза товаров из Сицилийского королевства купцам Венеции, Генуи и Пизы, а при Фридрихе II внешняя торговля в значительной мере находилась в руках государства. Невысокий уровень развития ремесла обусловил слабость слоя ремесленников. Таким образом, города, больше заинтересованные в сохранении собственных вольностей и привилегий, чем в укреплении единого централизованного государства, недовольные привлечением к внешней торговле чужеземных купцов и высокими налогами, не оказывали поддержки королевской власти.
Продолжая и в своей политике по отношению к городам традиции норманской династии, Фридрих тоже действовал гораздо более решительно и непримиримо: экономические привилегии городов шли вразрез с его торговой и фискальной политикой, а сохранившиеся в некотором объеме политические права были несовместимы с существованием сильного государства. В 1240 г., отдавая приказ об осаде непокорного Беневенто, он пишет: "Жители Беневенто более думают о себе и собственном благе, чем об удовлетворении желаний нашего Величества. Вследствие этого мы хотим, чтобы все находящиеся внутри города до тех пор иссушались муками голода, пока этот жестокий голод и недостаток всего необходимого не принудят их научиться повиновению нашим приказам"[193].
Уже в Капуанские ассизы был включен приказ, запрещавший городу иметь самоуправление. Главу города назначает камерарий, суд передается в руки юстициариев и королевских судей и должен вестись по нормам государственного права. Мельфийские конституции 1231 г. вновь предписывают, чтобы все должностные лица в городе назначались королем (или его представителями). "Если же в дальнейшем какая-либо городская община сама поставит таковых, она будет разрушена навеки и все жители этого города будут навсегда превращены в крепостных"[194]. Лишь Неаполь, Салерно и Мессина сохранили остатки былых вольностей. Торговые льготы раздавались городам значительно более скупо, чем в предшествовавшую эпоху.
Выступления городов жестоко подавлялись. Наиболее крупным из них было вспыхнувшее в 1232 г. восстание Мессины, Сиракуз и некоторых других сицилийских городов. Когда вставший во главе войска Фридрих вступил в Мессину, он повесил и сжег вождей восстания. Некоторые сицилийские города (Ченторби и др.) подверглись полному разрушению. После взятия восставшего в 1240 г. Беневенто его стены и башни были срыты. Когда жители небольшого города Читта-Сан-Анджело проявили, по выражению Фридриха, "злокозненность", король приказал стереть город с лица земли, часть жителей казнить, а остальных выселить (1239 г.). "Мы желаем, чтобы это поселение навеки опустело", — писал Фридрих юстициарию Абруцц[195].
Начатое в норманскую эпоху строительство централизованной феодальной монархии завершилось в первой половине XIII в. Связь государственного аппарата с ленной системой была полностью порвана. Должностными лицами являлись не вассалы короля, а чиновники; при их назначении не считались с тем, какое место эти лица занимали в системе феодальной иерархии, а зачастую их вербовали из горожан. Они всецело зависели от центральной власти и получали от нее определенное жалованье. В это время сильно разросся государственный аппарат, в особенности его центральная часть, выделялись отдельные ведомства — судебное, финансовое и др. Созданный Фридрихом бюрократический аппарат во многих отношениях предвосхитил те, которые сформировались позднее в других странах Европы.