В 1075 г. на Римском соборе вновь была запрещена светская инвеститура. Однако германский император Генрих IV не пожелал подчиняться папе, продолжая назначать и смещать епископов в Германии и Италии. Более того, Генрих IV низложил папу на соборе германского духовенства в Вормсе (1076 г.). Папа в свою очередь объявил об отлучении Генриха IV от церкви на соборе в Риме в том же году. По его повелению немецкие князья сместили Генриха с престола; после этого тому не оставалось ничего иного, как пытаться помириться с папой. Зимой 1077 г. с небольшой свитой Генрих IV перешел через Альпы и 3 дня босой, в одежде кающегося грешника простоял под стенами замка Каноссы, где в то время находился папа (того самого тосканского замка, откуда Адельгейда Бургундская призвала в Италию Оттона I, с чего и начались итальянские походы германских королей).
Король получил прощение, отлучение было снято; однако, вернувшись в Германию, он возобновил борьбу с Григорием VII, назначив «антипапу», а в 1084 г. получил даже в Риме корону от «своего» папы. Григорий VII призвал на помощь норманнов, которые вошли в Рим и подвергли его страшному опустошению. Григорий VII вскоре умер на Юге, куда он бежал вместе с норманскими отрядами. В 1122 г. был заключен компромиссный Вормсский конкордат: в Германии за императором оставалось право светской инвеституры (передача скипетра) епископов, избранных духовенством (в присутствии императора); в Италии же император не мог влиять на выборы, и духовная инвеститура (передача кольца и посоха) здесь предшествовала светской (последняя имела место через 6 месяцев после выборов епископов и осуществлялась императором или его посланцем). Вормсский конкордат не решил спорных проблем между империей и папством, хотя и усилил власть папы над епископами (в первую очередь в Италии).
Итальянские походы германских императоров продолжались еще более 200 лет. Особого напряжения достигла борьба городов Северной и Центральной Италии против Фридриха Барбароссы (1152–1190), поставившего целью полностью лишить их самостоятельности и подчинить своей власти.
Длительные столкновения между империей и папством, многочисленные завоевательные походы германских императоров в Италию повлекли за собой большие бедствия для страны и ее населения, содействовали ее экономическому и политическому раздроблению. «„Культуркампф“ императора против папы в средние века привел к раздроблению и Германии, и Италии»[101].
Процесс феодализации Италии достиг заметных успехов уже к концу VIII в.
В IX–X вв. феодальные отношения развивались весьма быстро и интенсивно. Что было общего и особенного в феодальном развитии Италии по сравнению с другими странами Западной Европы, что следует считать специфическими чертами итальянского феодализма, присущими именно Италии?
Вопрос этот сложный и трудный, и ответить на него можно, лишь проанализировав все стороны экономики, социальной, политической и идеологической жизни Италии феодальной эпохи. Задача настоящей главы — выявить некоторые особенности феодального развития Северной и Средней Италии[102] в IX–XIV вв. в аграрной сфере.
«Исключительное развитие городов, сохранившихся по большей части еще от римской эпохи»[103], обусловило специфику истории страны на протяжении всего средневековья. Жизнь итальянской деревни невозможно изучать в отрыве от истории города. Но в то же время и собственно городское развитие нельзя во многом понять, не уделив должного внимания исследованию аграрного строя. Город был тесно связан с сельской округой: окрестные крестьяне доставляли горожанам хлеб и вино, сыр и мясо, оливковое масло, шерсть и лен. Существенную часть городского бюджета составляли налоговые поступления из контадо и дистретто[104]. Работниками городских ремесленных мастерских, мануфактур и торговых заведений становились тысячи жителей деревень и мелких городов. Гражданство города приобретали феодалы, которых переселяться в города нередко заставляла сама коммуна. А одновременно с этим горожане и городская коммуна приобретали в округе обширные земельные комплексы с зависимыми крестьянами-держателями. В наибольшей степени это взаимовлияние и взаимодействие сельской и городской истории сказалось в Италии в XI–XIV вв.
Но и в более ранний период — в IX–X вв. — многое в экономической и социальной жизни страны останется непонятным, если рассматривать город и деревню изолированно друг от друга.
Укрывшиеся за мощными стенами процветающие городские коммуны, мелкие укрепленные поселения — городки и села, расположенные на сотнях холмов и горных склонов феодальные замки среди пахотных полей, перемежающихся виноградниками или окруженных ими, оливковыми рощами, лугами и лесными массивами, — все это составляло неотъемлемую часть пейзажа средневековой Италии.
Своеобразен ее рельеф — горы и предгорья занимают ¾ территории страны. Помимо Паданской равнины и тосканской Мареммы, в Северной и Средней Италии отсутствуют сколько-нибудь большие низменности. Отдельные участки их есть по берегам рек Арно, Омброне и др.
Теплый и мягкий средиземноморский климат на большей части территории с жарким и сухим летом и дождливыми осенне-зимними месяцами, бурые и коричневые почвы благоприятствуют разведению винограда, оливок, многочисленных сортов плодовых деревьев, а также озимых зерновых культур. Более холодный и континентальный климат Паданской равнины, альпийских склонов и Апеннинских хребтов обусловливает специфику сельскохозяйственного производства этих районов.
Виноградники и фруктовые деревья на Паданской равнине высаживались, как правило, в зоне альпийских озер, а остальная ее часть была обычно занята пропашными, зерновыми и бобовыми культурами (особенно, центр и северо-восток), а также лугами, пастбищами и лесами. Скот пасли повсюду — и в предгорьях, и на горных склонах Альп и Апеннин. В Тоскане пастбищами служили довольно обширные пространства Мареммы (заболоченных земель).
Разведение зерновых культур и виноградарство — вот те отрасли сельского хозяйства, которые получили наибольшее развитие в IX–XIV вв. и где происходила прежде всего интенсификация производства. Из зерновых чаще культивировалась пшеница (твердых сортов, наиболее пригодная к средиземноморским почвам), затем рожь (особенно в Северной Италии IX–XI вв.), полба, просо разных видов (в том числе так называемое итальянское просо), ячмень, сорго, овес. Климатические условия Средней Италии (жаркое и сухое лето) не благоприятствовали выращиванию яровых культур.
Зерновые, как правило, были озимыми. Их сеяли в сентябре-октябре, а убирали в июне-июле. В Северной Италии высевались как озимые, так и яровые зерновые культуры. К последним относились пшеница, полба, овес, просо, сорго. Их сеяли в феврале-марте, урожай снимали в июне — начале июля. В поземельных грамотах нередко речь идет о «большом» и «малом», «зимнем» и «летнем» урожае зерновых, «мартовских полях», о доставке пшеницы нового урожая сеньору в июле или в августе.
§ 358 Эдикта Ротари дает основание для вывода, что в лангобардскую эпоху наблюдалось трехполье с принудительным севооборотом и пастьбой по пожне и пару.
В грамотах IX–XIII вв. прямых свидетельств о системе севооборота не содержится. По ряду косвенных данных (существование яровых культур и пара) можно предположить, что на Паданской равнине существовало трехполье. В Средней Италии, очевидно, имело место двухполье, но в XIII–XIV вв. (как, впрочем, и в Северной Италии) оно постепенно уступало место чередованию зерновых и бобовых культур: последние высевались в поле вперемежку с зерновыми и занимали земли, прежде предназначавшиеся для пара.
Для средневековья это была прогрессивная форма севооборота, хотя в Италии она получила значительное распространение в передовых хозяйствах уже во времена Римской республики.
Существовали ли в Северной и Средней Италии IX–XIII вв. принудительный севооборот и «открытые поля»? В равнинных областях Севера в IX–XIII вв. пахотные поля нередко располагались более или менее компактно, не перемежались виноградниками, огородами и садами и не обносились каменными стенками. Границами между участками там служили небольшие рвы, невысокий терновник, деревянные колья, камни, которые легко могли быть убраны после уборки урожая и не мешали выпасу на них скота, принадлежащего общинникам.
В статутах сельских коммун Северной Италии XIII–XIV вв. встречаются предписания о том, что никто не должен чинить препятствия (в случае нарушения взимается штраф) выпасу скота на чужом сжатом поле после уборки урожая, на пару или же на лугах, принадлежащих отдельным членам коммуны, после уборки сена.
В Средней Италии участки пашни отдельных собственников обычно располагались рядом с виноградниками и садами и обносились оградой, чаще всего из камня, плодовые деревья могли высаживаться и по краям поля, и в междурядьях посевов. В результате возможности пастьбы скота по пожне или пару (последний обычно был занят какими-либо — как правило, бобовыми — культурами) здесь были почти сведены на нет. Впрочем, даже в упомянутом § 358 Эдикта Ротари говорится и об огороженных участках, не подчиняющихся системе принудительного севооборота.
Не случайно статуты сельских коммун Средней Италии XIII–XIV вв. устанавливают лишь менее высокий штраф за допуск скота соседей на сжатое поле по сравнению со штрафом за потраву засеянных участков.
Система землепользования в XIV в. изменялась и в Северной Италии, сокращались общинные земли и исчезали «открытые поля».
Единые сроки начала и окончания покоса трав, сбора винограда, желудей и каштанов довольно часто указываются в городских и сельских статутах как Северной, так и Средней Италии. Однако коммуны Средней Италии обычно этим и ограничиваются; на Севере же коммуны не разрешали порой земледельцам без позволения должностных лиц менять порядок сева тех или иных культур (вместо озимых сеять яровые и т. п.), так как иначе нарушился бы единый севооборот на всей территории коммуны (это значит, что еще в той или иной степени он существовал)