Очевидно, указанные особенности последнего этапа движения апостоликов были вызваны спецификой борьбы и являлись логическим следствием условий, в которых эта борьба протекала. Однако вне зависимости от своеобразия пути, по которому развивалась ересь апостольских братьев, ее эволюция привела к перерастанию ереси, основанной на широком и в то же время неопределенном недовольстве разных слоев общества существующими порядками, в ересь крестьянско-плебейскую, выступающую против основ самих этих порядков. Таким образом, движение Дольчино явилось одним из первых открытых выступлений собственно крестьян под флагом плебейской еретической идеологии против феодальных общественных отношений.
Можно высказать еще одно, уже гипотетическое соображение. Внимание историков давно привлекало то обстоятельство, что, несмотря на преследования, восставшие упорно придерживались одной местности — долины Сезии и ее притоков. В армии Дольчино принимали участие выходцы из многих областей Северной и Средней Италии (Фриуль, Бергамо, Парма и др.) и даже из соседних стран; однако движение носило чисто локальный характер и не выходило за границы Новарского диоцеза. Можно предположить, что это вызывалось не только соображениями обороны. Конечной целью Дольчино, возможно, был захват долины и организация вольной деревенской коммуны с уравнительным разделом земли — неосуществленный идеал всех крестьянских бунтарей средневековья. Эта гипотеза, в случае если дальнейшие исследования подтвердят ее справедливость, позволит дать еще более радикальную оценку восстанию и наметить черты его сходства с идеологией крестьянских движений позднего феодализма.
Восстание Дольчино вызвало неслыханную реакцию в Европе того времени. События одного отдаленного района заставили говорить о себе не только итальянцев, привыкших к острым политическим перипетиям и взрывам этой бурной эпохи, но и правящие классы других стран. Спустя полтора столетия церковный историк фра-Форести из Бергамо писал: "Известиями о Дольчино в то время была переполнена вся Европа и другие страны мира"[344]. Действительно в движении апостольских братьев было немало необычного и нового, что заставило волноваться разных людей во многих странах.
Уже современники обвиняли Дольчино в том, что к старым, распространенным заблуждениям он прибавил новые. В глазах их Дольчино предстает не просто сектантом, а ересиархом, основателем новой концепции духовной и моральной жизни. И недаром в "Божественной комедии" великий флорентиец связал Дольчино с Магометом, создателем новой религии — соперницы христианства. Великая опасность новых идей ощущалась и многими другими современниками (Бенвенуто из Имолы, Салимбене и др).
Разгром апостоликов привел в ликование феодальную Европу. Местный хронист сообщает, что известие о победе епископа вызвало в Верчелли такую радость, что "едва ли можно выразить ее словами и описать пером". В июле 1307 г. Климент V обращается с посланием к епископу Верчелли, фактическому главе крестоносцев, с благодарностью за тот "труд, который он приложил на винограднике господнем". В августе издается новая булла, адресованная всем крестоносцам — новарским, верчелльским феодалам, принимавшим участие в походе; не смущаясь долгим перечислением имен, папа дает им привилегии, освобождение от некоторых вассальных повинностей, отпущение грехов. Еще раньше Климент V посылает королю Франции Филиппу Красивому известие о победе, одержанной над "исчадием ада, ужасным ересиархом Дольчино".
С разгромом восстания движение апостоликов пошло на убыль; однако следы его сохраняются еще долго. Около середины XIV в. в Падуе состоялся процесс 22 людей "низкого положения, невежд и крестьян", подозреваемых в апостольской ереси; все они кончили жизнь на костре. Еще дольше существует ересь в Трентино: статуты области спустя более века все еще предписывают суровые меры против апостольских братьев. Движение имеет отклики и вне Италии — в Германии (решения Кельнского и Трирского соборов 1306 г. и 1310 г.), Франции (Нарбонский и Тулузские соборы 1347–1368 гг.), особенно в Испании, где нашли себе пристанище многие последователи Дольчино, для борьбы с которыми Де Гуи написал свой трактат "О секте, именующей себя апостоликами".
Но и на родине Дольчино имя его не было забыто. Долго сохранялись в народной памяти события того времени, и не случайно ряду гор, на которых останавливались апостолики, народная традиция дала новые, напоминающие о прошедшем имена (гора Катаров — бывшая Цебелло; гора Патарена у Гаттинара). Веками в народе жили легенды о Дольчино — мученике или герое, волшебнике или колдуне; до последнего времени существовали поверья о кладах, которые он, наподобие Стеньки Разина, якобы оставил на этой земле. Пожалуй, наиболее интересной из легенд является зарегистрированное спустя четверть века трентскими инквизиторами мнение о чудесном спасении Маргариты, и о том, что она под другим именем живет среди народа.
Крестьянские движения XIV–XV вв.
Героическая борьба апостольских братьев во главе с Дольчино не только представляла собой кульминационный пункт еретического движения — крестьянско-плебейскую ересь, соединенную с восстанием; она также была наиболее ярким и своеобразным крестьянским выступлением в Италии XIV–XV вв. После него восстания крестьян принимают иной, отличный от прежнего характер, обусловленный особенностями социально-экономических отношений в стране.
Относительно высокий уровень развития товарного производства в средневековой Италии имел своим следствием глубокую дифференциацию итальянского крестьянства, и в первую очередь обеднение основной массы держателей, превращение их в малоземельных и неимущих испольщиков, краткосрочных арендаторов и т. п. Вместе с тем меняется и характер крестьянской эксплуатации, один из главных акцентов которой переносится, наряду с поземельными повинностями и арендной платой, на другие формы обложения. Большую тяготу для крестьянского хозяйства начинают представлять многочисленные налоги и повинности, взимаемые государством: общественные службы по ремонту дорог, мостов, строительству укреплений, подвозу материалов, расходы на содержание пышного двора, ординарные и экстраординарные налоги на военные нужды, взносы на самооборону и многие другие обложения. Хроники того времени переполнены фактами возмущения крестьян размерами повинностей и служб, их постоянными разногласиями с сеньорами по поводу распределения налогов. Особую ненависть крестьянства вызывала торговая политика синьорий: установление максимума цен на сельскохозяйственные продукты, торговые пошлины, ограничение размера платы за труд и т. п. Тяжелой была и политическая обстановка в стране: постоянные распри городских партий, разбой кондотьерских банд, агрессивная внешняя политика синьорий. По крылатому выражению хронистов той эпохи, "кровь итальянская лилась, как вода".
Серьезный отпечаток на классовую борьбу крестьянства наложила эволюция итальянской общины — сельской коммуны. В XIV–XV вв. общинному землевладению были нанесены тяжелые удары. Решающим среди них явился процесс концентрации мелких участков в компактные "подере", ликвидировавшие прежнюю чересполосицу, общинные порядки землепользования и разрушившие традиционные связи между жителями деревни. Другим важным моментом было подчинение сельских коммун городской власти и превращение их в одну из ячеек городской административной системы в контадо. Сельские коммуны, общины, дававшие крестьянину, по словам Ф. Энгельса, "локальную сплоченность и средство к сопротивлению" и бывшие одним из орудий крестьянства в борьбе с эксплуататорами, теперь часто используются городом как орудие самой эксплуатации.
Все эти обстоятельства неизбежно сказывались на особенностях классовой борьбы крестьянства, на ее содержании и формах; однако не только они определяли специфику крестьянских движений. Особенностью исторического развития Италии в средние века является то обстоятельство, что здесь деревня подчинялась городу не только экономически, но и политически. Городская коммуна, во главе которой стояли земельные собственники, проводила в деревне политику, преследовавшую их узкособственнические цели. На службу правящей верхушке были поставлены чрезвычайно разветвленный административный аппарат, детально регламентированное законодательство, до мельчайших подробностей разработанная система бюрократического контроля, тотальной слежки, круговой поруки и взаимной ответственности. Итальянскому крестьянству противостоял господствующий класс, обладающий такой степенью организации, таким аппаратом принуждения, равные которым трудно найти в тогдашней Европе. Очевидно, именно поэтому наиболее крупные движения крестьян XIV–XV вв. происходили там, где города не стали ведущей силой в экономической и политической жизни страны (Савойя, Калабрия, Фриуль). Возможно, с этим связано также и то, что выступления крестьян в округе развитых городов-коммун обычно возникали в тот момент, когда внимание города было отвлечено какими-либо политическими обстоятельствами. Так, единственное упоминание о массовом движении падуанских крестьян относится к 1311 г., когда Падуя воевала с Виченцой. Захватив часть падуанской территории, вичентинцы разрушили административную машину коммуны, и это дало возможность крестьянам оккупированных местностей выступить против своих сеньоров. В обычное же время стихийные движения крестьян подавлялись мощной административно-полицейской системой города в самом зародыше. В той же Падуе в хрониках нередко появляются сообщения о том, что в дистрикте то и дело сжигаются "неповинующиеся виллы".
Политическая обстановка вообще играла большую роль в комплексе обстоятельств, приводивших к вспышкам крестьянского недовольства. Политические пертурбации не только отвлекали внимание и силы господствующего класса, но, как правило, сопровождались введением новых налогов, дополнительным гнетом ложившихся на плечи крестьянства. Именно в таких условиях произошло восстание 1438 г. в Равенне, где изменение политической ориентации синьора города Остазио да Полента, сопровождавшееся усилением налогового гнета, привело к мятежу крестьян и штурму ими