Их ошеломили имена Гомера и Вергилия.
Плотники и крестьяне бросили свое дело
И толкуют о музах и Аполлоне".
Шарж, тонкий юмор и реальная действительность выступают перед нами из этой лаконичной характеристики Возрождения, написанной на заре Возрождения. Приведенные слова Петрарки могут служить основой для суждений о том, каковы истоки итальянского Возрождения. Оно уходило корнями в античность — греческую и латинскую; первыми носителями его выступали горожане и крестьяне; характерные черты его начальной стадии — народность, универсальность, и прежде всего универсальность гуманитарная, всеобъемлющая — в области искусств, науки и техники. Конечно, не все плотники и крестьяне "бросили свое дело"; они продолжали работать, строить дворцы и церкви, возделывать поля, но вся атмосфера их жизни действительно была проникнута новыми веяниями, охватившими Италию, которая черпала свое вдохновение у Гомера и Вергилия. Именно поэтому сын прачки и трактирщика, вожак антифеодального движения Кола ди Риенцо становится эрудированным поклонником античности и трибуном Рима, который провозглашается им главой мира (Roma caput mundi), как это было в древности. Именно поэтому такой пополан Флоренции, как Франко Саккетти (1330–1400), реалистически воспринимающий жизнь, не может не писать, и пишет, создавая бесхитростные, но рельефные и колоритные новеллы, которые дышат атмосферой Возрождения и доказывают справедливость слов Петрарки о новом духе и напряженном тонусе жизни, охватившем все слои Италии[353].
Античность вдохновила их, она оказалась близка и понятна им, хотя их творчество не было и не могло быть повторением греческой и римской литературы и искусства. Античность служила для людей Возрождения источником и образцом творчества и мировоззрения, оправданием политической деятельности, действенным реальным фактором, а не только фоном или строительным материалом. Реализация политических и творческих замыслов эпохи Возрождения, отталкивающихся от античности, зависела от условий эпохи[354].
Наличие элементов античности в творчестве итальянцев естественно и закономерно, но само по себе оно еще не означает появления Возрождения, хотя и является его истоком.
"В XI и XII столетиях, — писал Аллеш, — в Италии опять проявляются отдельные импульсы, бывшие не чем иным, как внезапными устремлениями античного духа, которым была насыщена почва в ее глубине"[355]. Он именовал это время подготовительным периодом Возрождения. С ним можно согласиться, но остается нерешенным вопрос о причинах проявления "античного духа" лишь с XI–XII вв. Почему он не мог проявить себя раньше, какие цепи держат его под спудом с VI по XI в.? Аллеш считает, что его задерживал внешний гнет. Однако была ли Италия свободна от него с XI по XIII в., когда на античной почве появились первые ростки, а затем, с XIV в., началось пышное цветение культуры Возрождения. Более плодотворными представляются поиски причин внутреннего порядка. Один из тонких знатоков итальянского Возрождения Дживелегов говорил, что для итальянца этого периода "древний мир был живой легендой", "страна была богата памятниками старины, преданиями о былом величии, о господстве далеких предков над всем миром"[356].
Наиболее ярким и крупным носителем этой живой легенды был поэт Данте Алигьери (1265–1321). Античность в образе Вергилия выступала как путеводная звезда Данте в его странствии по Аду. Вергилия он называл своим учителем и любимым автором (Тиse’Io mio maestro еlo mio autore)[357].
Данте не только почитатель античности, он прежде всего сын своего времени, активный политический деятель, поэт и философ раннего Возрождения. Он пишет цикл стихов "Новая жизнь" на итальянском языке, в которых средневековые аллегории вытесняются глубокими человеческими чувствами. Защите итальянского языка он посвятил специальный трактат — "О народной речи". Главным произведением Данте является его "Комедия", прозванная за свои высокие качества "божественной". В основу "Божественной комедии" положен средневековый сюжет — путешествие в потусторонний мир, вся она пронизана символическими числами, аллегориями, формально в ней признаются феодальные нормы поведения. Но главным в "Комедии" является скульптурно выраженная в стихах реалистичность мира, живой человек раннего Возрождения, его радости и горести. В этом произведении Данте выступил как создатель литературного итальянского языка. Энгельс образно определил место Данте в истории культуры: "Конец феодального средневековья, начало современной капиталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это — итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт нового времени"[358].
В области искусства не менее значительная и показательная фигура — художник Джотто ди Бондоне (ок. 1266–1337). Его можно считать одним из родоначальников европейской реалистической живописи. Изображение человека с его характером составляло главную черту его творчества.
В произведениях Джотто, ясных и выразительных, чувствуются античные предшественники; фигуры его фресок концентрируют на себе внимание зрителя с такой же силой, как греческий рельеф, как изображения на античной вазе. Эта черта характерна и для такого скульптора как Никколо Пизано (1205–1278). Кафедра баптистерия в Пизе показывает, что он был склонен к пониманию античных форм (хотя образцы на пизанском camposanto (кладбище), бывшие для него идеалом, относились не к лучшим временам римского искусства): его Мария близка к Юноне, а фигура царя подобна античному юноше.
Родоначальником гуманизма эпохи Возрождения можно считать поэта Франческо Петрарку (1304–1374). Его "Сонеты" в честь Лауры отражают тончайшие движения человеческой души. Обращение к античности имело для него конкретный смысл: идею былого величия Рима он рассматривал как орудие объединения Италии эпохи Возрождения, что сделало его вдохновителем антифеодального движения, возглавленного Кола ди Риенцо.
Джованни Боккаччо (1313–1375) продолжает эту реалистическую линию развития литературы эпохи Возрождения. Он создает первый в европейской литературе психологический роман "Фьяметта" и блестящую серию реалистических новелл — "Декамерон", в котором отражены все стороны жизни современной ему Италии. Он подвергает беспощадному осмеянию старый феодальный мир, и прежде всего лицемерие и тунеядство клира, противопоставляя ему мир человека Возрождения со свойственной ему свободой чувств и смелостью мысли.
Если у истоков Возрождения итальянские мастера интуитивно обращались к античным предшественникам, то ученые и художники Возрождения сознательно обращались к сочинениям древних, переводили Плиния или Витрувия, чтобы приспособить их к запросам своего времени. Так, для XV в. весьма показательно творческое содружество математика Луки Пачоли с художником Пьеро делла Франческа, которые вместе искали секрет пропорций человеческого тела, найденный древними. Они пришли к открытиям в практике искусства и в теории. Лука Пачоли изучал и вводил в текст своих сочинений советы Витрувия, призывая быть внимательными к ним и усердно запечатлевать их. Древние дают знания, но, кроме умения, считал Пачоли, нужно обладать талантом пополнять недостающее и убавлять лишнее, смотря по обстоятельствам, т. е. творчески усваивать античное наследие.
Леон Баттиста Альберти, художник и философ XV столетия[359], писал в трактате "О зодчестве", что древние старались подражать природе, лучшей художнице всех форм, собирали законы, коими она пользовалась, а поэтому нужно учиться у античных мастеров. Учился у них и Донателло, занимавшийся реставрацией античных голов, восстановивший античную статую Марсия.
Выразительные скульптурные портреты Донателло, вроде его знаменитой скульптуры, изображающей пророка Аввакума ("Тыква" — Цукконе), исходят по своему характеру из позднего римского портрета.
Все это говорит о значении античного наследия в формировании всего комплекса Возрождения, ярче всего выраженного в искусстве ("Искусство отражает сущность жизни" — I ’art est le resume de la vie, — говорил Ипполит Тэн)[360], но окрасившего все потоки сложного и многогранного процесса. Приведенные примеры говорят о том, что Возрождение не было и не могло быть простым повторением античности. Нельзя видеть в нем и отражение каких-то вечных, присущих итальянцам свойств. Его появление, как и его окончание, связаны с определенными историческими условиями развития Италии.
Эти условия не могли оставаться неизменными на протяжении трех веков, поэтому, несмотря на единый стержень, вокруг которого объединяются все события культурной, умственной жизни Италии XIV–XVI вв., можно говорить особо не только о Возрождении XIV в., XV в., XVI в., но и об отдельных периодах его развития в рамках каждого столетия. Можно говорить о едином и цельном процессе общеитальянского Возрождения, об основных его характерных чертах, однако крайняя экономическая, политическая, культурно-диалектальная дробность Италии требует специального рассмотрения данного явления для Флоренции, Рима, Венеции, Феррары, Неаполя. О Неаполе следует сказать особо, как и обо всей Южной Италии Не случайно первый зафиксированный в литературе памятник итальянского языка родился на юге Италии, в Монтекассино. Именно на юге Италии еще до Данте появилась первая школа итальянской поэзии, которая наряду с очищенным сицилийским диалектом использовала и другие. Известно, насколько творчество Боккаччо связано с южноитальянским периодом его жизни, не говоря уже о мыслителях и деятелях позднего Возрождения, выросших на итальянском Юге (достаточно назвать Ванини, Кампанеллу, Джордано Бруно)